Грустный оптимизм счастливого поколения - Геннадий Козлов

Все это не могло остаться незамеченным соседями. Каждый день к нам приходили как на экскурсию. Естественно, что в глазах соседей главным героем стал приехавший из Харькова брат. Без него дело не двигалось, а тут дом вырос, как на дрожжах. Неважно, что внутри не было ни пола, ни потолка, внешне все выглядело вполне завершенным.

Двум нашим ударным неделям предшествовал год напряженной подготовки, и затем еще два лета ушли на внутреннюю отделку дома. Работали мы самоотверженно всей семьей. Даже четырнадцатилетняя дочка была приобщена к плотницкому делу.

В год завершения нашей стройки над Поваровым пронесся смерч. Деревья качались так сильно, что вся земля на участке ходила ходуном в полном смысле этого слова. Но дом устоял.

Вторым драматическим событием в дачном поселке был пожар. Прямо на нашей улочке дотла сгорел дом. Его хозяином был очень настороженный человек с обостренным чувством подозрительности. Участок он обнес мощным забором и опутал колючей проволокой, для незваных гостей устанавливались капканы, а в доме была припасена отравленная уксусом водка.

Имея сварливый характер, он очень тяжело переживал чужие успехи. У меня отношение к нему было иронические, и всегда при встрече я рассказывал ему о невероятных садовых и огородных достижениях. Сосед знал, что я бессовестно вру, но все равно расстраивался. Однажды, встретив меня на дороге с тачкой, он поинтересовался, куда я направился. Я сообщил ему, что еду за песком, так как смородины уродилось невероятное количество и ее нужно консервировать. Нервы его не выдержали, и он решил уличить меня, предложив немедленную проверку на месте. Я согласился, и мы вернулись к нам на участок.

В этот раз я почти не соврал. Ехал я действительно за песком, правда речным, а не сахарным, а черная смородина уродилась как никогда, обильная и крупная. Вика как раз ее собрала и разложила сушить на всех столах и кроватях. Увидев все это, сосед окончательно пал духом, с тех пор я мог рассказывать ему что угодно, и все безотказно срабатывало.

Пожар у него случился летним вечером. Хозяин куда-то ушел, а дом возгорелся. Соседи вызвали пожарных, те приехали, но, пока преодолели забор с колючей проволокой, тушить уже было практически нечего, и они смогли только локализовать пожар. К возвращению хозяина на месте дома осталась лишь печь с трубой. Зрелище ужасное. От одного его вида сжимается сердце.

После пожара с соседом я встретился только через год. Он был буквально раздавлен, подозревал своих врагов и завистников в поджоге и вскоре сильно заболел. В одночасье сгорела практически вся оставшаяся часть его жизни.

В прежние годы одной из проблем дачной жизни были продукты, поскольку основную их часть приходилось возить из Москвы. В Поварове мы покупали хлеб, картошку и иногда молоко. За молоком всегда были очереди, и каждый из нас старался увильнуть от этой обязанности. Как-то раз обстоятельства сложились так, что, кроме меня, ехать было некому. Ссылки на занятость по строительству и сломанный велосипед не помогли.

Вика выдала мне бидон, сетку для яиц и любезно предоставила свой велосипед.

Простояв в очереди час, я получил желанные продукты и отправился в обратный путь. От магазина к железнодорожной станции дорога имеет довольно крутой спуск. Велосипед на нем быстро разогнался, так что управлять им, держа в руке молоко и яйца, стало трудно, и я решил притормозить. Тут следует сообщить читателю, что у моего велосипеда тормоза были очень мягким и, чтобы сбросить скорость, на педали нужно было жать что есть силы. У велосипеда жены, напротив, тормоза схватывали сразу. Вспомнил я об этом уже лежа на дороге. Велосипед встал как вкопанный, а я продолжил движение, перелетев через руль.

Приземление произошло неподалеку. Я упал на асфальт плашмя, крепко сжимая в руках бидон с молоком и сетку с яйцами. Больше всего пострадали куриные яйца, несколько меньше – я. Бидон тоже помялся, и его пришлось выбросить. Народу на дороге было много, и мое падение привлекло всеобщее внимание, поскольку упал я на ровном месте и без всякой видимой причины. Со стороны полет выглядел, наверное, красиво, а падение было впечатляюще громким.

Домой я доковылял пешком, ободранный и грязный, без молока и бидона. Единственным положительным моментом во всей этой истории было то, что за молоком меня больше уже не посылали.

Велосипеды в нашей дачной жизни играли первостепенную роль. На них мы ездили на Истринское водохранилище, за грибами и на рыбалку. Дети вполне освоились на шоссе, и протяженность наших маршрутов доходила до сорока километров.

В своих путешествиях чаще всего мы ездили в дальний лес через деревню Клочково. Стоит она выигрышно, на пригорке посреди широкого поля, окруженного со всех сторон лесом. Живописно здесь все и в большом, и в малом. Вид на деревню с высокими деревьями, старыми домами и вынесенными в огород банями одинаково хорош со всех сторон. Деревенская улица, практически лишенная движения, утопает в зелени сирени и могучих лип.

Добраться до Клочкова на легковой машине можно только в очень сухую погоду, вследствие чего в окружающих его лесах народу не так много и прямо на опушке можно набрать белых грибов. Хороши эти места и для сбора ягод. К достопримечательностям следует отнести вырытый в прошлом веке лесной пруд, у которого, по рассказам местных жителей, было мощенное досками дно. Сейчас он сильно зарос, но сохранил свою привлекательность.

В километре от пруда начинается массив посаженного леса. Ровными рядами здесь растут лиственницы, липы и сосны. В конце лета здесь найдешь и маслят, и белых, и чернушек, не говоря уже о сыроежках и свинушках. Последние растут целыми колониями, и набрать их можно больше, чем сможешь унести.

Посадки примыкают к старому светлому лесу с огромными мохнатыми елями и черничными полянами, спускающимися к ручью. Мох и высокая мягкая трава, перемежаясь с зарослями мелких елочек, так и манят путника отдохнуть. Немало здесь брусники и земляники. Целыми полянками растут целебные травы. Добравшись до этого заветного места, долго не хочется его покидать.

Как-то раз я уговорил жену и детей поехать в двухдневный поход. Ночевку мы наметили на реке перед Истринским водохранилищем. С собой взяли две палатки, надувную лодку и матрасы. Через час, добравшись до места, поставили лагерь, сварили на костре ужин и приступили к рыбалке.

Мы не раз бывали в этом месте. Оно примечательно тем, что здесь сливаются две реки. Помню, когда мы сюда приехали первый раз, шестилетняя дочка даже заключила, что сливаются не две, а три речки. Нельзя сказать, что речки эти богаты рыбой, но поймать с десяток плотвиц и окуньков обычно удавалось. Сейчас же рыбы проплывали мимо наших червяков безо всякого интереса.

Я заверил всех, что отсутствие вечернего клева – верный признак хорошей утренней рыбалки, и мы начали устраиваться на ночь. В палатках, разогревшихся на солнце, стояла духота, как в консервной банке, но открыть ничего было нельзя из-за комаров. Часа через два, вспотевшие и совершенно измученные, мы, чтобы не потерять сознание, выползли на свежий воздух. Здесь выяснилось, что проклятые комары ночью совершенно не спят, а только становятся еще более настырными, чем днем. Был момент, когда Вика предложила прервать поход и поехать домой прямо ночью. Пойти на это я не мог, так как твердо знал, что утром с восходом солнца все сразу изменится в лучшую сторону, а удачная рыбалка еще больше поднимет настроение.