Немец - Юрий Костин

—Вас-то за что сюда привели?— спросил он как можно спокойнее.

—Откуда мне знать…— девушка всхлипнула.— Сказали, паспорт у меня недействителен.

—Такое бывает. Но вы же сюда въезжали по нему?

—Ну, конечно! Они меня по нему пустили сюда. Паспорт мне в турагентстве делали, пятьсот долларов взяли… Визу получала сама в посольстве в Москве, на Пилюгина, Вы знаете…

—Да, я там же получал визу, как все. И что, поставили в паспорт визу, так в чем проблема?

—Говорят, паспорт недействительный.— Девушка готова была разреветься.

—Вы не расстраивайтесь, хорошо? Вы же не сами паспорт себе нарисовали, верно? Все образуется, вы не совершили никакого преступления.

«А вот что у меня не так, не пойму»,— вздохнул Антон.

У него в паспорте стояли еще две открытые визы, выданные, соответственно, посольствами США и Великобритании. А уж эти ребята проверяли тщательней некуда. Скорее всего, произошла ошибка. В памяти Антона всплыл недавний разговор с другом, который теперь постоянно проживал в Австрии. Удалившись от дел, он переехал в горно-озерный край. Друг вспоминал, с каким нежеланием отпускала его родина. В России у него был неплохой, но опасный сырьевой бизнес, позволивший заработать много денег и немало недоброжелателей. На границах Европейского Союза его арестовывали три раза. Антон вспомнил, как тот говорил ему за обедом: «Первый раз, конечно, очень неприятно, а после привыкаешь. Они тут все люди культурные и вежливые, по башке не бьют. Так что, мне даже интересно, какая будет предъява в очередной раз». Его всякий раз отпускали с извинениями, потому что и в России должны быть очень состоятельные люди, чья репутация ничем серьезным не запятнана. Правда, таких — единицы.

Про Антона вспомнили приблизительно через час.

—Господин Ушаков, пожалуйста, пройдите на интервью к офицеру.

«Круто. Не допрос, а интервью. Уже хорошо».

Сначала ему показалось, что офицер — та самая женщина в кремовой рубашке с зелеными погонами, которая вела его на поводке в участок. Но Антон ошибся. Она лишь проводила его в маленькую и стерильно чистую комнатку, которой не хватало уюта. В комнатке сидел лысоватый человек, средних лет, скорее всего, сотрудник какой-то спецслужбы. Когда за Антоном закрыли дверь, хозяин кабинета предложил ему сесть на привинченный к полу маленький белый табурет.

«Разумно,— хмыкнул про себя Антон,— такой табуреткой очень удобно совершать противоправные действия».

Полистав паспорт, офицер сфокусировал на Антоне усталый взгляд и произнес по-английски:

—На каком языке предпочитаете вести беседу?

—На английском.

—Окей. Меня зовут комиссар Вейде. Вы — Антон Ушаков из Москвы?

—Да.

—Цель вашего визита в Германию?

—Октоберфест.— Офицер не улыбнулся, и Антон уточнил: — Приезжал на фестиваль пива, а также друга повидать.

—Какие у вас отношения с Николаем Клюевым?

—Простите?

—Повторяю вопрос: какие у вас отношения с Николаем Клюевым?

—Я не имею понятия, кто такой Николай Клюев.

—Предупреждаю, ложь не облегчит вашу судьбу. Согласно параграфу один дробь один закона о…

—Господин капитан, я не знаю никакого Клюева и не понимаю, почему меня задержали на паспортном контроле. Из-за этого я, похоже, не попадаю на свой рейс в Россию. Мои документы в порядке. В паспорте — три открытых визы, включая шенгенскую, американскую и английскую..

—Я и сам знаю, какие у вас визы. Меня интересуют подробности вашего знакомства с господином Клюевым. Кстати, я не капитан, а комиссар.

Антон почувствовал, как кровь ударила в голову. «Так, терпение, не надо давать лишних поводов».

—Повторяю, что я, Антон Ушаков, не знаю Клюева. Я работаю в консалтинговой компании в Москве. Мой друг, Ральф Мюллер, гражданин Германии, собирался ехать туда вместе со мной сегодня вечером. Он ждет меня, и, если потребуется, готов ответить на ваши вопросы.

Офицер еще раз пролистал паспорт, взглянул на Антона исподлобья, встал из-за стола и со словами «один момент» вышел из комнаты.

Через полчаса отворилась дверь, и вместо комиссара Вейде в кабинет вошел пожилой человек в штатском.

—Вы — Антон Ушаков, гражданин России, живете в Москве, так?

—Да.

—Вы сказали нашему офицеру, что не знаете Николая Клюева?

—Да, и готов повторить это.

—Но он встречался с вами три дня назад в гостинице «Софитель» в Мюнхене на Байерштрассе? Как вы можете его не знать?

—Я не встречался с этим товарищем, тем более в «Софителе». Я даже не знаю, где эта улица находится. Я жил в отеле «Торброй».

—Господин Ушаков, мы располагаем оперативной информацией, что три дня назад, перед тем как уехать в Испанию, Николай Рудольфович Клюев, известный русский мафиози, связанный с крупными международными наркокартелями, встречался именно с вами в лобби гостиницы «Софитель». Мы даже знаем, какие напитки сопровождали вашу беседу!

—Только я не знаю, какие…

—Господин Ушаков, наши источники очень надежны, а вы ведете себя вызывающе. Подумайте о том, что грозит вам в случае, если не будете с нами сотрудничать.

—А вы не могли бы поговорить с господином Мюллером, моим другом, который ждет меня около вашего участка?

—С вами еще и друг?

«Они что, между собой не разговаривают?» — Антон терял терпение.

—Да, мы с другом собирались лететь сегодня в Москву…

—С какой целью?

—Я обязан отвечать вам, с какой целью я собирался сегодня возвращаться в Москву, домой?

Казалось, офицер смягчился.

—Поймите, у нас есть неопровержимые свидетельства…

—Постойте!— Антон бесцеремонно перебил пожилого оперативника.— Когда, вы, сказали, я встречался с этим вашим бандитом Клюевым?

—Три дня назад.

—То есть, в понедельник?

—Да, в понедельник. Подтверждаете, наконец?

—Господин… Извините, не знаю вашего звания и как вас зовут, я прилетел в Мюнхен во вторник! В паспорте должен быть штамп.

Собеседник Антона подошел к столу, открыл паспорт, долго его изучал, потом, попросив Антона подождать, стремительно выкатился из комнаты.

Дверь вновь открылась лишь по прошествии часа. На этот раз на пороге появился комиссар Вейде.

—Так вы утверждаете, что прилетели в Мюнхен во вторник?— спросил он устало.

В ответ Антон лишь пожал плечами.

—Ясно. Это же подтверждает ваш друг господин Мюллер.

—Объясните мне, что происходит,— Антон понимал, что полиция допустила ошибку и почти успокоился.