Ожерелье невесты - Кэт Мартин

Корд сказал себе, что такой линии поведения будет придерживаться и дальше.

Тори начала уставать от бесконечной суеты светской жизни. Много раз ей хотелось остаться дома, но в таком случае пришлось бы в одиночестве сидеть в гостиной за книгой или рукоделием. Корд, вечно трудившийся в кабинете, был недоволен, когда его отвлекали.

Тори вздохнула. Ей лучше поехать. Она вызвала камеристку, Эмму Конклин, чтобы та помогла ей выбрать платье.

– Это, миледи, очень красивое платье. Оно мне нравится больше всех. – В те дни, когда Тори была экономкой, Эмма прислуживала за столом. Широкобедрая, с копной светлых кудряшек, не избавившаяся от лондонского просторечия, Эмма как-то призналась, что мечтает стать камеристкой, на что ей трудно было рассчитывать, учитывая ее данные.

Но Эмма любила возиться с одеждой и, как оказалось, превосходно шила. Когда Тори стала женой Корда, она решила сделать Эмму своей камеристкой.

– Вам не кажется, что атласное платье жемчужного цвета будет лучше?

– Оно красивое, слов нет. Но шелковое розовое с бледно-розовой верхней юбкой и этими красивенькими листочками по вороту – оно потрясающее, миледи.

Тори улыбнулась. Ей нравилась Эмма, ее непосредственность и искренность.

– Тогда пусть будет розовое шелковое.

Эмма помогла ей надеть платье и застегнула пуговицы на спине. Тори осталось выбрать украшения.

Роясь в шкатулке с драгоценностями, она коснулась скользкого на ощупь белого атласа, в который был завернут перстень ее отца. Озноб пробежал по ее спине, когда она вынула сверточек и развернула атласный лоскуток.

Кровавый гранат на массивном золотом основании тускло блеснул, воскресив болезненные воспоминания и все ее смутные подозрения. В течение многих недель она отодвигала их от себя. Ей нужно было защитить Клер – и себя. Все силы уходили на то, чтобы избавить себя и сестру от тюрьмы. Теперь, наряду с постоянными грустными размышлениями о замужестве, ее мучили мысли о возможном убийстве отца.

Как этот перстень попал к ее матери?

Почему она никогда не упоминала об этом?

Тори чувствовала, что ответы можно найти в дневнике матери, если он еще существует. Тори была уверена, что мать обнаружила перстень среди вещей своего второго мужа. Перстень был у него, а если это так, он был человеком, виновным в убийстве ее отца, – Тори всегда подозревала это.

Если бы она могла это доказать.

Ключом к разгадке был дневник. Она должна найти его. Ей необходимо побывать в Харвуд-Холле и обыскать чердак. Ей захотелось обсудить это с Кордом, попросить о помощи, но он занят, а она и так доставила ему немало неприятностей.

Она снова завернула гранатовый перстень в атлас и положила его обратно в шкатулку, затем вынула из нее синюю бархатную коробочку и открыла крышку. В коробочке сияли жемчуг и бриллианты. Тори взяла ожерелье и приложила к шее.

Оно идеально подходило к розовому шелковому платью. Жемчуг холодил кожу и приносил умиротворение. С легким щелчком она застегнула бриллиантовую застежку. Ей вспомнилась ночь, когда Корд потребовал, чтобы она легла в постель нагая, с одним только этим ожерельем на шее, а потом со всей страстью накинулся на нее. Как ей хотелось, чтобы сегодня вечером он поехал с ней.

Отгоняя от себя чувство беспомощности, она взглянула на часы. Вот-вот должны были появиться сестра с мужем, как всегда, сопровождающие ее. Приняв из рук Эммы белую шелковую индийскую шаль, Тори направилась к лестнице.

Неделя тянулась долго. В благодарность за внимание Тори давала в честь сестры и зятя званый обед. Если муж не может вывозить ее в общество, решила Тори, она пригласит общество к нему.

Гости должны были появиться с минуты на минуту. К Тори подошла их новая, очень расторопная экономка, миссис Грей, со списком накопившихся в последний момент вопросов. Тори ответила на каждый и еще раз проверила списки гостей.

Корд одевался наверху, ему требовалось еще несколько минут. Он поздно вернулся со встречи с полковником Пендлтоном. Для новой попытки освободить капитана Шарпа еще не все было подготовлено, но они надеялись, что шанс появится очень скоро.

Тори увидела спускающегося по лестнице мужа в тот момент, когда прибыли первые гости, и на мгновение замерла в восхищении. Он был такой высокий, широкоплечий, с таким мужественным, очень мужским лицом. Муж взял ее под руку и окинул взглядом. В его глазах она увидела одобрение и еще – желание.

Последнее исчезло, когда они вышли приветствовать первых гостей, доктора и миссис Частейн с дочерью. В последнее время Тори часто виделась с Грейс, встречаясь то на одном, то на другом приеме.

– Мама намерена выдать меня замуж за какого-нибудь дряхлого недоумка с кругленькой суммой денег, – пожаловалась как-то Грейс. – Главное, чтобы у него был титул, это все, что ее заботит. Ты бы видела ее на суаре у лорда Данфри на прошлой неделе. Она настаивала, чтобы я села рядом с виконтом Тинзли. Он слеп на один глаз и такой дряхлый, что не может вспомнить, что ел на обед – запеченную рыбу или жареного гуся.

– Я догадываюсь, что ты все еще намерена выйти замуж только по любви.

Грейс вздернула подбородок.

– Если не по любви, то я вообще отказываюсь выходить замуж.

Но до сих пор Грейс еще не встретила мужчину, который бы заинтересовал ее.

Даже Джулиан не производил на нее впечатления.

Он появился несколькими минутами позже в компании Клер и Перси. Хотя Тори несколько раз упомянула Джулиана в разговоре с Кордом, им еще предстояло познакомиться. Когда он вошел, она заулыбалась:

– Джулиан! Как я рада, что вы пришли! Он очень галантно склонился к ее руке.

– Это я очень рад, Виктория.

– Вам давно пора познакомиться с моим мужем. – Она подвела его к Корду, который разговаривал со своим другом Рейфелом Сондерсом. – Корд, это Джулиан Фокс.

– Мистер Фокс.

– Лорд Брант.

– Кажется, вы знакомы с его светлостью герцогом Шеффилдом.

– Да, – сказал Джулиан. – Мы несколько раз встречались.

Все приличия были соблюдены, но Корд не проявил расположения к гостю. Тори видела, что муж оценивает Джулиана, как это делают мужчины, и гадала, каковы результаты, оценки.

Гадать долго не пришлось. Корд задержал ее на пути в гостиную и отвел в сторону, подальше от гостей.

– Ну вот… Наконец-то я увидел неуловимого мистера Фокса.

– Да, и я рада, что он смог прийти.

– Вы никогда не говорили, насколько он обаятелен. Ей не нравилось, как он смотрел на нее, не нравилось, что взгляд его стал тяжелым.

– Я говорила вам, что он очень приятный мужчина.