Любовь и выборы - Лана Барсукова

– Ее точно вчера тут не было, я бы заметил, – сказал Сашка и тут же получил от Леры тычок в бок. Замечать красивых женщин следовало молча.

Ребята как следопыты завернули за остановку и осмотрели ближайшие киоски. Унылые остовы дешевого изобилия были преображены красотой Людмилы. Благородная свежесть плаката приятно контрастировала с убогостью витрин.

Рядом с объявлением «Продавец цветов находится в шаурме» ребята устроили импровизированный митинг. Главный и единственный вопрос, который был поставлен на обсуждение, оказался прост, как штык. И, как штык, универсален. «Это че за хрень происходит?»

Поскольку этот вопрос относится к разряду философских, то есть не имеющих ясного и однозначного ответа, ребята говорили обобщенно и абстрактно:

– Ни фига себе!

– Атас!

– Пипец какой-то!

Недалеко горела вывеска круглосуточного продуктового магазина. Дима потащил всех туда. Впрочем, он заранее знал, что там увидит. Просто хотел убедиться.

На информационном стенде, рядом с телефонами вышестоящих организаций, висел плакат. На нем соблазнительная Людмила обещала спасти мир посредством собственной красоты.

– Что и требовалось доказать, – подвел итог Дима.

– Думаешь? – переспросил Петр. – Я правильно понимаю, что в округе все парикмахерские, забегаловки, кафе, кинотеатры заклеены этой хренью?

– Правильно понимаешь, Петр.

– Но все же надо проверить…

– Конечно, завтра и проверим. Но могу поспорить, что весь округ украшен этой Шиловой.

– А можно говорить так, чтобы всем было понятно? – Лера не любила, когда выпадала из разговора.

– А тут, Лера, и объяснять нечего, – хмуро сказал Дима. – Пока мы купались в Зауралочке, соперник нанес ответный удар. Мощной визуальной силы.

– Да ладно тебе паниковать, – Сашка всегда оставался оптимистом. – Мы ее в эфире размазали? Размазали! И пусть теперь на заборах висит, если нравится. Главное, что все видели, что Машка круче. Умнее, типа. Если что, мы и повторить можем. Да, Машка?

Маша кивнула. Но как-то неуверенно. Дима вздохнул. Он устал, а разговор с Сашкой требовал терпения.

– Видишь ли, Саша, в своих рассуждениях ты допускаешь сразу три ошибки. Первая – Машу видели не все. Телевизор имеет не стопроцентный охват аудитории. А вот в магазины ходят все. Это раз. Второе – повторить не удастся. Они не дураки и больше Людмилу Шилову к такому поединку не допустят. Уж поверь мне. И третье – в наше время визуализация вытесняет прежнюю вербально-текстовую доминанту культуры.

– Это как?

– Проще говоря, слово в наше время проигрывает картинке. Выходит, что они обходят нас и по охвату аудитории, и по силе воздействия.

Лера попыталась переварить мысль о вербально-текстовой доминанте культуры, но плюнула на это и горячо поддержала Сашку:

– Да ладно вам паниковать! Давайте тоже напечатаем! Я опять Машку накрашу. Сделаем ей классные плакатики. Слушайте, а что, если ее в купальнике сфоткать? Хотя… Нет, он у нее стремный, в нем только в Зауралочке купаться. А свой я не дам. У меня грудь больше.

Сашка гордо приобнял Леру.

Дима продолжал говорить устало и терпеливо, как взрослый с ребенком:

– Лера, агитационно-печатные материалы – это очень дорогое удовольствие. У нас на это нет денег. Мы обзвонили все конторы, разослали кучу писем, но никто из бизнеса не откликнулся. Даже если мы возьмем кредит, этого будет мало.

– Нет, кредит – это тухлая тема. – Сашке идея с кредитом совсем не понравилась. – Может, просто сорвем эти плакаты? Пройдемся утречком с ребятами, очистим район от заразы… Обезвредим от этой красоты. Пусть мир спасется как-то иначе.

В глазах ребят зажглась надежда.

И опять Дима ее погасил:

– Вообще-то это вандализмом называется. И тут может быть сразу несколько последствий. Первое – вас задержат органы правопорядка. Это как минимум штраф, и приличный. Второе – сам факт подобных действий можно использовать с выгодой для Шиловой. Поверь мне, тут же появятся сообщения в СМИ, что конкуренты Людмилы Шиловой используют грязные приемы, что какие-то отморозки срывают плакаты. Ее рейтинг резко взлетит. И я даже не исключаю, что именно на это делается ставка. Легко и непринужденно они проведут мысль, что, голосуя против этой Шиловой, ты поддерживаешь хулиганье. Короче, это не метод. К тому же, я уверен, на месте одного сорванного плаката они повесят два новых. Денег там много, можешь не сомневаться. Это как головы у Горыныча рубить. Сразу вырастает другая.

Молчание ребят говорило о том, что возразить им нечего. Остается только задумчиво разглядывать глянцевый плакат.

– Вай-вай, что стоим? – Откуда-то возник полный черноволосый человек. – Такой молодой, а стоишь? Зачем стоишь? Или покупай, или уходи.

– Нельзя, что ли? – огрызнулся Сашка. – Купил ты это место?

– Не купил, в аренду взял. Зачем спрашиваешь? Иди, дорогой, купи изюм-банан, а потом смотри. Чай-кофе купи. Вай-вай, как повесили это, так вечно стоят, смотрят, а ничего не покупают.

– Так ты сними!

– Умный, да? Что такое говоришь? Зачем плохое советуешь? Фариду политика не нужна, ему торговля нужна. У Фарида дети изюм-банан кушать любят.

– А если снимешь плакат? Что будет?

– По башке настучат, – понизив голос до откровенных ноток, сказал Фарид.

Ребята вздохнули и пошли на выход. Только один парень задержался и пожал Фариду руку:

– Спасибо за откровенность.

Но его окликнули:

– Дима, ты идешь?

И он ушел.

А Фарид остался, и теперь никто не мешал ему любоваться девушкой на плакате. Он ревновал ее. По праву хозяина магазина он один имел право наслаждаться ее красотой.

В двери ломбарда «Залог успеха» постучали. Продавец не удивился. Многие стесняются приходить в это место, ведь в наше время материальные затруднения – это печать неполноценности. Но чем бодрее звучит голос диктора по телевидению, тем обильнее поток посетителей ломбарда.

Старушки несут советские вазочки, которые никому не нужны. Средний возраст, попав в капкан кредитов, пытается сбыть золотые изделия, которые с натяжкой можно назвать украшениями. Молодежь появляется редко. Обычно опять же с советскими вазочками и золотыми перстнями, вынесенными из квартир своих предков.

Продавец давно привык к тому, что новый посетитель, вытаскивая из сумочки шесть серебряных ложечек, завернутых в носовой платок, зачем-то рассказывает ему, что всему виной чудовищное стечение обстоятельств, случайность, не более. Что буквально завтра все счастливо разрешится, и у него появятся деньги, поэтому он непременно выкупит свои ложечки. Продавец привык кивать и поддакивать. Он давно работал в этом ломбарде и знал, что у него появился новый клиент. Вслед за ложечками пойдут кольца для салфеток, кофейные чашечки, золотые запонки и дальше по списку.