И станешь ты богом - Александр Костожихин

Но воевода понимал, что в одиночку булгарам разбойничьего гнезда не взять. Не удалось лиходеев в дороге посечь – теперь они уползли в свою нору, ощетинились. Он насчёт хана не по мягкосердечию пришёл узнать, а из-за того, что, если хана убили, хазары тотчас же уйдут. Мстить, конечно, они будут, но потом, после того, как сын хана вместо него сядет. Пусть род Кайрата небольшой, незнатный, но именно такие роды самые мстительные. Для степи шестьсот воинов – плюнуть да растереть. Это для глухих лесных весей в три избушки десяток мужиков – уже сила. Но шестьсот степных воинов много хлопот могут причинить, даже в лесных дебрях, где коня можно вести только на поводу. Эти степняки сейчас воеводе нужны, как рыбе вода. Сейчас, а не потом. Теперь нужно сделать всё, чтобы хан не соблазнился обещанной половиной – а вдруг атаман не шутит?

Потом, после того как уничтожат вместе разбойничков, воевода отнюдь не собирался отдавать хану обещанную долю. Собирался он подло ночью хазар вырезать, богатство захватить, и дать дёру. Как будет уходить, ещё представлял смутно. Но план начал уже вырисовываться.

Только воеводу волновал даже не Волчий хвост и не Щука, а этот загадочный шаман с разноцветными глазами, взгляд которого завораживал, проникая, казалось бы, в самую глубину помыслов. Воеводу передёрнуло: «Принёс его леший на мою голову».

Хан почтительно обратился к шаману:

– Скажи, это ты лечил моего старшего брата, когда его отравили враги?

– Да, пять лет назад я приезжал в твоё стойбище. Как сейчас живёт твой брат?

– Его убили два года назад в сражении с арабами. Но тогда ты свершил невозможное – выгнал отраву из его тела, выходил его. Как тебе это удалось? Об этом до сих пор ходят легенды. Ведь известно, от того медленного яда, замешанного на тухлой крови летучей мыши и соке бледной поганки, нет спасения. И ты ничего не взял, отказался от даров. Почему?

– За лечение нельзя что-то брать. Этот дар дают боги, а люди в себе развивают. Как можно брать мзду за дарованное свыше и развитое изнутри?

– Я в смятении, великий шаман, ибо ты на стороне тех, кого мы пришли убить. Нам за это обещана хорошая награда. Ты знаешь, род мой довольно беден. Исполнив заказ, помогая воеводе, род сможет поправить своё положение. Появится возможность купить оружие, коней, одежду, рабов. Но как мне смотреть в глаза своей достопочтенной матери, когда она узнает, что мы убили спасителя её сына, а моего – пусть теперь уже мёртвого, брата?

Кудыма пристально вгляделся в глаза воеводы, точно пронзая его насквозь, и приводя в полное смятение. По виску Подосеня покатилась струйка пота.

И Кудыма принял решение. Отведя от воеводы свой страшный взор отстраненно обратился он к хазарину:

– Хан Кайрат! Предлагаю тебе честную сделку. Я один выступлю в поединке против трёх твоих сильнейших воинов. Оружие каждый определит себе сам.

Щука и Ингрельд смотрели на Кудыму с ужасом, Волчий хвост – с недоумением. Только Гондыр всё воспринимал спокойно.

– Извини, великий шаман, но что нам с того, что тебя убьют в поединке? – хан мучительно пытался понять, что сейчас движет шаманом.

Чудинец, в свою очередь, разгадал игру воеводы. Без хазар булгары не смогут взять укрепление – не хватит у них сил. Что-то ещё очень тёмное и опасное мелькало в глубине глаз Подосеня. И воевода очень боялся своих мыслей. Значит, узел следует разрубить одним ударом меча. Мудрый, читавший много древних текстов, Щука как-то рассказал ему про великого Искандера Двурогого, который простым ударом меча разрубил некий гордиев узел, вместо того чтобы попытаться развязать его. Кудыма понял это так, что иногда сложные дела можно и нужно разрубать самыми простыми действиями, не мудрствуя лукаво.

– Хан Кайрат, если я погибну в честном поединке, кто сможет обвинить тебя, что ты убил спасителя своего брата? Если я буду убит, твой род получит половину всего богатства, что сейчас есть в моем лагере. Включая коней. Если я выйду из поединка с победой, ты получишь половину коней и лично для себя франкскую двойную полную кольчугу превосходной работы. Однако в любом случае ты обязан принести клятву, что без боя уведёшь свои сотни обратно. Хватит крови. Пусть всё решится этим поединком.

– Да ты шутишь! Разве может один человек, пусть даже отличный боец, выстоять против троих, равных ему по силе, да ещё если каждый из них при оружии, во владении которого он наиболее искусен? А ты не боец даже. Шаман и лекарь. О-хо-хо!

– Нет, хан, я не шучу. Так как?

– Погодите, погодите! – Щука наконец обрёл дар речи. – Я отойду на несколько минут со своим кровным братом в сторонку.

– Кудыма, ты что, обезумел? Ты забыл, куда и зачем мы направляемся? А если тебя убьют?

– Щука, успокойся. Я всё помню. Но нам иначе не дадут уйти. То есть, случится именно это – меня убьют. Понимаешь? Чтобы вырваться из тисков, надо располовинить стоящую против нас силу. Любая цепь не сильнее слабого звена. Слабое звено – хан. Я заставлю его дать нерушимую клятву. Хазары отступят. Воевода один ничего не сможет сделать. Иначе нас сомнут, их сейчас слишком много. Здесь же есть шанс. Огромный шанс, Щука. И ещё, чую я, плохое дело Подосень замыслил. Ой, плохое, чёрное дело. В глазах его, в самой глубине их, муть проскальзывает.

– Хорошо, поступай, как знаешь. Просто выстоять супротив трёх сильнейших воинов племени – это не пуп грязным ногтем царапать. Боюсь я за тебя.

– Не бойся, Щука. Я не только шаман. Я – воин. И что во мне сильнее, я сам не знаю по сей день. Делай, что должно, и пусть будет то, что будет. Брат для брата в чёрный день!

Когда Кудыма со Щукой подошли к ожидавшим их, все уже стояли на ногах.

Хан, приложив правую руку к сердцу, поклонился Кудыме:

– Я принимаю твоё предложение.

Кудыма, в свою очередь, поклонившись хану, поблагодарил его за разумное решение.

Воины, которые к тому времени возложили тела на будущий костёр, окружили вождей. Из уст в уста передавались условия боя. Все без исключения восторженно смотрели на шамана и искренне ему завидовали. Пасть в таком бою – огромная честь! Почти никто не верил, что чудинец сможет выиграть предстоящий поединок. Никто, за исключением Гондыра и ещё двоих бойцов, видевших Кудыму в военном деле и раньше. Щука и Ингрельд сомневались.

Воевода скрежетал про себя зубами. Похоже, шаман раскрыл его тайные замыслы. В любом случае, будет он убит или нет, воевода проиграет. Проиграет, потому что хазары уйдут. Правда, смотря какую клятву даст хан. Клятва клятве рознь. Ещё не всё потеряно! И воевода повеселел.

Воины стали образовывать круг для поединка.

Кудыма поднял руку:

– Прежде чем бойцы выйдут на поединок, хан Кайрат должен произнести клятву.

– Клянусь исполнить всё, о чём мы договорились.

– Нет, хан, этого мало. Ты должен поклясться жизнью двух своих сыновей и матери. Если ты нарушишь данную тобой клятву, на тебя и твой род падёт проклятие. Все вы умрёте страшной смертью. Ты согласен произнести ЭТИ слова?