Камигава: Рассказы - Jay Moldenhauer-Salazar

отыскать способ заставить Кентаро заплатить за это преступление.

Лицо Кентаро потемнело. – Неверно. – Он полоснул его снова, на этот раз, открыв рану на левом боку.

Кровь хлынула из глубокой раны, орошая сырую землю вокруг него. Насыпь вздрогнула снова. Тошусай чувствовал ее голод на натяжении в ногах, словно громадный земляной язык, обвился вокруг его лодыжек. Он провалился по плечи. Давление грязи вокруг него делало почти невозможным его дыхание.

- Твое время заканчивается. – Кентаро опустился на колено.

- Я рассказал тебе правду! – Голос Тошусая перешел в жалкий хрип.

- Но ты не рассказал правду себе.

Отчаянье наполнило Тошусая. Ему нужно было найти ответ сейчас! Он закрыл глаза и вытолкнул хаос из мыслей.

Земля ползла выше, покрывая его плечи. Каждый вдох теперь был почти невыполнимым заданием.

- Почему у тебя нет чести? – черты лица Кентаро исказила печаль.

Его даймё лишил его чести, сделав его очимушей за спасение своей семьи. Они были ни в чем не повинны, и все же даймё требовал убить их. Это у него не было чести.

Земля коснулась его подбородка.

- Почему у тебя нет чести?!

Тошусай стиснул зубы в полном раздражении. Он никогда в жизни не совершал ни одного бесчестного поступка. Было не справедливо, что жалкие прихоти ничтожного человека могли вот так уничтожить его. Он раскрыл глаза и встретил взгляд Кентаро в последний раз.

- Моя честь всегда была со мной! – Правда засияла сквозь него, пронзая все темные уголки, где так долго скрывались его страдания, и выжгла их из его души. Слезы ручьями вытекали из его глаз, пока он боролся, стараясь выкопаться, чтобы жить снова.

Кентаро улыбнулся и выпрямился.

Сырая почва уже щекотала лицо Тошусая. Он вдохнул и задержал дыхание, когда земля покрыла его нос. Что бы сейчас ни произошло, его тюрьма, возведенная его собственными руками, была уничтожена. Его честь не была восстановлена – он просто о ней вспомнил. Каким-то образом, улыбающийся кот знал эту истину все это время.

Кентаро взял катану двумя руками и вонзил ее в землю. Насыпь затряслась, и скрежет камней о камни разорвал пелену тишины. Кентаро вдавил лезвие глубже, пока снаружи не осталась лишь рукоять.

В глазах Тошусая потемнело, и мрак окутал его.

- Выпусти его! – Кентаро провернул клинок в земле.

Земля задрожала и с силой швырнула Тошусая вверх. Он перелетел через насыпь и с грохотом рухнул на твердую землю. Он моргнул и понял, что над ним стоит Кентаро, его кошачья улыбка выдавала его неожиданную гордость.

Ты искуплен… самурай. – Он протянул руку.

Тошусай сделал несколько глубоких вдохов, наполняя легкие воздухом, и лишь когда тьма отступила, он почувствовал, что все его раны были полностью исцелены. Он принял руку Кентаро и позволил ему втащить себя на ноги. Улыбка Кентаро стала шире.

Лицо Тошусая вспыхнуло румянцем от стыда за его прежнее поведение.

- Я обязан тебе жизнью. – Низко поклонился он.

- Тогда я предлагаю тебе способ выплатить этот долг. – Кентаро указал на других самураев. – Тебе придется присоединиться к нам, если пожелаешь.

- Что я должен делать, сенсей?

Улыбка Кентаро испарилась, но он принял почтительные слова Тошусая. – У края болота находится древний алтарь Тераши, великого ками солнца. Несколько десятков лет назад, могущественный óни убил хото, охранявшего алтарь, и проклял землю, на которой стоит святыня. Его порча и тьма были столь сильными, что притянули с собой болота, и Такенума поглотила все окружающие земли храма. Мы собираемся повергнуть óни и восстановить алтарь. Мы очистим это мрачное пятно со священной земли.

*   *   *   *   *

Тошусай заложил свою жизнь и услуги ради этого момента, и за весь их восьмидневный марш, ни разу не пожалел об этом решении. Улыбающийся кот вновь наделил его целью, позволив ему жить с честью, вместо того, чтобы умереть с ней. Эти мысли помогали ему оставаться верным своему решению, и подавлять свой страх перед óни.

Прошли часы с того времени, как мысли óни побеспокоили его, но осязаемое чувство страха говорило о том, что чудовище было уже близко. Деревья вокруг них теперь были кривыми и уродливыми, а с их листьев капал гной, словно они кровоточили. Грязь стала глубже, и вскоре тропа вывела их к мелководью.

Кентаро поднял руку, останавливая всю группу. Несколько мгновений он прислушивался к тишине.

Йошинобу и Сакода заняли позиции справа от их предводителя, Муро отошел влево, где к нему быстро присоединился Тошусай.

- Приготовьтесь, - тихо сказал Кентаро.

Я готов, прошептал óни из темных уголков разума Тошусая.

Резкий хохот эхом прокатился по болоту.

Другие самураи моментально достали оружие и всмотрелись в темные, густые заросли.

Тошусай вытащил из ножен собственный дайшо, с облегчением оттого, что другие также слышали этот смех.

Тебя ждет особая смерть, издевательским тоном проговорил демон.

Наша честь приведет нас к победе! Воспротивился Тошусай, но сомнения, посаженные óни в его разуме, разъедали его мысли, подобно паразитирующим червям.

- Там. – Кентаро отодвинул ветку и указал рукой.

Тошусай проследил за взглядом предводителя самураев.

Небольшой каменный храм возвышался над болотом. Полу-сгнивший бамбук, выраставший из чернильной воды, вползал корнями в окна и протискивался в щели в стенах. Сеть из ветвей загораживала вход в святыню.

- Зло в этом месте обильно, - пробормотал Йошинобу, моргнув из-за своего зеленого кабуто.

Муро фыркнул, как показалось Тошусаю, в согласии. Сакода лишь кивнул.

Кентаро взглянул на них и усмехнулся. Он рассмотрел каждого. Наконец, его взор упал на Тошусая. – Вне зависимости от того, с чем мы столкнемся, я хочу, чтобы каждый из вас знал, что я горжусь тем, что буду сражаться рядом с вами.

Чувство собственной глубокой осмысленности растеклось по сознанию Тошусая, отгоняя давящий страх, занимавший его мысли. Он был готов.

- Ладно. – Ухмылка Кентаро растворилась. – Мы достаточно долго ждали. – Кивнул он остальным.

Сакода и Муро вынули свои ханкю и исчезли в зарослях. Тошусай приготовил клинки.

Кентаро обнажил свое оружие и шагнул сквозь густые заросли в чернеющую воду по колено глубиной. Расходящиеся круги от его сапог расширялись, пока не хлестнули стены храма.

Тошусай проследовал за ним, прикрывая его левый фланг, пока Йошинобу прикрывал правый. Ил обволакивал его сапоги, всасывая его вглубь, и затрудняя его маневренность.

Кентаро остановился у дверного прохода.

Тошусай сделал глубокий вдох, стоя в ожидании рядом с ним.

Пронзительный вопль, подобный плачу десятка детей, эхом раскатился по