Его одержимость - Полина Довлатова

— Лера, успокойся, — хрипит, сильнее стискивая, чтобы я не могла пошевелиться. — Я не вернулся домой, потому что не смог. Я позвонил тебе, как только появилась возможность, но ты не взяла трубку. Какого чёрта ты не отвечаешь, когда я тебе звоню?

От его вопроса начинаю задыхаться. Как он смеет? Как он смеет говорить об этом вот так спокойно и предъявлять мне претензии? Чудовище! Ненавижу! Бесчувственный, жестокий!

— Я всё знаю! — выпаливаю, задирая голову и смотря в его глаза. — Я знаю про тебя и Ольгу. Ты спишь с ней.

— Я с ней не сплю, — отвечает спокойно, не отрывая взгляда от моего лица.

— Прекрати лгать! — кричу, снова пытаясь вырваться. — Я всё про вас знаю, я же сказала! Ты хочешь сказать, что ты не был у неё вчера? Что никогда не спал с ней? Отвечай!!!

— Был. И спал, — медленно цедит, продолжая неотрывно смотреть мне в глаза.

От его ответа что-то внутри меня обрывается. Я чувствую это настолько отчётливо, словно это что-то физическое. Кусок сердца или другого жизненно важного органа.

Замерев, вглядываюсь в его глаза. Голубые с зелёными вкраплениями. Комкаю рубашку на его груди, впиваюсь ногтями в его кожу, чтобы сделать больно, но Чернов даже не реагирует.

— Я ненавижу тебя, — выдавливаю, от головокружения переставая чувствовать пол под ногами. — Ты врал мне всё это время. Говорил, что мы семья. Для чего? Чтобы поиздеваться? Чтобы привязать меня к себе, а потом уничтожить? Что тебе от меня нужно?

— Мне от тебя нужна ты! — кричит, встряхивая меня за плечи. — Что ты несёшь, блять, Лера? Кого ты из меня делаешь? Я что, монстр в твоих глазах?! Таким ты меня видишь?! Да, я спал с Ольгой раньше, я не собираюсь это скрывать. Это было ДО ТЕБЯ! И закончилось давно! Это не было отношениями или чем-то серьёзным! Так бывает, Лера! Люди трахаются при этом ничего друг к другу не испытывая. Сейчас мы общаемся только по работе!

Затыкаю уши и закрываю глаза, чтобы не слышать очередной поток лжи. Зажмуриваюсь с такой силой, что вижу перед собой искры. Опускаю голову и остервенело качаю ей, но Костя хватает меня за запястья и разводит руки в разные стороны. Обхватывает меня за лицо, заставляя вздёрнуть голову вверх.

— Посмотри на меня, — рявкает, обжигая кожу своим дыханием, и, вздрогнув, я машинально распахиваю глаза.

— Я знаю, что ты лжёшь, — пытаюсь говорить ровно, но голос всё равно дрожит. — Я звонила тебе сегодня из магазина. Зачем врать, если ты знаешь, что я тебе звонила и Стрельникова взяла трубку?!

Рвано дыша, смотрю Чернову в глаза. Вижу, как напрягается его лицо. В ответ на мои слова мужчина хмурится, сводя брови на переносице. Так, словно ему не нравится, то, что я сейчас сказала.

— Лера, я не спал с Ольгой, — чеканит каждое слово, сверля меня взглядом. — Вчера я уехал к Руслану, потому что нужно было срочно решить кое-какие вопросы. Это было важно, Лера, я не мог это перенести. По дороге заехал в ресторан забросить туда бумаги, которые остались в машине. Я забыл телефон у себя в кабинете и не смог тебе позвонить. Поэтому отправил к тебе своего водителя и попросил его передать, что задерживаюсь, и мы встретимся на приёме. Как только смог, я вернулся в ресторан за мобильным и стал звонить тебе, но ты не брала трубку. Блять, Лера, никогда так не делай, — рычит, слегка меня встряхивая. — Даже если ты считаешь меня мудаком ты должна взять долбанную трубку и сказать, что с тобой всё в порядке. Я не знаю, что сказала тебе Ольга. Я, блять, даже не знал, что ты мне звонила, потому что у меня нет входящего от тебя, но я с ней не спал. Если ты мне не веришь, то можешь посмотреть записи с камер в ресторане. Там видно, в какое время и сколько я там находился и что, блять, делал!

Чернов выпаливает это всё на одном дыхании, продолжая сжимать в ладонях моё лицо. Дышит часто, гулкими ударами раскачивая грудную клетку. Испепеляет меня взглядом. Его слова до сих пор эхом стоят у меня в ушах, постепенно донося до мозга их смысл.

Он не спал с ней.

К горлу подкатывает предательский ком и, опустив голову, я начинаю ревет навзрыд. Падаю на Костину грудь, чувствуя, как он сжимает руки на моей спине. Цепляюсь пальцами за его рубашку. Она вся мокрая от моих слёз. Но мне плевать на это и ему тоже.

— Ненавижу тебя, — глухо хриплю, ударяя кулаком по его груди снова и снова. — Я всё равно тебя ненавижу. Зачем ты меня вчера поцеловал? Ты не имел права так поступать! Ты…

Чернов резко обхватывает моё лицо ладонями и, задрав мне голову, целует, заставляя проглотить остатки слов.

Пытаюсь оттолкнуть его, упираюсь ладонями в его грудь, но он не отпускает.

Давит большим пальцем на подбородок, вынуждая открыть рот, и проталкивает в меня язык. Грубо, с напором.

Целует так жадно, что у меня кружится голова и не хватает воздуха.

Я сопротивляюсь. Царапаю его руки, комкаю и оттягиваю рубашку. Бью по груди снова и снова, до тех пор, пока не сдаюсь. Потому что больше не могу. Потому что у меня не осталось сил бороться с самой собой. Потому что как бы я ни вырывалась, я знаю, что на самом деле ждала этого весь сегодняшний день.

Потому что всё моё тело уже отзывается. Каждая клетка тянется к этому мужчине, а низ живота стягивает в узел, когда я чувствую, что его язык касается моего.

Сама не замечаю, в какой момент начинаю отвечать. Обхватываю Костю за шею. Чувствую, как его руки ложатся на мою обнажённую спину, гладят лопатки и спускаются к пояснице, чуть проталкивая пальцы под кромку платья.

— Дурочка ты, — рычит мне в губы. — Маленькая дурочка. Никогда больше не говори мне, что ненавидишь, Лера, если на самом деле это не так. Я не спал с Ольгой. Ни с кем с тех пор как появилась ты.

Не совсем понимаю, что значит — с тех пор, как я появилась. Костя был папиным другом. Мы с ним должны быть знакомы тысячу лет. Но сейчас это вообще не важно. Единственное, что имеет для меня значение, это то, что у Кости никого нет.

Это ничем не доказано. Просто слова. Но он говорит, и сейчас я ему верю.

Чернов подхватывает меня за талию и рывком укладывает спиной на кровать.

Моё платье задрано до середины бедра, и я машинально сгибаю ноги в коленях, когда мужчина опускается на меня сверху.

Целует шею, и я выгибаюсь ему навстречу, когда он ведёт языком по моему горлу.

Тянет вниз бретельки платья и прикусывает плечо. Опускается к груди и обхватывает горячими губами сосок, вырывая из меня хриплый стон.

Я чувствую, как мужская эрекция упирается в мою промежность, и в тот же момент становлюсь влажной настолько, что бельё полностью пропитывается.

Дышу так часто, что кажется вот-вот задохнусь, и вплетаю пальцы в Костины волосы в тот момент, когда он снова возвращается к моим губам.

— Если ты будешь молчать, я не остановлюсь, Лера, — хрипит, обхватив моё лицо горячими ладонями. — Ты понимаешь, что это значит?