Чудо в тапках - Галина Голицына

Наевшись, он слегка отдышался и жалобно спросил:

– Ну, хоть чаю со мной кто-нибудь попьёт?

– Я – нет, – отказался Игнат. – Какой же чай после пива?

– А девчонки? – с надеждой повернулся к нам Сергей.

Мы с Липой тоже отказались, сославшись на то, что если девушка строго блюдёт свою фигуру, после семи часов вечера она ничего не ест и не пьёт. А нам наши фигуры дороги, и повода отступать от правила мы не видим.

В общем, чай несчастный Серёга хлебал тоже в полном одиночестве.

Накушавшись чаю, он вздохнул и, с надеждой глядя в глаза Игнату, спросил:

– А мне можно остаться здесь ночевать?

Тут я взвилась с места и завопила:

– Ни за что! Вчера Кирилл, сегодня ты… У нас тут не постоялый двор!

Три пары глаз уставились на меня с недоумением.

Я убавила силу звука и объяснила:

– Ну, чего смотрите? У меня на такое количество постояльцев простыней нет. Вчера пришлось новый комплект пустить под Барышева. Сегодня Барышев не ночует, слава богу, так этот просится! Так я на Кирилловы простыни Липку уложу, не велика барыня, к тому же – родной брат, как-никак… А если Сергей останется, где мне бельё новое брать? И что, нам с Липой опять вдвоём на одной кровати ютиться?!

– Ой, так я сейчас же сгоняю в круглосуточный супермаркет, привезу новый комплект постельного белья. Даже два комплекта. И кровать раскладную, если надо. Ну, раскладушку. Подумаешь, проблема! – оживился Сергей.

А ведь он и вправду может так сделать! Вот уж одолжит…

Но тут вступил Игнат:

– Да дело вовсе не в простынях! Тут, понимаешь, такое дело… Ты боишься у себя ночевать, да? – Сергей молча кивнул, не поднимая глаз. – Но, оставшись у нас, ты можешь, что называется, попасть из огня да в полымя…

– Это как это?..

– Да я же тебе рассказывал, что у нас ночью было! Забыл разве?

Серёга смутился:

– Честно говоря, за моими несчастьями у меня твои – из головы вон…

Тут мы в три голоса наперебой стали рассказывать Сергею события вчерашней чересчур бурной ночи. Он внимательно слушал, не перебивал. Мало ли, вдруг эти сведения и ему пригодятся… Вдруг и ему придётся пережить нечто подобное, ведь никто ни от чего не застрахован. Правда, поджечь со всех сторон дом Серёги будет весьма проблематично, поскольку в его доме девять этажей и четыре подъезда. Однако на свете чего только не случается…

Выслушав нас, он подумал и решил:

– Знаешь, Игнат, я всё-таки на ночь здесь останусь. Мне даже отдельная спальня не нужна. Можно в гостиной на диване. Можно даже без простыней. Я просто пледом укроюсь, вот и ладно.

– Ты такой трусливый? – изумилась Липочка.

Серёга покраснел:

– Не в трусости дело. Просто я четыре рюмки коньяка выпил, и садиться за руль не рискую.

Я удивилась:

– Надо же, какая сознательность! А не ты ли полчаса назад предлагал сгонять в магазин за раскладушкой и постельным бельём? На машине, между прочим…

Чтобы мы втроём не разругались окончательно, Игнат поднял обе руки, призывая нас к порядку:

– Не хочешь за руль – не надо. Но и здесь я тебя оставить не могу. Рискованно очень. Нам не нужна бессмысленная жертва. Я тебе сейчас такси вызову. А машину можешь здесь оставить, ничего с ней за ночь не случится.

Но Серёга на вариант с такси не согласился. То ли машину оставить без присмотра боялся, то ли на самом деле был не так уж пьян. Так и не выпросив у хозяина дома разрешения остаться на ночь, он отбыл в родные пенаты. На родной же машине.

– А чего он так хотел остаться? – удивилась бесхитростная Липочка, как только его хвостовые огни исчезли в ночи. – И чего ты, Игнат, не разрешил ему остаться?

– Ой, Липа, святая ты простота, – вздохнула я. – Страсти вокруг тебя кипят, а тебе и невдомёк…

– Ну, вряд ли страсти кипят именно вокруг меня, – повела она плечиком. – Взрывают-то не меня, а других…

Я снова вздохнула:

– Из-за тебя только что два самца лбами сшиблись, а ты и не поняла? Серёга не такой уж трусливый, чтобы бояться ночевать в собственном доме. И он, заметь, не просился переехать к Игнату насовсем. Он, мне кажется, хотел сегодня здесь остаться из-за твоих прекрасных глаз.

– Глупости! – вспыхнула Липочка.

– А вот Игнату так не показалось… Сама же была свидетельницей, как настойчиво он выпроваживал отсюда друга верного!

– Игнат, да скажи ты ей, чтобы чепуху всякую не болтала! – обернулась она к тому месту, где минуту назад находился Игнат.

Но того уж и след простыл. Как только я стала называть вещи своими именами, он предпочёл незаметно слинять из кухни.

Тогда возмущённая до предела Липа снова обернулась ко мне:

– И что за стих на тебя нашёл? Глупости такие выдумываешь, просто слушать невозможно!

– Правда редко кому нравится…

– Ты можешь сколько угодно считать свой бред правдой, но это ничего не изменит. Бред так и останется бредом. Или ты просто дразнишься? – осенила её внезапная догадка.

– Хм, больно надо мне тебя дразнить… Просто ты, как всегда, прячешь голову в песок, уходишь от реальности!

– Слушай, Аня, зачем ты завела разговор на такую скользкую тему, да ещё и при Игнате? – продолжала она горячиться. – Ему же это неприятно, сама видишь! Да и мне неловко…

– Ты спросила, я ответила… Чего проще?

Она задумалась:

– Ты в самом деле считаешь, что Сергей… Ну…

– В самом, в самом! А иначе зачем ему так нагло набиваться в гости? И зачем бы Игнат так старался выставить его за дверь?

– Нет, не может быть, – продолжала она не верить мне. – Мы же все знакомы, считай, с моего рождения. Целых двадцать пять лет! Подумать страшно… И он столько времени ждал? С какой стати?..

– А может, он только что разглядел красоту твою неземную?

– Опять же – с какой стати? Чего вдруг?

Я развела руками:

– Психология мужчин вообще не поддаётся изучению… Но я могу предположить, что ты раньше действительно мало его интересовала. – Она согласно кивнула. – Но ведь раньше ты никого особо не интересовала, и он по этой причине не видел в тебе объекта охоты. А теперь, обнаружив, что Игнат положил на тебя глаз, да и ты имеешь на него определённые виды, Серёга возмутился, что кореш обошёл его, и тоже решил за тобой приударить. То ли в надежде на победу, то ли просто ради прикола… Но не тут-то было! Игнат стоит на страже своих интересов! Видала, как он оборонял свою территорию и свою женщину? Прямо классика жанра, не находишь?

Но она сейчас думала не о жанрах. Зардевшись, как маков цвет, она в мыслях смаковала применённое к ней выражение «своя женщина». Я видела, что это и радует её, и пугает одновременно.