С первого взгляда (Юмористические рассказы) - Станислав Васильевич Родионов
Шрифт:
Интервал:
Как-то Лера надела новые ботинки и, как коза, запрыгала по останцам, позвякивая прибором. Но к концу маршрута начала хромать и поотстала.
— Давай прибор! — потребовал я.
— Пустяки, — даже не остановилась Лера. И когда в лагере она вытащила из ботинка стертую до крови ногу, у меня екнуло сердце.
На следующий день ее оставили камералить, а я пошел с Катей — рыхлой хозяйственной девицей, которая по вечерам читала детективы, а по ночам орала, пугаясь полевых мышей. Возвращаясь желтым обрывистым логом, мы завязли в крупном земляничнике. Огромные пахучие ягоды таяли во рту — у Кати. Я же свернул полуметровый кулек и не съел ни одной земляничинки.
— Спасибо, — улыбнулась Лера, но эта улыбка стоила кулька алмазов.
Она тут же стала всех угощать. И хотя я посылал ребятам телепатические приказы не брать больше одной ягодки, все-таки ее доброта отложилась в моей голове, как лишний киловатт в электросчетчике.
Начальник партии взял ягодку, затем две, а потом засунул в кулек всю руку и опрокинул его в тарелку. Все удивились. Я тоже удивился, потому что кулек был свернут из моей маршрутной карты. Начальник ругался долго, и все в том смысле, что слишком много развелось Ромеов.
Много было у меня неприятностей в это счастливое лето. Я тонул в озере — хотел нарвать Лере кувшинок, свалился в шурф — показывал ей свою гибкость и чуть не умер, когда съел на спор перед изумленной Лерой целого барана.
По ночам мне снились голубые мерцающие кристаллы еще не найденного лерита, а днем я забывал о камне, потому что смотрел в ее синие глаза.
Все было хорошо до осени.
Однажды мы возвращались из маршрута ночью. Трава, березы и палатки стояли как в молоке. Луна, раскаленная добела и такая громадная, какая не бывает в городах, высветила под собой землю.
Хотелось замереть и стоять всю ночь.
И вдруг малюсенькое длинное существо, на страшной высоте, не над нами, а где-то там, у самой луны, вылезло на ее диск и медленно поплыло по диаметру. Было так тихо, что я слышал, как шуршит по тенту жучок. Крылатый земной гость переплывал луну, как в пьесе-сказке, когда где-то в тучах пролетает добрый волшебник, которого ждет притихший зал. Это было фантастично, нереально, немного жутко и красиво какой-то неземной красотой.
Я схватил Леру за руку.
— Самолет, — сказала она и стала снимать рюкзак.
— Нет, — шепотом ответил я.
— Реактивный, — добавила она и швырнула ботинки в палатку.
— Нет.
— Да самолет же, — повторила Лера, наливая суп.
— Нет, — выдохнул я.
— Ты с ума сошел — самый настоящий реактивщик.
— Да нет же, нет.
А ведь я мог полюбить ее на всю жизнь, пойми она, что это не только реактивный самолет.
Но она не поняла.
Никогда
Рядовой работник Медузин до боли в животе боялся директора. Это было замечено, и его сделали начальником отдела. Теперь у Медузина к болям в животе прибавилась падучая: в кабинете у директора он падал ниц. И никогда не разбивался. Говорили, что падал он на мягкий ковер. А те, которые держались прямо, уходили с синяками.
Однажды Медузин сидел у себя в кабинете и обдумывал, кого бы для острастки вызвать. Вдруг зазвонил телефон, и, сняв трубку, Медузин узнал директора. Он вскочил, а сообразив, что директор все равно не видит, остался на всякий случай стоять.
— Товарищ Медузин, надо бы сделать...
— Сколько даете сроку?
— Ну, два месяца хватит?
— Вполне! Будет сделано.
— Ну, хорошо. Пойду обедать.
— Чтоб вам не подавиться! — искрение вырвалось из Медузина.
Он тут же при помощи кнопки собрал отдел.
— Товарищи, звонил директор и дал указание сделать за два месяца. Мы должны принять развернутое решение и соответствующее обязательство.
Работник отдела, которому оставался год до пенсии, сказал:
— Считаю, что выполним за один месяц и три недели.
Другой работник, которому до пенсии оставалось полгода, перебил:
— Чего скромничать! Управимся за один месяц, одну неделю и один день.
— А вопрос можно? — спросил вдруг молодой специалист, которому до пенсии оставалось тридцать шесть лет.
— Спрашивай, — буркнул Медузин. Он не любил вопросов, потому что в них таились сомнения.
— Собственно, что надо сделать? Я надеюсь, не трехлетнее задание?
— Разумеется, нет, — снисходительно ответил Медузин.
— А что?
— Как что? — теперь удивился уже Медузин. Он стал вспоминать суть указания и грозно уставился на молодого специалиста.
Пошарив в голове, Медузин с ужасом убедился, что он не спросил о сути дела, а звонить и переспрашивать было неудобно для авторитета.
— Что надо сделать за два месяца, товарищ директор не сказал, но я думаю, это и не важно. Какие бы указания ни были — мы обязаны их выполнить. Надо обсудить в принципе. Какие будут предложения? — обратился вспотевший Медузин к старым производственникам.
— Я думаю, примем такое решение: выполнить работу за два месяца. А вместо работы пока оставим пустое место, — сказал тот, которому остался год.
— А потом впишем, — добавил тот, которому осталось полгода.
— Ну и дела, — удивился тот, которому осталось тридцать шесть.
— А вы останьтесь, — осек его Медузин.
Когда все вышли, Медузин долго постукивал карандашом по столу, молчал и въедался глазами в молодого специалиста. Именно так делал директор, и тогда у Медузина начинало щемить в животе. Сейчас он надеялся вызвать аналогичную реакцию в этом парне.
— Я слушаю вас, — нетерпеливо сказал парень.
— Скажи, как тебя там, ты начальства боишься?
— Зачем же его бояться?— усмехнулся парень.
— И меня не боишься? — удивился Медузин. Молодой специалист заулыбался и ничего не ответил, но Медузин его понял:
— Вот что. Запомни: ты никогда, ни-ког-да не будешь начальником!
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!