Его одержимость - Полина Довлатова

Я молчу. Потому что понимаю, что это значит, и потому что не хочу, чтобы он останавливался.

Я не могу сказать этого вслух, потому что это слишком страшно, но надеюсь на то, что Костя всё поймёт по моему громкому молчанию. И он понимает.

Горячие ладони скользят по моему бедру, дотрагиваясь до резинки белья, и медленно тянут его вниз, оставляя после себя влажную дорожку на моих ногах. А потом я слышу треск собственного платья, потому что Костя не утруждает себя тем, чтобы его снимать и, сжав в руках тонкий шёлк, разрывает его по шву.

— Хотел порвать его на тебе ещё на приёме, — хрипит, обжигая меня горящим взглядом. — Слишком откровенное, Лера. Каждый прохожий член на тебя таращился.

Чувствую, как воздух касается оголённой кожи, и в тот же момент покрываюсь мурашками, даже не смотря на то, что в комнате тепло.

Теперь я лежу перед этим мужчиной полностью обнажённая, каждой клеткой тела чувствуя на себе его взгляд. Это так невыносимо стыдно, что мне хочется прикрыться, и я машинально тянусь руками к груди, и приподнимаю колени, сводя ноги вместе.

— Нет, — Костя ловит меня за кисти до того, как я успеваю прикрыться. — Уже поздно, Лера.

Он прав, слишком поздно. Я и сама это понимаю.

Его руки ложатся на мои колени и мягко разводят их в стороны, и я вздрагиваю, когда поток воздуха касается влажной промежности.

Моментально краснею, чувствуя, как невыносимо горит лицо и шея, потому что Костя смотрит прямо туда.

Дыхание мужчины становится неровным, а голубые глаза в одно мгновение темнеют, полностью перекрываемые чёрными зрачками.

И сама начинаю дышать часто и рвано, ощущая как предательски трясутся поджилки.

— Не бойся.

Чернов опускается на меня сверху, всем телом придавливая к кровати. Ткань рубашки трётся об мои соски, член сквозь брюки упирается во влагалище, и я краснею ещё сильнее, понимая, что на его брюках останутся мои влажные следы.

— Не бойся, Лера, — повторяет, глядя мне в глаза, и я чувствую, как горячая ладонь скользит по внутренней стороне бедра всё выше и выше, а потом шершавые пальцы касаются меня между ног и Костя в ту же секунду без предупреждения проталкивает в меня указательный, прижимая клитор большим.

Вздрагиваю от непривычного ощущения наполненности, отдающегося тянущим спазмом внизу живота и машинально сжимаю мышцы.

— Блять, — хрипит, прижимаясь губами к моему виску. — Не зажимайся, Лера. Расслабься.

Целует висок, лоб, глаза и щёки, медленно спускаясь к губам. В этот раз Костя делает это не жадно. Очень медленно. Проводит кончиком языка по моим губам, призывая впустить его внутрь, и я впускаю.

Его палец всё ещё во мне, но он не двигается, полностью переключая внимание на поцелуй. Ласкает своим языком мой, проходит по нёбу и снова скользит кончиком по губам.

Наши дыхания смешиваются, превращаясь во что-то единое. Как соединение двух химических составов, образующих единое вещество.

— Обними, меня за шею, — шепчет, не отрывая своих губ от моих. И я подчиняюсь.

Обхватываю Костю за шею, вплетая пальцы в его волосы, неожиданно для себя осознавая, что полностью расслабленна. И в этот момент он начинает двигаться внутри меня.

Медленно, проталкивает палец, параллельно стимулируя клитор.

Прижимается своими губами к моим, поглощая моё дыхание, которое становится чаще с каждым толчком.

Я чувствую, как низ живота начинает гореть. Внутри что-то распирает и стягивает одновременно. Клитор пульсирует под Костиным пальцем, набухая всё сильнее.

Мозг словно покрывает плотной пеленой, через которую я ничего не соображаю, полностью застилаемая похотью. Это так странно, как будто твой рассудок больше тебе не принадлежит. И ты сама не принадлежишь себе. Потому что думаешь сейчас о том, о чём в трезвом уме побоялась бы думать.

Моё тело покрывается потом. Костина рубашка трётся об чувствительные соски. Это больно и в то же время нереально приятно. Но я хочу, не так. Хочу, чтобы он тоже разделся. Хочу прижаться к нему кожа к коже.

Словно услышав мои мысли, Чернов свободной рукой расстёгивает пуговицы на своей рубашке и быстро скидывает её с себя, накрывая моё тело своим.

Из моей груди вырывается вздох облегчения в тот момент, когда моя обнажённая грудь касается его грудной клетки. Словно мы два элемента одной мозаики, которые наконец соединяются.

Медленные толчки внутри меня не прекращаются. Я чувствую, как влага стекает по внутренней стороне моего бедра. Её так много, что простыня подо мной промокает и, должно быть, Костина рука тоже.

Только сейчас я чувствую какое-то извращённое удовольствие и от всего происходящего и от собственного стыда, который никуда не ушёл, но теперь смешивается во мне с чем-то новым, словно вылепливая из меня какого-то другого человека.

По мне волнами прокатывает возбуждение, растекаясь от пульсирующего клитора вверх, до самых кончиков волос, и прикрыв глаза, я полностью отдаюсь ощущениям. Слышу, как брякает пряжка ремня и чувствую, как жесткая ткань Костиных брюк, резко соскальзывает по моим ногам, обжигая кожу, а потом они с шумом падают вниз.

— Не открывай глаза, — слышу надсадный шёпот и мужчина касается языком моего уха, разнося волну мурашек по коже.

Не понимаю, почему нельзя смотреть, но сейчас слушаюсь его беспрекословно. Потому что верю, что Костя знает, что делает. И потому что мне сейчас так приятно, как не было никогда в своей жизни. До сегодняшней ночи я даже не представляла, что женское тело способно так чувствовать.

Я ощущаю, что Костя проталкивает внутрь меня ещё один палец, растягивая стенки влагалища сильнее. Это немного болезненно, но боль быстро проходит, сменяясь приятными тягучими спазмами, которые нарастают всё сильнее по мере того, как мужчина начинает быстрее двигаться во мне и растирать клитор.

В тишине комнаты слышны только мои хриплые стоны и хлюпанье Костиных пальцев внутри меня.

Это невыносимо. Меня накрывает всё сильнее и сильнее, как будто внизу живота растёт большой горячий шар. Я хватаюсь руками за простынь, комкаю её, тяну, но больше не могу этого выносить, и в какой-то момент этот шар взрывается, вырывая из моего горла крик удовольствия.

В этот же момент чувствую, как Костя вытаскивает пальцы и резко подаётся бёдрами мне навстречу, принося за собой невыносимую боль.

Меня словно разрывают на части. Я кричу. Хватаю его за плечи, царапаю и шкрябаю, чувствуя, как под моими ногтями остаётся его кожа.

Но мужчина не двигается, продолжая оставаться внутри меня.

— Больно, — кричу, упираясь ладонями в его грудь, и пытаясь оттолкнуть. — Слезь, я не могу.

— Тихо, Лера, — мягко обхватив за запястья, по одному разводит их в стороны, ложась на меня всем телом и придавливая к матрасу. Целует влажный от пота висок и губами стирает с моих щёк мокрые дорожки слёз. — Просто расслабься. Так больно больше не будет. Обхвати меня ногами за поясницу.