Потерявшие имя - Август Северн

как две соприкасающиеся стихии: оба одиноки; оба только ищут себя в воспоминаниях; но как ветер и дождь не могут слиться в полном экстазе, оставаясь после короткой встречи каждый сам по себе.

Проведя несколько «сеансов» в мотелях, Ночь смог остановиться только после дурманящего покоя наркомана, вколовшего очередную дозу. Осознавая себя точно так же подсевшим на иглу чужих страстей и чувств, он быстро избавился от зависимости и снова стал проводить свободное время в пустыне.

Неизвестные переменные, которые могли привести Ночь к требуемому результату, перестали его беспокоить, когда решил принять неизбежное на веру. Его не спрашивали, хочет ли он остаться жить после аварии, никто не собирался его обнадёживать и подсказывать правильные ответы. Пытаясь разглядеть варианты благоприятного исхода, он вглядывался в остывающий после жаркого дня воздух над голой землёй пустыни, различая только маленькие искорки жизни и обнадёживая себя, что они так дают ему подсказки. Только какие? При первом «запросе» Вселенная послала ему видение объекта, разукрашенного огоньками, как рождественская ёлка. Подойдя поближе, Ночь увидел кактус, на котором роились насекомые (одни спаривались, другие ими питались). Что это могло значить? Ночь никогда не встречал таких ярких личностей среди людей. Может, сам Игрок придёт посмотреть на его трансформацию?

Ким, отдавая что-то волшебное Ночи, всё больше превращался в человека (или в больную собаку, которую пристрастили к крепкому алкоголю). Перед последней совместной поездкой (Ночь чувствовал близость финала — 27 девушка), его друг был пьян в стельку. Зная, что Ким умеет противостоять алкоголю в крови, Ночь испытывал к нему брезгливость, как к спившемуся близкому человеку, сломавшемуся на пустом месте. Он мог помочь. Он для этого и пришёл.

— Скажи мне, друг… — Рот Кима не удерживал слюну, стекавшую по его губам.

— Время. Завтра получишь ответ. — Ночь тяжело вздохнул, осознав, что сейчас видит, какой могла бы быть его собственная судьба, если бы он выжил после аварии и не оказался втянут в страшную игру Жизни и Смерти 28 девушек.

— Нет, ты скажи сегодня. — Ставя жирную «точку», Ким вылил всё содержимое бутылки на поверхность стола.

Не собираясь всю обратную дорогу домой, вдыхать запах виски, начавшего капать с края стола, Ночь поднялся со стула. Ким уходил в алкогольную нирвану. Оставалось взять в последний раз еду из крепких рук Теда. Поблагодарить его за терпение и…

Ночь почувствовал мелькнувшую серую тень Теда на полотне своей Судьбы. Не желая больше разочаровываться ни в ком в этот вечер, Ночь быстро покинул паб, бросив на прощание Теду — «Позвоню».

Выбор был уже невелик. Под утро, когда Ночь вернулся домой, он бросил взгляд на два оставшихся рисунка. Как ожидалось — на одном были ясно видны символы рокового времени. Набрав номер паба, он уронил в трубку: «Вечером». Раздеваться для сна смысла не было, тело всё больше уставало в последнее время, приходилось экономить силы.

Выехав из дома засветло (иначе было не успеть), Ночь понимал, что не в состоянии провести всё время за рулём. Пришлось прибегнуть к помощи Кима.

— Он справится. — При солнечном свете было проще управлять фургоном с закрытыми глазами. Всё вокруг нагрелось, дорога, предметы отражали жар, и легче было ориентироваться по тепловому рисунку, чем нагружать отвыкшие от солнечного света глаза.

Припарковавшись с другой стороны зоопарка, Ночь вышел из машины, направился к таксофону, опустил монетку, набрал номер. Пока в трубке шли гудки, его мысли крутились вокруг того, что он спокойно прошёл мимо людей, не беспокоясь о порывах ветра и своём страхе.

— Автомат у бакалеи. — Ночи было лениво открывать глаза, чтобы посмотреть на номер дома. — Он за рулём.

Ночь повесил трубку. Было странно видеть, как она постепенно теряет тёплый отпечаток его руки. Проходившие мимо люди казались цветовыми пятнами, заглушавшими своё тепло более холодной одеждой. Решив сегодня не открывать глаза, Ночь вернулся в фургон, сел на пассажирское место и стал ждать Кима, пытаясь на тепловых рисунках лиц прохожих, дописать черты, которые проявлял видимый человеческим глазом свет.

Он почувствовал, когда Ким проснулся. Сопоставил его похмельное состояние с собственной слабостью и лёгкой тошнотой, улыбнулся и оставил всё как есть. Сейчас он чувствовал себя как сонный хозяин, выгуливающий ранним утром молодого пса. Из Кима била энергия, азарт (игривость?). Наверное, он чувствовал себя помолодевшим, способным на подвиги юнцом, не ведающим страха перед очередной проказой. Подозрения Ночи оправдались, когда Ким в дурацком парике и прикиде сел за руль.

Назвав номер места из списка, составленного Тедом (нужно было направить мысли «водителя» в более спокойное русло), Ночь улыбнулся, когда Ким сначала без вопросов тронулся с места и лишь потом осознал, что конкретных координат ему не сказали, только порядковый номер. Уловка сработала, прижав в себе проказника, Ким спокойно доставил их куда нужно.

Ночь вышел из машины, направился к месту проявления тёмной сферы. Как заядлый «собачник» он знал, что «пёс», наигравшись, обязательно вернётся к нему. Передёрнув плечами, он сбросил с себя дурацкий образ, освобождая тем самым и Кима от роли домашнего питомца. Судя по его поведению, юношеского настроя это не сбило.

Ночи были уже холодными и сидеть на голой земле не доставляло удовольствия. Найдя поблизости от места ожидания сломанную мусорку, Ночь из неё и упаковки из-под пива соорудил себе стул. Достал из кармана яблоко и нож (на автомате). Через два яблока подошёл Ким. Не найдя себе достойного занятия, он просто лёг на газон, мысленно всё ещё блуждая в закоулках своей юности. Так они и тонули в вечности: один освобождая яблоки от жёсткой кожуры; второй рассекая просторы космоса на утлом судёнышке свободного торговца.

За спиной Ночи разрослась тёмная сфера. Пора было показать Киму правду. Открыть ему своё видение. Новое (познание) причиняет боль, старое (узнавание) приносит радость. Или по-другому? Ночи было некогда вспоминать, пора было открыть перед Кимом все карты. Показать его сущность.

Работа сделана. Мальчик если и не понял, то подсознательно чувствует, что его «главную» роль отдали другому. Сидит в машине, надувшись как мышь на крупу, ждёт его.

— Ночь, иди отдохни. — Предлагает ему провести их последнюю совместную поездку в будке фургона. — Ты хорошо поработал.

Поле событий этой ночи ему оставалось только удивляться тому, как его возвышенная дружба с Кимом превратилась в отношения взрослого, видавшего жизнь пирата и молодого неопытного юнги. Теперь роли снова поменялись, Ким выглядел в глазах Ночи как маленькая обезьянка, занятая смешными ужимками и не видящая вокруг себя просторной клетки. Возвращаясь из саванны львиц, Ночь не так сильно переживал несостоявшуюся смерть девушки, почти не