Вера изгоев - Иар Эльтеррус

На очередной площадке, оборудованной какими-то совсем уж дикими приспособлениями десятиметровой высоты, им приказали раздеваться. Лена успела привыкнуть тренироваться обнаженной, только грудь подвязывала, зато Настя чувствовала себя крайне неуютно, покраснев до корней волос. В огромной пентаграмме неподалеку кто-то установил два белых каменных кресла, в которые девушкам и приказали усаживаться. Сиденья оказались неровными, усеянными острыми выступами – Лена едва сумела заставить себя остаться сидеть, а не вскочить с возмущенным воплем. Да что они опять делают? Больно же! Не кресла, а пыточные приспособления какие-то.

– Здравствуйте! – раздался слева знакомый безразличный голос.

Вот теперь Лена покраснела – японцев как мужчин она не воспринимала, зато мистер Гарвельт нравился ей несмотря ни на что. Возможно потому, что очень походил на Виктора. Находиться перед ним голой оказалось на удивление неприятно. Настя вообще стала в этот момент похожей на индианку цветом кожи, настолько ей было стыдно.

– Елена Сергеевна, Анастасия Петровна, – снова заговорил Палач. – Сейчас я проведу вашу инициацию.

– Какую инициацию? – подозрительно спросила Лена.

– Пробужу силу, дремлющую в вас обеих – вы древней крови, потому на многое способны. Только не знаете об этом. Грех хоронить Божий дар.

– Ясно… – тяжело вздохнула молодая женщина, понимая, что деваться ей все равно некуда.

– Не расстраивайтесь, Елена Сергеевна, – мягко улыбнулся мистер Гарвельт. – Неужели вы считаете, что слепцу лучше оставаться слепым? А может стоит прозреть и хоть одним глазом взглянуть на окружающий прекрасный мир? Вам не кажется?

– Наверное, лучше… – поежилась Лена. – Только много всего этого для меня, понимаете?

– Понимаю, – снова улыбнулся он. – Но вы не сразу станете зрячей, этому нужно долго учиться. Прозревший слепец тоже не сразу смотрит на солнце, а постепенно привыкает к свету.

– Делайте, что хотите… – обреченно махнула рукой молодая женщина. – Я за эти несколько дней к столькому невозможному привыкнуть успела, что еще что-то картины не изменит.

Эрик иронично посмотрел на нее – наивная девочка. Изменит, еще как изменит. Инициация изменит для нее вообще все, она увидит живой мир в огромном его многообразии, поймет бесчисленные взаимосвязи между не связанными внешне вещами, осознает суть немалого количества сейчас непредставимых для нее проблем, научится видеть невидимое глазу обычного человека. Научится сразу понимать почему человек поступает так или иначе. Научится видеть чужие души. А вот воспринимать окружающее целостно, не разделяя на частности, глупышку еще предстоит научить. Потому, как ни жаль, придется продолжать шоковую терапию – только на грани шока девочка способна будет воспринять концепции, кардинально отличающиеся от привычных ей. До момента просветления Лене осталось совсем немного, она еще ничего не понимает, но сделала несколько очень важных шагов вперед. Пусть для начала разберется хотя бы со взаимоотношениями вампиров, собирающихся принести ей кровную клятву. Интересно, справится? Хотелось бы.

Воины Пути, не спросив на то согласия Эрика, взялись за выправление кармы этих самых вампиров, тем более, что к тем начали возвращаться души. Действуют жестко, даже жестоко, но на редкость эффективно. Молодцы, если разобраться. Покорны как будто, но только как будто. Все равно поступят по-своему, если уверены в собственной правоте, будь ты им хоть тысячу раз Повелителем. Впрочем, они оставались такими всегда и в любом мире. Иначе невозможно. Иначе оказались бы бесполезны и быстро деградировали. Рабы Палачу не нужны, ему нужны соратники. Даже эта девочка, когда станет той, кем должна стать, будет действовать сама, по своей воле. Как сочтет нужным. Начнет набивать свои шишки, набираться собственного опыта. Горького и болезненного опыта, без которого истинным мастером Равновесия не станешь. Без помощи Эрик ее, конечно, оставлять не собирался. Но и навязывать эту помощь не будет, пока она о том не попросит. Если попросит. Девочка на удивление самостоятельная и решительная. И чистая, настолько чистая, что осталось только удивляться. Не изгадил ее этот мир корысти, сумела остаться собой. Умничка. Зашорена только, но это преодолимо. Через боль, к сожалению, но преодолимо.

Потоки внимания темных в последнее время начали смещаться к друзьям и родным Лены. Все понятно, хотят выманить, чтобы попытаться, по своему обыкновению, зомбировать. Потому Эрик так и спешил с инициацией. После нее зомбировать девочку не сумеет никто и никогда. За дядей Лены, живущим в Киеве, он тоже присматривал при помощи нескольких фангов, решив пока отдать инициативу противнику. Если решат убить, то успеет спасти. Но скорее всего попробуют шантажировать его жизнью мать “отродья”. Интересно, сумеет она справиться с этим или нет? Очень интересно. Потому пусть себе темные действуют, надо будет посмотреть на реакцию девочки. Вполне возможно, что стоит дать Лене шанс спасти родных самостоятельно, это сильно подымет ее самооценку, которая сейчас находится на очень низкой планке, что не есть хорошо.

Пентаграмма вокруг каменных кресел внезапно начала наливаться белым огнем. Лена испуганно вздрогнула, ей захотелось сорваться с места и бежать отсюда куда подальше, забившись в какую-нибудь щель. Одновременно она прятала от самой себя азарт. Жгучий интерес. Что ей предстоит? Этот вопрос, ворочающийся на дне сознания, не давал молодой женщине покоя. Значит, слепец должен прозреть? Хорошо, мистер Гарвельт, пусть будет так.

Становилось все жарче, Лена с Настей задыхались, их тела покрылись обильным потом. Встать они не могли, непонятно откуда взявшиеся гибкие щупальца крепко-накрепко прихватили девушек к креслам. Вокруг сиял столб света, над головой стояла тьма. А может, Тьма? Вокруг звучала непривычная, торжественная, пронимающая до глубин души музыка. Лена даже представить не могла себе инструментов, из которых можно извлечь что-либо подобное. Вскоре она забыла о жаре, в глазах стояли слезы, душа трепетала и почему-то стремилась в небо. Хотелось распахнуть крылья и взлететь. Но у нее ведь нет крыльев! “Есть!” – возразил чей-то гулкий голос. А ведь и правда, есть… Она просто забыла о своих крыльях, замотавшись в круговерти обычной, пустой жизни. А крылья пылились где-то далеко и усыхали день ото дня. Лена радостно рассмеялась и распахнула их, взлетая ввысь. Она плыла в лазоревом небе, забыв, что только что сидела в каменном кресле. В вытянутые вверх руки молодой женщины били пучки молний, да что там пучки, потоки огня. С каждым мгновением мир вокруг менялся. То Лена оказывалась в глубинах синего-синего океана. То в открытом космосе. То висела над красного цвета пустыней. То над лесной поляной, откуда на нее потрясенно смотрели сказочные эльфы. И отовсюду что-то вливалось в нее, становилось ее частью, превращая молодую женщину в нечто такое, чему она и названия пока подобрать не могла. Зрение стало объемным, казалось, Лена видит всей поверхностью кожи. Может, и так. Ее это очень мало интересовало, чувства перехлестывали через край, совершенно разные – от жгучего восторга до яростной ненависти. Она смеялась. А откуда-то издалека вторил такой же торжествующий смех Насти.