Руны Вещего Олега - Юлия Гнатюк

В полном воинском облачении замерли снаружи взволнованные обрядом воины, и солнечные лучи щедро играли на их начищенной броне и пряжках.

– Боже Свентовид, дарующий жизнь всему сущему, освяти тела и души воинов Прави, – рёк торжественно Боговед, обращаясь к кумиру. Лика божества в глубине храма воинам не было видно, а только сияющее вокруг его головы коло из солнечных лучей. Оттого воинам казалось, что слышат они речь не жреца, а самого Свентовида. – Сей священный огонь будет давать вам силы в схватках, когда уже не станет сил человеческих, сохранит сознание ваше в израненном теле. Сей свет божеский, свет Прави, отныне единым будет ведущим вас по жизни, и нет ничего превыше сего служения, – ни злато, ни корысть, ни страх самой смерти не смогут одолеть света священного, в вас отныне пребывающего!

Как-то незаметно, словно переместившись, из врат опять явились трое, – Боговед и Ольг с Руяром.

– Слава Свентовиду, в нас сущему! – провозгласил сотник, вздымая меч, и сотня ответила дружным грозным, троекратным «Слава! Слава! Слава!», потрясая боевыми клинками. И эхо сей славы, и блеск боевого оружия, и сияние начищенных доспехов вознеслись к Свентовиду, радуя его силой и удалью сынов земли русской.

– А теперь пусть живая вода, лучами света и силой земли рождённая, привнесёт чистоту в тела и души ваши и даст крепость невиданную! – снова возгласил Боговед.

Два служителя храма принесли и поставили меж рядами воинов двуручный медный посеребрённый внутри сосуд с водой из священного источника, что бил из-под земли на южном склоне храмового холма. Служители зачерпывали воду серебряными ковшами, на которых были отчеканены символы божества, и подносили по очереди каждому из воинов. Выпив, каждый рёк негромко: «Слава Свентовиду! – и передавал ковш следующему.

Возвращались воины молчаливые, исполненные силы и уверенности, которая впиталась в их тела с учёбой, а сегодня была укреплена и возвышена на уровень духа, связав душу каждого с извечным солнечным божеством, вместилищем самого чистого Огня и самых справедливых Поконов, на которых зиждется весь мир. Отныне и они, как свентовидовы воины, должны служить Защите и Справедливости.

С холма открывался чудный вид: неподалёку серебрилась река Мста, изобильная рыбой, по весне кипящая лососем, когда он идёт на нерест вверх по реке из Ильмень-озера, в которое она впадает. Простирались заливные луга и урочища, а вдали можно было разглядеть Нов-град, уже скрывающийся в предзакатной дымке. Доброе место для Холмограда выбрали некогда волхвы. Князь Гостомысл приходил сюда спрашивать совета богов, а до него, наверное, князь Славен хаживал. И князь Рарог с братьями всей Северной Словении перед Свентовидом присягали. Теперь князь Ольг с воинами роту на верность Руси даёт.

Боговед благословил их, и жрецы затворили врата.

Спускаясь со склона, каждый положил в попадающийся по пути жертвенник какую-либо заранее припасённую малую требу.

Закат Солнца сотня встретила уже в сёдлах. В это время над долиной протяжно и заунывно пропели рога, и послышались глухие удары бубна, – прощальный луч сошёл с лика божества, на заходе затворилось последнее окно, и храм замер в ожидании ночи, когда Свентовид, как владыка звёзд, отправится почивать в небесные чертоги, чтобы утром вновь вернуться на землю и согреть её своим теплом и светом. Трубы и рога в храме Свентовида зычно и радостно пропоют ему приветствие, жрецы отворят на восходе первое окно, и день вступит в свои права.

* * *

А через два лета случилось так, что в жестокой схватке пришлось богатырю применить свою способность, которой владели все воины храма Свентовида, – умение входить в состояние яри, когда быстрота движений и сила воина удесятеряется и он успевает уклониться от клинка, стрелы, копья, но любое его движение сокрушительно для противника. Поражённые увиденным подчинённые сотника стали называть его не просто Руянец, но Руянец Ярый, а потом для краткости просто Руяр, сотворив тем необычное, но полное смысла и звонкое имя.

Теперь Ольг не представляет, как он раньше обходился без Руяра. Немногословный, надёжный, как Руянская скала, смелый и основательный, он привнёс в дружину дух Свентовидовых воинских традиций. Какой-то особый настрой, который делает воина не просто ремесленником своего дела, но служителем Бога, Князя и Рода небесного и земного.

* * *

Единственную ночь в Приладожье Ольг почти не спал. Отринув все заботы и хлопоты последних дней, он вдруг остро ощутил, что снова покидает родные края, как когда-то в молодости, когда уходил в неизвестность на драккаре Лодинбьёрна. Сколько прошло трудных, порой горьких, но и счастливых дней, как всё изменилось, и как изменился он сам. Сейчас опять впереди перемена жизни. Тогда его провожали отец, мать и плачущая сестра, сегодня он опять простится с матерью, а сестра с малолетним сыном отправится вместе с ним. Вчера вечером он приехал в родное Приладожье, чтобы новый шаг в неизведанное свершить отсюда, от родного порога. Кто знает, может именно души тех, кто его тогда ждал, хранили его и в том первом походе на нурманском драккаре, и в последующих походах уже вместе с князем Рарогом. Теперь с уверенностью в своих силах отправлялся Ольг вместе с боевыми побратимами из Северной Словении в Поднепровскую Киевщину.

Много раз перебирал в мыслях свои действия Ольг, как бы перепроверяя, всё ли он предусмотрел перед долгим отсутствием здесь, в Новгородчине. Поставил верных и надёжных тиунов во всех важных градах. Начальника Тайной стражи Сивера сделал купцом успешным, так ему проще будет знать всё про всех. А всего, пожалуй, важнее, что опять же через Руяра удалось Ольгу выйти на князей руянских и жрецов храма Арконы и договориться о том, что Новгородчина будет платить храму Свентовида священные триста гривен в год, а жрецы храма, влияние которых среди варягов огромно, будут бдить, чтобы никто из входящих в Руянское братство племён не допускал грабежа Северной Словении. Также предусмотрено было уговором, что князья руянские окажут военную помощь Словении в случае нападений на неё. Нынче, чтобы усилить дружину Новгородскую, пришли по первой воде лодьи варяжские с воинами, готовыми к службе, и он, Ольг, возьмёт их с собой, а надёжных и проверенных дружинников оставит крепким костяком тут, у полуночных врат своего княжества. Гляди, как вовремя Свентовид и прочие боги кельтские и славянские послали Руяра! А боги-то всё делают вовремя, надо только не забывать о них…

Князь ненадолго задремал только к концу ночи, а перед рассветом встал и спустился в небольшую кузницу. Здесь иногда, памятуя уроки отца и старого кузнеца дядьки Кряжа, он ладил подковы для своих коней или просто выковывал некий узор, который просила в тот миг его душа. Сейчас он выбрал себе молоток с кленовой, слегка подгоревшей по краю рукоятью, и пару зубил с порядком расплющенными от многих ударов тыльным концами. Обернул их в прожжённую тряпицу и пошёл на конюшню. Он хотел тихонько выехать через хозяйственный двор, никого не тревожа, но чуткие охоронцы тут же оседлали своих коней и молча последовали за князем. Светлая северная ночь уже перетекала в утро, когда Ольг достиг родового кургана с большим камнем на вершине. Спешившись у подножья и оставив коня охоронцам, Ольг поднялся по заросшему разнотравьем склону, постоял у камня, погладил его шероховатую холодную плоть, приветствуя покоящихся здесь отца и бабушку с дедом, побеседовал с их душами. Потом развернул тряпицу, и далеко в туманном утре разнёсся звук удара молотка по зубилу и щелчки отлетающих каменных осколков.