Дитё. Посредник - Владимир Поселягин

А я-то думал, мне показалось всхрапывание лошадей и перестук колёс. Больше всего мне не понравилось не то, что лапают женщин, которые под моей защитой, а то, что один из мужиков открыл кабину и пытался развязать горловину мешка с деньгами. Вскинув руки, я выстрелил по разу из каждого пистолета. Оба раза попал точно в цель – в голову тому, что, пьяно покачиваясь, возился с моим мешком, и в шею второму, на которого хотела налететь орда остальных женщин и забить, да не успели.

– Ты что творишь?! – с возмущением спросил один из мужиков, стремительно трезвея.

Всего их было четырнадцать, восемь банально спали в пролётках, остальные с ухмылками смотрели за тем, что делают их товарищи. По этим, выйдя из-за кузова, я и открыл огонь на поражение. Быстро расстреляв магазины – остальные валялись на берегу с другими вещами из карманов, – я подошел к кабине, достал из сидора наган и под ошарашенными взглядами женщин произвел выстрелы в упор для контроля на всякий случай. Подранков не было. В живых осталась лишь спавшая в пролетках восьмерка. К ним у меня претензий не имелось, они не участвовали в охоте на женщин и не подбадривали товарищей, как это делали другие. Может, и шутили, мне на то было начхать, но не стоило пугать детей. Я их, правда, больше напугал, но тут ничего не поделаешь, не ножами же было работать. Такое зрелище как-то неприятнее.

Только тут обнаружив, что все мы обнажены, я прикрылся одной рукой, организм, скотина, подвёл, среагировав на обнажённые тела, поэтому хмуро бросил женщинам:

– Собирайтесь, скоро поедем.

В спину я услышал неуверенный вопрос:

– Почему ты их всех убил?

Всё так же прикрываясь, организм и не думал расслабляться, из-за чего некоторые женщины порозовели, стреляя в меня глазками, я обернулся и спросил:

– А что, не надо было? Подумайте, что бы они сделали с вами и детьми.

– Всё правильно, – выскочила вперёд та женщина с плечами борца, мать четверых детей. – На что просились, то и получили. Наши мужья воюют, а тут эти хари здоровые по тылам разъезжают, как будто не было никакой мобилизации.

– Так мы и праздновали. Шестеро наших получили повестки, – едва расслышал я. Один из алкашей в повозке уже сидел, держась за голову, и обозревал окрестности.

– Пить меньше надо, – бросил я и направился за вещами.

Нательное белье, которое я первым постирал, уже высохло, его я и надел, а также накинул слегка влажную рубаху. А то плечи что-то припекать начало. Не забыв перезарядить оружие, я собрал все вещи, неся в одной руке сапоги, в другой одежду, и пошел к машине.

Женщины уже оделись, но влажные платья облегали их тела, показывая каждый изгиб. Ну, те, что постарше, так себе были, фигуры расплываться начали, а на молодых было любо-дорого посмотреть. Правда, мне как-то не до того было, да и гормоны потихоньку спадали. Пойдя к грузовику, я достал из сидора боезапас и начал снаряжать расстрелянные магазины и барабан.

Одевшись, я убрал всё оружие – что за пояс, а что положил на сиденье – и подошел к женщинам. Они помогали одеваться детям.

– Кто этим оружием владеет? – показал я наган.

Оказалось, все, причём те, что постарше, даже призы какие-то там брали на соревнованиях между жёнами комсостава.

– Подумайте и скажите. Кто в подобной ситуации способен без колебания выстрелить в человека? Без душевных страданий и неуверенности.

После недолгого спора вперёд вытолкнули Нину Андреевну, ту саму заступившуюся за меня женщину. Вручив ей револьвер, я пронаблюдал, как она уверенно проверила его на снаряжённость, и отсыпал в руку десяток патронов.

– Стреляйте всегда на поражение, – посоветовал я. – Меня рядом может и не быть. Ну, всё, грузитесь, пусть эти сами тут разбираются.

Нина Андреевна привычно завела машину. Оставалось полбака, так что заправляться пока не требовалось, и мы, ревя мотором, поднялись на холм и выбрались на дорогу. Судя по карте, тут было довольно крупное село, но далеко от центральных транспортных узлов и дорог, поэтому я не удивился, когда на въезде не обнаружил привычного блокпоста. Впрочем, мы уже прилично удалились от фронта. Лишь милиционер, попавшийся навстречу, мазнул по нам взглядом.

Точки общепита в этом селе мы не нашли, но одна старушка показала, в которой стороне находится стихийный рынок. Там торговали жители ближайших деревень. Мы накупили разнообразной еды: пирожков на всех, да ещё взяли с собой в бумажных пакетах, чтобы на вечер осталось, также купили хлеба и зелени, ну а я – котёл десятилитровый и два жестяных ведра для воды. Про посуду – ложки, миски и кружки – тоже не забыл. Почти сразу мы направились дальше. Перекусили пирожками на рынке, поэтому до вечера остановки не планировались, я хотел проехать ещё хотя бы полторы сотни километров.

Услышав привычный стук, я поморщился и остановил машину, не глуша двигатель. Опять кому-то из детей приспичило. На моей памяти, мы за этот день самое долгое два часа ехали не останавливаясь – то одному приспичит, то другому. Дети же.

В зеркало заднего вида я пронаблюдал, как две женщины с детьми направились в придорожные кусты. Место для остановки я выбрал удобное. Взял с сиденья бинокль и, открыв дверцу, встал на подножку и осмотрел дорогу впереди. Видно было километра на три. Дорога периодически ныряла в низину, дальше был поросший лесом холм, дорога обходила его с левой стороны. Кажется, впереди будет деревня, строения какие-то видны.

Вернувшись в кабину, я достал атлас и, открыв нужную страницу, нахмурил брови. Эх, мне бы нормальную карту, да со всеми ориентирами. А то практически наугад едем. Указаны были только города, посёлков не было, так что мы больше крались, чем ехали, хотя от предыдущего села удалились километров на восемьдесят, всего один раз останавливались на дозаправку. Уже пятый час вечера, ещё часа два, и можно вставать на ночёвку. Я надеялся за это время проехать километров тридцать. Дороги плохие, часто приходилось пересекать речушки или искать объездные пути… не-е, на велике всё же быстрее было. У каждого способа передвижения есть плюсы и минусы, но на грузовике ехать мне все-таки больше нравится, тут хоть есть, кому заботиться о пище, причём готовят куда лучше меня, хотя себя я считал неплохим кулинаром. Да и плечо не напрягаю.

Когда машина закачалась и хлопнул задний борт, я услышал:

– Поехали.

– Ну, поехали так поехали, – включая первую скорость, я стронул машину с места. Дорога здесь позволяла ехать быстро, только на ямах я притормаживал.

* * *

– Неужто Москва? – Нина Андреевна подошла ко мне со спины.

– Она, – кивнул я, не оборачиваясь.

Мы стояли на холме рядом с негромко тарахтящей полуторкой и смотрели на окраину столицы вдали. Другие мои пассажиры также покинули кузов и остановились рядом, разглядывая златоглавую.

– Куда сейчас? – спросила Нина Андреевна.

За последние пять дней женщины полностью приняли моё главенство, хотя больше никаких неприятных случаев вроде того, что было у брода, не было. Мы ехали, ели и спали под открытым небом. Сегодня в обед сделали остановку у озера, чтобы привести себя в порядок.