Профессор, поправьте очки! - Дмитрий Стрешнев

– -Экий ты далеко умный!

Викентия Сергеевича ничуть не смутила такая двусмысленная оценка его слов, а крупный, освободившись от плаща, прошел в глубь комнаты и спросил:

– -У тебя водка есть?

– -Есть.

– -Ну налей наркомовские сто грамм. А то сейчас пришлось пить какую-то гадость с Компаневичем на брудерштраф… тьфу, брудершарф. До сих пор в горле будто мухи ползают.

– -Да уж, у нас, в России, всё – либо тусовка, либо партийное собрание,-вставил Викентий Сергеевич, доставая из сейфа бутылку Кристалла и конфеты Визит.

Гость налил себе полстакана, выпил, но конфеты отодвинул.

– -Показывай, что у тебя новенького.

В руках у Викентия Сергеевича чудесным образом возникла кипа бумаг, которые он с готовностью протянул крупному человеку из лифта.

– -Ну давай-давай… Вот они, кандидаты-бандидаты, сенаторы-депутаторы,-сказал тот, присев за стол, а Викентий Сергеевич остался согнутым гвоздем стоять над ним.

– -Это кто у нас?.. А! Вот кто! Этот хуже еврея. На днях телевидение брало у него с Шашакиным интервью, я ему так прямо и сказал: вот вы с ним и в одной камере! Хе-хе…

Перевернув пару листов, гость ногтем черкнул на следующем и сказал с утробным хеканьем:

– -А на этого горючее не трать, он теперь ноль на постном масле. Адвокат его сплоховал: пришел в тюрьму с незашитыми карманами… хек, хек!.. Так что не скоро увидим нашего друга. Как говорят Заратустры: Фомка, не зевай!.. Ну ладно, скоро всё проще будет. В Англии – слышал? – изобрели какую-то штучку: вживляют ее тебе в загривок или прямо в мозги…

– -Чип,-подсказал Викентий Сергеевич.

– -Во-во! Чип и Дейл. И запрыгают все, как эти бобики из мультиков…-гость снова хекнул, очевидно, представив себе соответствующую картину устройства человеческого общества, но тут же вернулся к суровой действительности:

– -Что-то мы с тобой растеклись мыслями по дереву. А между прочим, уже началась борьба за народное волеизъявление…- в руках у него появился сложенный бумажный листок.-Я тут отметил, что и о ком нас особенно интересует. Обрати внимание на того козла из президентского гадюшника, о котором я тебе говорил. Чем быстрее, тем скорее. Они у нас забегают, как чеканашки!.. Кстати, может тебе еще аппаратурки подкинуть?

– -Не надо аппаратурки,-сказал Викентий Сергеевич.-А вот людей подкинуть надо бы. Материала много, болтают густо. Щебечут, как птицы на закате. Даже размеры взяток открыто по эфиру гонят. Прямо скучно становится.

– -А ты не скучай: нас тоже пишут. Поэтому нам надо иметь больше их и на всех сразу. Сначала – мозги людей, а уж потом, как завещал классик – банк, мосты, телефон, телеграф… Работников я тебе подброшу. Есть у меня на примете опытные кадры. А этот твой… суслик компьютерный… ("Про тритутика,"-догадался Чикильдеев) Не пора ли его уже на иглу посадить? А то у них у всех слишком быстро кожа на языке начинает чесаться.

– -Понял. Сделаем.

– -Вот и умница. Тебе цены нет. В рублях, разумеется.

После этой шутки оба засмеялись. Гость – благодушно, Викентий Сергеевич – несколько натянуто.

При обсуждении последней темы Сева ощутил содрогание в желудке. На миг он потерял контроль над собой и повел себя не лучше профессора, то есть сморщился и, кажется, даже застонал. Во всяком случае, гость Викентия Сергеевича метнул в сторону двери такой взгляд, что Чикильдеев отшатнулся и, уже спрятавшись во тьме, услышал:

– -Что это у тебя там?

– -Наверное дверь неплотно прикрыта,-в какой-то степени совершенно справедливо заметил Викентий Сергеевич.

– -Тьфу ты! А то так и кажется: вдруг сейчас сам Хозяин войдет!

– -Упаси бог!-услышал Сева голос Викентия Сергеевича и злобно подумал:

"А сам-то нас пугал!"

Пора было покидать тараканье гнездо. По большому счету Сева мало что понял. Он хотел было тихо уйти, но тут Викентий Сергеевич сказал слова, от которых у Чикильдеева вмиг размагнитились все мышцы на ногах:

– -Ну а с этими двумя – как?

– -Обыкновенные придурки, искатели сокровищ. Вроде прошлогоднего, который румынский золотой запас вынюхивал.

– -Вот и действуй по тому же сценарию.

Сева замер и прижался к бетону, как к родному существу.

– -Что они делают-то?

– -Приходится чем-то занимать,-отозвался Викентий Сергеевич.-Водил их сегодня в спецгараж.

– -Нашел тоже заботу, порох на них тратить!

– -Надо уважать чужой интеллект,-мягко возразил Викентий Сергеевич.-Мой дядя-покойник, даже когда раскладывал отравленное печенье для крыс, делал вид, что оно случайно упало и закатилось под шкаф.

– -Это верно! Я тебе тоже историю расскажу. Главный ленинградский чекист Заковский однажды увидел в окне, как его подчиненный бьет стулом какого-то придурка. Так он тут же набрал номер и врезал ему: "Когда работаешь, олух, зашторивай окна!"

Сева слушал этот разговор, но уже не понимал смысла. Зачем?.. Почему?.. Зачем ему знать о каком-то Козорезове, о папуасах, о козле из гадюшника, пусть даже и президентского?.. Он ведь просто хотел помочь придурковатому профессору найти либерею!.. Эх, жизнь наша! Непредзказуема ты, как футбол! Мы-то думаем, что ты зависишь от незримых всесильных законов общественного развития, от мистической воли небес, а оказывается – вся ты в руках какого-то Викентия Сергеевича, любящего временами щеголять в малиновых галифе!..

С поющими цикадами и кружащими осенними листьями в голове Сева сам не помнил, как добрался обратно до их с профессором резиденции и немного пришел в себя лишь когда увидел перед собой знакомое лицо в очках с графинными стеклами.

Возбужденный Чикильдеев тут же вкратце рассказал Потапову о том, что произошло между его выходом по малой нужде и возвращением обратно. Во время рассказа профессор несколько раз вскакивал, хватался за голову и бегал между нарами, банально бормоча: "Ужасно! Чудовищно!"

– -Я между прочим с самого начала вас предупреждал, что поиски вашей либереи – дело стремное!-не удержавшись, заметил Сева.

– -Я тоже знал, но просто не догадывался,-сказал профессор.-Какие нравы, а? Бр-р! Византия! Только одна мысль греет, что в Византии всё же не было выборов!

Севу сильно подмывало рассказать ему про борьбу за народное волеизъявление и про чипы в мозгах, но он воздержался.

– -Что же делать? Что делать?-между тем вопрошал профессор.

– -Хватит цитировать Чернышевского, он мне надоел еще в школе. Рвать когти надо.

– -То есть, бежать?-перевел для себя профессор.-Но как?

– -Сначала по трубе, через которую я вылез…

– -Если б еще знать, куда именно вы вылезли! С точки зрения формальной логики, думая, что делаешь лучше, всегда нужно быть готовым к тому, что получится еще хуже.