Шелест - Константин Георгиевич Калбанов

дворянин. Всё же разбойники не татары, а потому с одарёнными стараются дел не иметь. А если не придётся драться с ними, значит и время не потеряю. М-да. Ну, с этим я и сам справляюсь, гоняясь по степи за степняками. На подъезде же к городу переоделся в простую одежду, которую прихватил с собой, чтобы не выглядеть среди братвы курской белой вороной. Эдак ведь и на нож подсадить могут. Воронежцы и в пыль не попадают курянам.

Вообще-то Курск я не знал, но города ведь все на один лад. Окраины либо ремесленные слободы, либо неблагополучные кварталы. Ближе к центру и порядка больше, и дома поприличней, и патрули стражи куда чаще. Хотя и тут случаются, чего уж там. Совсем на Бога положиться никак нельзя. Иное дело, что с улиц в переулки они стараются не заглядывать. Ну и не забывают посетить кабак, чтобы пропустить чарку, дабы скрасить скуку ночного дежурства.

— Оп-пачки, а кого это к нам занесло.

Мне преградили дорогу трое, ещё двое отсекали пути к отступлению. Оно конечно приятного мало, когда тебя обступают молодые и дерзкие с ножами наголо, да ещё и не прячут при этом лиц. Вот плевать как-то, что сейчас ночь, луна уже практически полная, хоть книгу читай, а потому и внешность рассмотреть так же не составит труда. Живым меня выпускать не собираются, к гадалке не ходить. Да и не больно-то надо!

— Здорово, братцы. Вот вас-то мне и надо. Вы ножички-то уберите, а то ещё порежетесь ненароком.

Отчего-то сразу вспомнился Крокодил Данди и момент когда его хотели ограбить гопники. Но хвататься за тесак я всё же не стал. Вместо этого в моих руках оказались метательные ножи, которые я без раскачки метнул в шедших сзади. При этом даже не оборачивался, но клинки нашли свои цели и за спиной послышались стон и усталый вздох.

Ну, а чего эти придурки хотели⁉ И без того настроение ни к чёрту, а тут ещё клоуны нарисовались, «жизнь или кошелёк». А я между прочим не в Воронеже, мне с местной гопотой дел не иметь, и стесняться нет ни единой причины. Ну вот так, как-то сложилось всё в кучу.

Не успели поймавшие клинки осесть на землю, как в сторону находящихся передо мной полетело ещё два ножа. И остался передо мной вожак, в одночасье лишившийся своей ватаги. Спору нет, куряне жёсткие ребята, но на всякий лом найдётся другой. Бедолага ещё и понять-то толком ничего не успел, а я уже подскочил к нему и опустил на голову тесак. Пока плашмя. Нужно же с кого-то начинать разговоры.

Быстро связал пленника и провёл контроль. Трое из четверых оказались ранены, а свидетели мне ни к чему. Затем взвалил связанного на плечо, и поспешил убраться куда-нибудь в сторонку, а то и собаки подняли такой лай, что хоть уши затыкай. И вообще, разговор по душам посреди улицы, пусть ночью и на глухой окраине, решение не из лучших.

— Опамятовал, — когда вожак открыл глаза, удовлетворённо произнёс я. — Жить хочешь?

Пленник замычал и тут же мелко закивал в знак согласия. Я лишь удовлетворённо улыбнулся и ободряюще подмигнул. Главное в человеке поддерживать уверенность в лучшем исходе. Ну вот нет у меня времени долго рассусоливать.

— Знаешь этого?

Я показал листок бумаги с рисованным портретом Топорка. Выполнен хорошо, всё же рисовать мне нравилось, хотя до гиперреализма и далеко. Причём дело не только в моём недостаточном мастерстве, которому ещё расти и расти. Такой портрет априори быстро не нарисовать, а времени у меня не было.

Вновь утвердительный кивок и бодрое мычание человека желающего что-то спешно сообщить. Я поднёс палец к губам, мол, потише.

— Я сейчас выну шапку из твоего рта, но ты не шуми. Лады? Станешь кричать, я тебя порешу, как дружков твоих и пойду другого видока искать. Договорились? Молодец.

— Гхм-м-гх, — как можно тише прокашлялся он, а потом просипел. — Топорок это.

Вообще-то ничего удивительного в том, что он его знает. Разумеется, если покойный и впрямь был в Курске, в чём я не сомневался. Город-то по сути небольшой, с населением всего-то тысяч восемь, может чуть больше. Так что, гопота знает друг дружку как облупленных.

— Где его сыскать?

— Да бог весть. Он уж год как лихими делами не пробавляется. Слышал, что вроде как с кем-то на стороне дела ведёт, но что именно делает не знаю.

— Где появляется?

— Да уж месяц как ни слуху ни духу.

— Куда хаживал раньше?

— Трактир на Лосиной улице. В картишки любит перекинуться.

— Спасибо.

Я без лишних разговоров вогнал ему тесак в сердце. А что такого? Я ведь не обещал не убивать, а просто спросил хочет ли он жить.

Чтобы найти нужную улицу пришлось постараться, потому как прохожих в этот поздний час не было. Как я ещё умудрился нарваться на эту пятёрку. Впрочем, наверняка случайно, не думаю, чтобы они охотились в столь бесперспективном месте. Я даже успел пожалеть, что оприходовал вожака, а не воспользовался им как проводником. Прибить-то дело не хитрое. Но мне всё же повезло.

— Браток, — окликнул я парня, идущего под ручку с девушкой.

Среагировал он молниеносно. Обернулся в мою сторону, разом заводя девчушку себе за спину, и опуская руку, но рукоять ножа в ножнах на поясе. Ничего особенного, самый обычный клинок, какие тут приняты в обиходе. Оно и сало порезать, а придётся так и для обороны использовать можно.

— Прости, браток и в мыслях ничего дурного не было, — я поднял руки, показывая открытые ладони.

— Чего надо? — даже не пытаясь выглядеть дружелюбным, спросил тот.

— Мне Лосиная улица нужна. Там говорят трактир есть, в картишки хотел перекинуться.

Парень смерил меня недоверчивым взглядом, осмотрелся по сторонам, нет ли ещё кого. И даже не думая расслабляться, кивнул вправо.

— По переулку, третий перекрёсток.

— А трактир одесную* руку или в ошуйцую**, — уточнил я, чтобы не отправиться в противоположную сторону.

*Десница — правая рука. Одесную — по правую руку.

**Шуйца — левая рука. Ошуйцую — по левую руку.

Благодаря регулярной армии и строевой подготовке в обиход всё больше и больше входят лево и право. Но это всё больше среди дворян, служивых и грамотных простолюдин, основное население продолжает определять стороны по старинке.

— Одесную, — ответил парень.

— Спасибо, братец. Извини, что потревожил.

Всё так же демонстрируя миролюбие выставленными руками, я пошёл в нужную сторону. Когда же повернул и скрылся за забором, услышал удаляющиеся шаги. Разошлись миром, вот и ладушки.

К нужному трактиру я подошёл довольно