Мистическое кольцо символистов - Мария Спасская

– Я так считаю, что это был не просто человек. Я полагаю, это демон. Да-с.

– Что за демон? – быстро спросил Чурилин.

– Я полагаю, мировой, – все так же задумчиво протянул фармацевт. И со знанием дела добавил: – Коим поручен надзор за мирами. Как раз перед последним моим походом в «Скорпион» я Асмадея вызывал. Просил помочь с публикацией. Асмадей и нашел меня в трактире. А чтобы я не ошибся и понял, откуда посланник, он принял облик, схожий с известным поэтом Андреем Белым.

– Нельзя ли поточнее описать, как выглядел посланник?

Вопрос повис в воздухе, ибо Рюмин неожиданно замолчал, погрузившись в размышления о чем-то своем. Супруга ткнул его зонтиком, грозно окрикнув:

– Да Модя же! Не молчи!

И только тогда мужчина встрепенулся и быстро заговорил:

– Ну, как выглядел? Как выглядел… Довольно молод, упитан, розовощек. Вот как если бы Андрея Белого откормить сдобной булкой и заставить отрастить бородку и усы. И, как и положено демону, мой Асмадей хромал.

– Господин Чурилин, вы главное поймите, – вновь вмешалась мадам Рюмина. – Модест Исаакович плохо понимал, что происходит. Потому и обещание дал. И, как человек порядочный, честно пытался слово свое сдержать. Модест ведь не убийца! Он меньше всего хотел причинить девчонке вред, может, поэтому у него ничего не вышло.

– Побойся бога, что ты такое говоришь! – вдруг возмутился Рюмин. – Вовсе не потому! Что я, дипломированный химик, с девчонкой бы не справился? Мне все время мешал этот типчик.

– Вы сейчас о ком? – уточнил окончательно запутавшийся сыщик. – О демоне?

– Да нет, о здоровенном мордовороте, что в коридоре нам с вами встретился. Высокий этот, с омерзительным фиолетовым галстуком.

– Вы знакомы с Филимончиком?

– Про то, что он Филимончик, честно говоря, не знал. Виделись пару раз в редакции, но не знакомились. А потом Филимончик начал под ногами у меня вертеться. В конце концов, что бы вы думали? – В голосе фармацевта зазвучали иронические нотки. – Этот субчик забрал девчонку с улицы и спрятал в Марьиной Роще.

Чурилин кинул взгляд на неутомимо крутящего ручку киноаппарата фон Бекка и задал уточняющий вопрос:

– Откуда знаете, где Филимончик прятал Лизу?

– А я за ним следил. Видел, как Филимончик девчонку с улицы забрал и в дом отвез. Думал в доме с ней покончить, чтобы Асмадею угодить. А потом посмотрел на нее – худая, маленькая, сидит взаперти одна, как собачонка какая, и сделалось мне ее нестерпимо жалко. Запишите себе, господин следователь, что это я вам позвонил и сообщил, где похититель жертву свою скрывает.

Из рассказа обоих задержанных вырисовывалась странная картина. Оба они описывали одного и того же человека, который дал им совершенно противоположные задания, одному – убить Лизу Козлову. А другому – защитить ее же от смертельной опасности. Дело было не просто странное, а какое-то изощренно коварное, но в чем именно заключается это коварство, Чурилин не понимал. И имелась лишь тонкая ниточка, ведущая к издательству «Скорпион», где являющий собою одновременно и херувима, и Асмадея заказчик обещал напечатать стихи горе-поэтов Модеста Рюмина и Александра Зорина.

Оставив педантичного агента Кабельдина записывать показания фармацевта, ближе к обеду сыщик Чурилин в компании с ротмистром Шалевичем и Германом фон Бекком отправился в издательство «Скорпион». Где только что и случилась их встреча с Ольгой Павловной, накануне отмечавшей с сотрудниками издательства выход своих первых стихов, подписанных псевдонимом Александр Зорин.

Захлопнув за собой дверь редакции, следователь сыскной полиции неспешно двинулся вниз по ступеням занимаемого «Скорпионом» крыла гостиницы, размышляя над странным совпадением и находя его отнюдь не случайным. Эту загадку еще предстояло разгадать, но вернуться к ней сыщик Чурилин думал несколько позже. Пока же требовалось немедленно навестить Амалию Коган и узнать, для чего ей понадобилась заспиртованная голова неизвестного террориста.

Выйдя из флигеля следом за Верой Донатовной, я снова удивилась невероятной красоте высящегося рядом особняка. Еще вчера вечером, проходя по пролегающей через газон дорожке, я во все глаза смотрела на фонтан со скульптурой прекрасной девы, подсвеченной шаром в ее вытянутой чугунной руке. Снаружи дом выглядел довольно строго, но все равно изящно и утонченно, стиль постройки я определила как неогрек. Главный корпус имел сдвинутый влево парадный вход, к которому мы и направились. Поднялись по ступеням крыльца, приблизившись к высоким, из молочного стекла и светлого дерева, двустворчатым дверям. Прижимая к груди массивную старинную книгу, соседка стала рыться в карманах. Мне стало любопытно, и я спросила:

– Что за книга, Вера Донатовна?

– А, понятия не имею, – отмахнулась старушка. – У Виктора в портфеле нашла, когда бутерброды убирала. Достала – смотрю, совсем ветхая. Такую вещь надо хранить в сухом прохладном помещении, иначе рассыплется в прах. Я предложила отнести в архив, Витюша одобрил.

Вера Донатовна извлекла из кармана широкой юбки увесистую связку ключей и, выбрав самый длинный, отперла замок. Мы вошли в просторное фойе, и от открывшейся красоты у меня захватило дух. Пол был выложен искусной мозаикой, стены и колонны из малахита и яшмы украшали барельефы тонкой работы, а вверх, из фойе на первый этаж, вела широкая мраморная лестница с резными перилами. Проходы справа и слева от лестницы были выложены изящной метлахской плиткой, и даже светильники – бронзовые грифоны с печальными женскими лицами, казались произведениями искусства.

Тонкая роспись потолка поражала воображение, и я очень рассчитывала рассмотреть потолок получше, когда поднимусь по лестнице вверх, но Вера Донатовна пробежала мимо мраморных ступеней и устремилась в конец фойе, увлекая меня за собой.

– Как здесь красиво! – вырвалось у меня.

– Да, Сонечка, красиво. И очень много детей.

В голосе заведующей Домом культуры прозвучало что-то такое, что заставило меня спросить:

– Вера Донатовна, вы любите детей?

– Не сказала бы, что люблю, но по роду деятельности приходится терпеть.

Мы миновали парадную лестницу, и в самом конце помещения я увидела низкую дверку. Заведующая снова извлекла из кармана гремящую связку, выбрала нужный ключ и отперла дверь. Нащупав на стене выключатель, щелкнула клавишей, и яркий свет залил крутой спуск вниз. Лестница оказалась вовсе не такой шикарной, как предыдущая. Вера Донатовна подобрала юбки и бойко зацокала сандалиями по гранитным ступеням. Я застучала каблуками следом за ней. Спускаясь по лестнице, старушка говорила:

– Дом, как ты сама видишь, не только красивый, но и продуман до мелочей. Еще на стадии строительства – а это, на минуточку, девятьсот первый год, – была заложена система вентиляции и кондиционирования воздуха. Зимой сквозь комнаты прогонялся теплый воздух, а летом – холодный. Для охлаждения воздуха вот здесь, в подвале, специально на зиму запасался лед. В этом доме до революции жил владелец кинофабрики Герман фон Бекк, и бывший ледник теперь забит сотней километров отснятой пленки. Твоя задача, Сонечка, отсмотреть все ленты, разложить по коробкам, подписать и систематизировать разложенное.