Академия древнего лабиринта - Рина Лесникова

Кровь из пореза на руке Ясианы тяжелыми каплями падала на замерзший песок, а магистр Прадос говорил все громче. И куда только делось его непробиваемое спокойствие? Ренд все повышал и повышал голос, пока не стало казаться, что над полем грохочут раскаты грома.

— Торн, тише, тише, — к разбушевавшемуся преподавателю боевых искусств спешила магистр Даринет.

Она осторожно показала ему свои пустые руки, потом медленно подняла их и положила мужчине на виски.

— Спокойно, мальчик, спокойно, — уговаривала она его, как малого ребенка. — Ничего страшного не случилось. Все под контролем. Вот так.

На несколько минут они замерли, и так стояли, прижавшись лбами друг к другу. Драконица даже несколько раз ласково провела ладошкой по голове и плечам ренда, продолжая что-то нашептывать на ухо. После того, как она его отпустила, магистр оглядел притихших адептов и совершенно спокойным голосом произнес:

— Почему стоим? Урок еще не закончился. Разбиваемся на пары и продолжаем занятие.

* * *

К себе группа возвращалась в удрученном молчании. Подавленное настроение Ясианы действовало на всех.

— Солнышко, не переживай ты так. Ну и пусть магистр Прадос не разрешает превращаться. На задании его не будет. Мы с Кареоном превратимся и раскидаем всех врагов. А если кто и останется — Тедор перережет горло. Мы обязательно придумаем тактику, вот увидишь.

— Какая тактика, — Ясиане было ужасно стыдно перед товарищами за то, что она такая неспособная. — Что мы уже только не пробовали. Выяснили только одно — лучше всего получается защищаться только тогда, когда я нахожусь в стороне и не мешаю.

Трудно было возразить — ее слова были чистой правдой. Если она не мешала товарищам, то они могли противостоять учителю. Кареон сражался с ним в одиночку, остальные выработали попарную тактику, и тоже успешно отбивали его атаки. А если ренд Прадос приказывал нападать втроем, то шанс победить его был очень даже неплох. Но стоило к группе присоединиться Ясиане, и словно страх за беспомощную Властительницу Духа охватывал друзей, и учитель методично валил в грязь всю группу. Магистр прав — как бы он ни старался научить ее держать хоть какое-нибудь оружие, сколько бы сил и времени ни потратил, все было бесполезно. Именно она сводила на нет боеспособность всей группы. И пусть добряк Розенг говорит, что Ясиана их талисман, но на самом деле все не так, и это именно она затрудняет обучение. А вдруг завтра скажут, что нужно идти исполнять то, ради чего все они здесь находятся? Вдруг демоны сорвут печать, наложенную древними магами, и хлынут в один из миров? В Благодатную Долину? Именно она интересовала их прежде. Уж себе-то пора признаться, что она не та, кто нужен группе. Беспомощная деревенская девица, вот кто она. И место ее в деревне, уж там Ясиане знакомо все: и работа в хлеву, и в поле. И не нужен ей никакой ренд Прадос. Ни тот, который спокоен, как зимний лед, ни, тем более, тот, который кричит и обзывается обидными, хотя и правдивыми, словами.

* * *

Поздно вечером, дождавшись, когда друзья затихнут в своих комнатах, Ясиана надела платье, в котором пришла в Академию, аккуратно сложив в шкафу всю форменную одежду: она еще пригодится следующей Властительнице Духа, которая придет ей на смену — не такая беспомощная, и не такая недотрога. Некрасиво было уходить, не попрощавшись. Но те, кого она считала друзьями — настоящими друзьями — могли не отпустить ее. Не отпустить из жалости. А жалость, которая впоследствии может стоить всем им жизни, не то, что требовалось. Небольшой домик в деревне, несколько козочек, котик и пес, непременно рыжий и пушистый — вот все, что нужно Ясиане в этой жизни, и скоро она получит это. А друзьям можно написать записку. Написать так, чтобы никто не стал преследовать ее.

Мне надоели эти детские игры в войну с неведомым врагом. Я хочу нормальной жизни. Я ухожу. Не ищите меня. Прощайте. Ясиана Рутенга.

Несколько предательских капель попали на листок, но переписывать некогда, нужно, как можно скорее уходить. Ясиана положила амулет, выданный драконицей, рядом с запиской — негоже забирать с собой чужое имущество — и вышла из своей комнаты.

Ворота, ведущие в лабиринт, открылись с протяжным скрипом. Как бы кто не услышал. Ясиана проскользнула в небольшую щель и захлопнула створку. Ноги противно дрожали, как будто она пробежала без остановки все двадцать кругов вокруг поля, и сейчас предстояло в одиночку сразиться с магистром Прадосом. На несколько мгновений пришлось прислониться к створке, чтобы унять предательскую дрожь. Никто теперь не отругает ее за слабость, не обзовет беспомощной девицей. Не назовет ни птичкой, ни солнышком. Не испробует на ней новый артефакт. Не подарит невиданный цветок. Не подсунет лакомый кусочек в столовой. Ничего этого уже не будет. Ну и ладно. Будет новая жизнь. Та, к которой привыкла. Простая и без приключений. Ясиана сделала шаг.

Двора с девятью воротами не было. Зато была уже привычная каменная пустыня с ручейком и чахлой растительностью подле него. А еще здесь поднималось солнце. Даже защемило сердце. Вот сейчас она увидит в ручейке Тедора. Но Тедора там не было. Да Ясиане и не нужно идти туда, ей нужно домой. Она развернулась и зашла в пещеру. Одной идти стало как-то боязно. Ну почему было не взять хотя бы кинжал? Не то, чтобы она справилась с тем, кто напал на Кареона, но начальные навыки боя магистр все же сумел донести даже до такой неумехи, как Ясиана. Впрочем, поздно сожалеть, теперь только вперед. Как говорили те, кто уже выходил из Академии в город, нужно хорошо представить себе ворота, ведущие в Соленту, и они должны появиться.

Так Ясиана и сделала — прикрыла глаза и пошла вперед, стараясь думать только о воротах, выводящих в Соленту. О тех, воротах, перед которыми они оставили ренда Торнела. Да что же это такое? Нет перед воротами ренда Торнела. Давно нет. Спит, наверное, спокойно в своей квартире в Академии. Или в Соленте. Да не все ли теперь равно, где он находится. Вовсе он и не нужен. Эх, да и она ему не нужна.

* * *

Так, злясь на себя, что не может выкинуть из головы этого равнодушного и одновременно гневного ренда, и периодически вспоминая о цели своего путешествия, Ясиана продвигалась вперед. Вдруг в одном из боковых коридоров послышались всхлипы. Неужели кто-то из поступающих не смог ни дойти до академии, ни вернуться обратно? Но ведь прошло уже больше месяца, как начались занятия? Нет, это не ее дело. Она идет домой. И, вообще, если подумать, от нее одни неприятности. Ясиана махнула рукой и… пошла туда, откуда слышались всхлипы.

В неверном свете кристаллов пещеры она заметила скрючившуюся фигуру, сидящую около самой кромки небольшого озерца.

— Ты чего плачешь? Не можешь найти выход, да? — поинтересовалась Ясиана.

Тот, с чьей стороны только что раздавался плач, подскочил и мигом оказался в дальнем углу. Даже учитывая крупные размеры, можно было с уверенностью сказать, что это девушка. Она была красива своеобразной красотой. Ее кожа, казалось, была даже темнее, чем у Шаати. Две толстые черные косы, свернутые на голове так, что издали казались рогами, большие очень темные глаза, прямой нос, лицо заметно сужалось к подбородку, но это его не портило. Пухлые губы навевали мысли о том, что их обладательница не такая уж и взрослая, как показалась на первый взгляд, хоть ростом и комплекцией она мало уступала Кареону.