Его одержимость - Полина Довлатова

Оторвавшись от перил, начинаю медленно пятиться назад, но когда делаю шаг, под моими ногами скрипит половица и мужчина резко вздёргивает голову вверх, взглядом пригвождая меня к месту.

— Иди сюда, — говорит, кажется, уже спокойнее, чем секунду назад по телефону, но я всё равно напрягаюсь.

Костя вытягивает вперёд руку, выжидающе смотря на меня, и мне не остаётся ничего другого, кроме как послушно спуститься по лестнице и вложить в неё свою ладонь.

В этот же момент мужчина притягивает меня к себе. Так резко, что я охаю от неожиданности, когда впечатываюсь в его голое тело.

Крепкие руки в тот же момент сжимаются на моей талии. Нас разделяет так мало одежды. Всего лишь тонкая ткань шёлкового халата, под которой я полностью обнажена, а на Косте и вовсе нет рубашки.

— Выспалась? — спрашивает, наклоняясь и ведя губами по моим скулам.

— Д…да, — заикаюсь, потому что по непонятной причине мне вдруг резко перестаёт хватать воздуха.

Обхватываю руками Костины предплечья. Чувствую, как под моими ладонями перекатываются крепкие мышцы, и с трудом сдерживаю себя от того, чтобы не прикрыть глаза, когда чувствую, что горячий язык касается моего уха.

— Как ты себя чувствуешь, Лера? — шепчет, прикусывая мочку. — Между ног сильно болит?

Боже… зачем он задаёт такие вопросы? Это же… нельзя. О таком не спрашивают…

От настолько откровенных разговоров у меня начинает гореть лицо, и я бы с удовольствием отвернулась, чтобы не было так заметно, но Костя так крепко прижимает меня к себе, что нет никакой возможности отстраниться.

— Немного, — шепчу сконфуженно.

— Я не знал, что ты девственница.

Это высказывание заставляет меня замереть и, вздёрнув голову, я растерянно смотрю на Костю. Мужчина хмурится. Я… не понимаю, что это значит. Он что, он… расстроен? Я что-то сделала не так? Ему со мной было плохо? И вообще сам факт того, что Костя думал, что у меня уже были мужчины, действует на меня, как пощёчина. В горле скапливается болезненный ком и очень хочется заплакать.

— Лера, нет, — словно прочитав мои мысли, Чернов рывком подхватывает меня на руки и заносит в кухню, где усаживает на столешницу. Обхватив ладонями мои колени, разводит мне ноги и встаёт между них. — Не надо придумывать того, чего нет. Я не расстроился. Я охереть как обрадовался. Это хорошо, ты слышишь меня?

Обхватив пальцами подбородок, вздёргивает вверх мою голову и заставляет посмотреть на него.

— А если бы я не была девственницей? — спрашиваю, сглатывая болезненный комок, который всё ещё сдавливает мне гортань. — То что тогда? Это изменило бы что-то для тебя?

У меня внутри все сжимается в тот момент, когда я смотрю Косте в глаза, в ожидании ответа.

Он всё ещё сжимает пальцами мой подбородок. Ведёт шершавой подушечкой по скуле до нижней губы и чуть оттягивает её.

— Мне насрать, Лера, — хрипит, прижимаясь своими губами к моим и, слегка касаясь кончиком языка моего. — Для меня важно то, что происходит сейчас. И после меня у тебя уже никого не будет.

Чувствую, как его рука ложится на внутреннюю сторону моего бедра, и Костя медленно ведёт ладонь вверх, пока не касается промежности, и я вздрагиваю, когда его пальцы раздвигают половые губы и давят на клитор.

— Тихо, — обхватывает меня за талию другой рукой, когда я дёргаюсь. — Я не буду в тебя входить. Не бойся, больно не будет. Со мной тебе вообще больше никогда не будет больно, Лера. Я обещаю.

Наклоняется и прикусывает мою нижнюю губу, начиная параллельно кружить пальцами по клитору, и я чувствую уже знакомую мне пульсацию, нарастающую по мере того, как мужчина двигает рукой у меня между ног.

Обхватываю его за плечи, когда ощущения становятся слишком сильными.

— Стони, Лера, — хрипит мне в рот, не переставая трогать между ног. — Как вчера. Хочу снова услышать, как ты кончаешь.

Это так стыдно, всё, что он говорит. Но, как и в прошлый раз, я словно перестаю себе принадлежать, когда Костя заставляет меня чувствовать всё это.

Обнимаю его за шею, впиваюсь ногтями в грубую кожу. Обхватываю ногами за поясницу и, сильнее подавшись вперёд, сама проталкиваю язык в его рот, давая ему то, о чём он меня просит — не переставая его целовать, стону, когда оргазм горячей волной проходит по моему телу.

— Блять… — хрипит, прикусывая меня за нижнюю губу и утыкается лбом в мой лоб, тяжело дыша, — Иди в душ, Лера, — говорит, снимая меня со столешницы. — У тебя через час пары начинаются. Я отвезу.

По дороге до университета мы едем молча, потому что меня, честно говоря, клонит в сон после перенесённого с утра оргазма.

Кажется, словно все мышцы в моём теле расслабленны, как после часового сеанса массажа. Это очень необычное ощущение.

Но самое необычное это то, что я сейчас сижу в пол оборота, и смотрю на Костин профиль, до сих пор чувствуя при этом, что недавно он был во мне.

И дело даже не в саднящей боли между ног. У меня внутри до сих пор остаётся чувство наполненности, как в тот момент, когда Костя вошёл в меня.

От этих мыслей я снова густо краснею и, выровнявшись на сидении, отвожу глаза в сторону, стараясь подумать о чём- то другом.

В памяти всплывает Костин утренний телефонный разговор. Я знаю, с кем он говорил. И мысль об этом не даёт мне покоя уже несколько часов.

— Костя, — повернувшись, смотрю на мужчину, до конца не уверенная, могу ли я задавать ему вопросы. — А ты по телефону сегодня… ты с Ольгой разговаривал? Просто… ты кричал, и…

— Она к тебе больше не подойдёт, — отрезает, перебив меня на полуслове. — Ты вообще её больше не увидишь, так что расслабься.

Не скажу, что я не рада перспективе никогда больше не видеть Стрельникову, но, честно говоря, мне не по себе от того, как Костя с ней разговаривал.

— Я не хотела ничего плохого, — шепчу, опуская взгляд к своим сцепленным в замок рукам. — Просто… мне кажется, она в тебя влюблена и… тебя ко мне ревновала.

— Она в бабло влюблена, Лера, — пренебрежительно фыркает, включая поворотник и заруливая на парковку возле университета. — Вобщем-то я всегда это знал, но не думал, что Оля настолько дура, что рассчитывала со мной на какие-то отношения.

Костя паркует машину на стоянке и поворачивается ко мне лицом, глуша мотор.

— Мы знакомы с Ольгой уже очень много лет, Лера. И я уже говорил тебе, что спал с ней, — говорит спокойно, а у меня в этот момент в груди начинает неприятно шкрябать. Но я изо всех сил стараюсь сохранить расслабленное выражение лица. — Это ничего не значило. Ни для меня, ни для неё. Формат, удобный нам обоим, потому что я не хотел заводить долгосрочных отношений, а Ольга была не против секса без обязательств. Но видимо на обязательства она, всё же, рассчитывала рано или поздно.