Канал имени Москвы. Университет - Роман Канушкин

1

Петропавел всё-таки закончил свою запись и только тогда отложил перо и снова посмотрел на окно.

«Семнадцатый этаж, – нехотя подумал он. – Как сюда ветром могло занести клубок травы?»

Мысль была неправильной, и он знал это. Глубоко вздохнул. Пока работал, периферийным зрением он уже приметил, что с внешней стороны окна что-то бьётся о стекло. И вот пришла пора посмотреть на это повнимательней. Лицо его застыло, затем он пару раз дёрнул щекой, не позволив губам раздвинуться в кривой улыбке.

– Перекати-поле, – прошептал Петропавел.

Так же, нехотя, поднялся из-за стола и понял, что вся работа на сегодня закончена. Посмотрел на окно, покачал головой, всё ещё рассчитывая на ошибку или хотя бы случайное совпадение. Но хватит тянуть с этим…

Петропавел быстро направился к окну, раскрыл его. Клубок травы полетел вниз и ударился о землю, застыл, как вкопанный. Это не было ошибкой или случайным совпадением. Вечерело, в парке внизу застыли тени, не все из них…

Петропавел взял свою шляпу, решил, что плащ ему сейчас не понадобится так же, как и оружие, вышел в коридор. Спустился на цокольный этаж, через чёрный ход подошёл к тому месту здания, где на семнадцатом этаже находился его личный кабинет. Ну да, это не было ошибкой: клубок перекати-поля лежал здесь, ждал его.

«Как же давно это было, – наконец Петропавел печально улыбнулся почти исчезнувшему воспоминанию. – И ведь она обещала».

– Привет, – так же тихо прошептал он, глядя на клубок травы. И как только он это сказал, клубок травы пошевелился и плавно заскользил в парк, где не все тени были неподвижны сейчас.

Петропавел оглянулся, вроде бы он находился с безлюдной стороны здания, но во многих окнах уже зажгли свет, и он решил немножко переждать. Негоже, если кто заметит, как Глава гидов, словно ребёнок, гонится за пучком травы. Петропавел знал, что сейчас в Университете не осталось никого, кто бы понял, в чём дело, но всё равно излишнее любопытство странным поведением вызывать не стоит.

– Негоже, – произнёс он, и голос показался ему несколько отсутствующим.

Петропавел набил свою трубку с длинным мундштуком курительной смесью, подождал, пока клубок травы докатится до парка, и, попыхивая трубкой, прогулочным шагом двинулся вслед за ним. Однако достигнув первых деревьев, Петропавел вошёл в густую тень, осмотрелся, прислушался: все звуки наступившего вечера остались там, в Университете; ужин в больших трапезных, приятные хлопоты, но кто-то будет работать до утра, а он добрался сюда незамеченным. Тут же притушил трубку и быстро двинулся за пучком перекати-поля. Тень вдалеке пошевелилась и скользнула за живую изгородь. Клубок травы скрылся там же. За живой изгородью будет яблоневый сад, но ему, скорее всего, придётся пройти дальше. Густая посадка деревьев за садом, тень отделилась от одного ствола, скрылась за другим и двинулась в глубину. Петропавел ускорил шаг; здесь, под кронами сосен, сейчас царил полумрак. Он максимально напряг слух, но как он ни старался, никаких других звуков, кроме собственных шагов, ему услышать не удалось. Значит, за ним действительно никто не следовал, а она, – и тут Петропавел невольно улыбнулся, – всегда умела двигаться бесшумно. Улыбнулся, потому что с некоторыми вещами, сколь бы сложной гаммой чувств не были окрашены давние воспоминания, встретиться иногда бывает необходимым.

Она стояла на тропинке спиной к нему. Появилась, словно внезапно. Спросила:

– Какой ожидаешь меня сейчас увидеть?

– Прежней, – не задумываясь, ответил Петропавел. – И такой же опасной.

Она рассмеялась, обернулась. Она совсем не изменилась, колдовские волосы и глаза, чей цвет не утратил насыщенности даже в сумерках. На это и попался Тео. А Петропавел, его первый ученик, тогда ещё совсем молодой… Он ведь ревновал, да? Только не знал, к кому из них, к Учителю, утратившему спокойствие, или к ней…

– Привет, верный ученик. – Она улыбнулась.

– Здравствуй, Агнец. – Голос хриплый, хорошо, что его сейчас никто не слышит.

– Он у меня, не беспокойся, с ним всё в порядке. До тех пор, пока не соберётся Оракул, все двенадцать, и не придёт срок.

– Я не беспокоюсь, – собственный ответ показался Петропавлу фальшивым.

– Опять пытаешься меня обманывать? – рассмеялась, и от этого у Петропавла чуть замутило под ложечкой… Так и не знал до сих пор, к кому из них ревновал, к ним обоим. – Старого пса не выучить новым фокусам?!

– В этом мы с тобой похожи! – Почти мальчишеский вызов в голосе, Петропавел и сам рассмеялся давно забытой эмоции.

– Это да, – просто отозвалась она. – Всё, забудем.

– Разве у нас есть выход? Да и тогда не было. Забудем. Конечно.

Она кивнула. Провела рукой перед глазами сверху вниз, и все давние воспоминания отступили. Стало очень тихо, и в этой тишине словно кристаллизовалась какая-то необычайно чистая ясность.

– Ну, рассказывай, – потребовала она.

Петропавел вздохнул:

– Ты поняла, да? Почувствовала?

Она снова кивнула. И теперь Петропавел кивнул ей в ответ:

– Так и есть. Их убивают в то место, куда укусил скремлин. Всех, до единого. Никаких сомнений у меня не осталось.

– И собирают серебро… – Глаза сверкнули. Голос прозвучал тихо, но в нём застыла угроза.

Петропавел подумал, что она ещё отомстит гидам за её тайну, которую они когда-то впустили в мир, но сейчас она на их стороне. Стоило признать вину, стоило перестать ревновать и быть благодарным Тео, ведь именно из-за него одного она до сих пор не отомстила. Петропавел посмотрел ей прямо в глаза, в них плавал бесовской огонёк, вызов, который можно было спутать с обвинением, но и сочувствие. Петропавел опять вздохнул, да так и не определил, чего больше присутствовало в его голосе – признательности или просьбы о помощи, когда сказал:

– Да, Агнец, кто-то опять делает эликсир.

2

Нил-Сонов неспешно правил своей лодкой, внимательно осматривая берег от храма Христа Спасителя, окутанного густым туманом, что дальше, отступая от реки, стелился по бульварам, до конца Котельнической набережной. Если верить старым картам, то путь Горха начинался где-то здесь, и Учитель когда-то прошёл по нему. А потом этот путь во тьме через накрытый мглой город был запечатан. Почему во тьме? И почему запечатан? Чтобы больше никто не воспользовался им? Что за неведомую угрозу он таил, какая напасть могла появиться оттуда? Старые карты не давали ответов на эти вопросы. И всё равно ничего не получалось! Чтобы успеть за сутки в Пирогово и обратно на Перервинскую плотину, даже на предельной скорости гребцу не хватило бы времени. От плотины до центра – допустим, но дальше река снова петляла, уходила в Серебряный Бор, образуя Строгинскую пойму, путь всё равно выходил долгим, и чтобы ещё хватило времени на отрезок до Пироговского братства и обратно, путь Горха должен был заканчиваться где-то далеко на севере города. А это порядка двух десятков километров пешего хода, не особо то и сэкономишь, даже если предположить, что все твари тумана на этом пути каким-то загадочным образом отсутствуют.