Квартирный вопрос - Джейн Уэнхем-Джонс

Нет, мне не хотелось есть.

Я пролежала бы в номере весь день, если бы Генри не стоял над душой и не мямлил:

– Кэри, уже одиннадцать часов, я приготовил тебе кофе.

Я не могла пошевелиться.

– А как же то мероприятие, на которое тебя пригласила мать?

Он, должно быть, шутил!

– Номер снят до полудня. Мы должны освободить его.

Хоть бы он убрался!

– Кэри! Прошу тебя!

В конце концов Генри все же усадил меня в машину, раскаленную, как духовка. Я чувствовала себя отвратительно. Средства от головной боли, которые мне принесла официантка, спавшая этой ночью в номере Барри, не помогали. Так плохо я еще никогда не чувствовала себя. Выглядела я соответствующим образом. Генри тем временем болтал без умолку.

– Я знал, что нас могут отметить подарком, но все равно, когда назвали мое имя, я страшно разволновался… – в третий раз рассказывал он о своих впечатлениях от награждения. – А она очень ничего. Кэрол ее зовут. По-моему, она первая у Барри после разрыва с Джули… А Синтия – правда замечательная? Такая хозяйка. А Уинтербар, он хоть и сумасбродный немного, но, знаешь, начальство его ценит… Он ничего не говорил о том, кого назначат менеджером в этот новый супермаркет? Нет? Я так и думал…

Поздравляю тебя. Как мило. Да, замечательная. Не сомневаюсь. Не говорил. Генри, останови машину, меня тошнит.

Генри остановился, чтобы купить мне бутылку воды, парацетамол, несколько влажных салфеток, журнал «Мир женщины» и чипсы с луком и сыром.

– Жирная пища помогает при похмелье, – весело сказал он.

Мы снова тронулись в путь. Я сидела, развалившись на заднем сиденье, и тихо ненавидела себя саму. Во время похмелья я всегда испытываю чувство вины. Мне все еще было страшно подумать о том, до какого состояния я напилась вчера вечером. Слава богу, что Синтия всегда находилась рядом со своим мужем. Иначе я начала бы к нему приставать. Я содрогнулась, вспомнив, как лукаво ухмыльнулся сегодня утром Барри, встретив меня в холле.

– Как спалось? – спросил он, подмигнув мне.

– Так себе, – ответила я. – Генри слишком громко храпел на соседней кровати.

Генри смущенно засмеялся, и я бросила сердитый взгляд на Барри, который в будничной одежде снова показался мне отвратительным. Уж конечно, даже после четырех галлонов джина, никому и в голову не придет, что у меня могло быть хоть что-то, достойное упоминания, с Генри! Или им это все же приходит в голову? Я была раздавлена. Я дала себе слово больше никогда так не напиваться.

Генри снова начал что-то бормотать себе под нос. Я закрыла глаза, прижала бутылку с водой к груди и заснула. Я проснулась, когда машина Генри остановилась около моего дома. Меня мучили жажда и головная боль.

– Ты сможешь самостоятельно дойти до крыльца? – спросил Генри, доставая мой чемодан из багажника.

Нет, Генри, конечно не могу…

Тот, кто стоял на моем крыльце, судя по всему, был настроен решительно. Во всяком случае, в дверь уже три раза позвонили. Я сидела на полу кухни, вытянув шею и пытаясь разглядеть сквозь матовое стекло входной двери очертания стоявшего на пороге моего дома человека. Он не трогался с места.

Всю неделю я пряталась от людей, не подходила ни к двери, ни к телефону. Я знала, что мне не удалось обмануть маму рассказом о сильном пищевом отравлении. Я придумала этот предлог для того, чтобы извиниться перед ней за субботу и запереться дома. Но я опасалась, что мать может каждую минуту нагрянуть ко мне с целой пригоршней лечебных травок.

Мне не хотелось видеть ее.

Или Генри, который мог наведаться для того, чтобы справиться о моем здоровье, и освежить в памяти славное мгновение, пережитое им на корпоративной вечеринке.

Я заползла подальше в кухню.

Ну, а вдруг это Луиза? Может быть, она прошла ультразвуковое обследование и у нее будут близнецы. Поэтому она явилась ко мне, как к будущей крестной матери своих детей, с бутылкой шампанского для того, чтобы отметить важное в ее жизни событие.

А вдруг это Найджел с чеком на круглую сумму? Или даже без чека. Он должен помочь мне выпутаться из сложной ситуации. Мне необходимо было видеть Найджела больше, чем кого бы то ни было.

Я встала.

Кроме клерка, который сообщил бы мне о том, что я могу получить крупную сумму денег по своей облигации выигрышного займа. У меня была одна, на два фунта, ее подарил мне пьяный дядя сто лет назад, когда меня крестили и два фунта – это еще что-то значило.

Дверной звонок продолжал надрываться. Я вышла в прихожую.

На моем крыльце стояли четверо. Двое коротко подстриженных мужчин в костюмах, кудрявый парень в кожаной куртке и девушка с ярко накрашенными пурпурной помадой губами. Она направляла на меня камеру. Один из одетых в костюмы типов выступил вперед, кивнул мне, щелчком сбил невидимую пушинку со своего лацкана, улыбнулся и сообщил, что я должна в течение четырнадцати дней выплатить электроэнергетической компании две тысячи семьсот сорок три фунта. В противном случае компания вынуждена будет конфисковать принадлежащие мне имущество и товары на эту сумму.

У меня учащено забилось сердце. Камера чуть потрескивала, снимая меня. Когда я наконец заговорила, одетый в кожаную куртку парень сунул мне под нос микрофон магнитофона.

– Что происходит? – спросила я, сердито поглядывая на работающую кинокамеру.

– Достаточно, Карла, – сказал парень в кожанке.

Карла надула губы и спустилась с крыльца.

– Все в порядке, – сказал парень, обращаясь ко мне. – Едва ли это пригодится…

– А кто вы такие? – спросила я.

Вместо ответа тип в костюме вновь заговорил о необходимости погашения долгов и объектах владения. Я уж было успокоилась, подумав, что в моем доме, разграбленном Мартином, они вряд ли чем-то поживятся, когда он припомнил, что я, по сведениям его клиентов, являюсь зарегистрированным владельцем синего «Форда Фиесты», который по истечении данного мне срока может быть конфискован в счет погашения долга. Мне стало плохо. Я схватилась за дверной косяк и начала лепетать что-то о своем партнере по бизнесу, который сейчас находится в отъезде, но скоро вернется и все уладит, при том пытаясь захлопнуть дверь перед их носом: мне показалось, что половина моих гостей пытается войти в дом.

Это же не на самом деле, это снится? Это все от стресса… В мозгу все перемешалось – вот тебе и бред преследования. Конечно же, я все еще лежу в своей постели. Я закрыла глаза и прижалась лбом к холодному стеклу.

Когда я снова их открыла, то увидела, что передо мной стоит парень в кожаной куртке, а Карла с пурпурными губами сидит на краешке моего кухонного стола и болтает ногами.