Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл

Порт Бендер-Делама. 15.17. Машина-универсал Скраггера свернула с основной дороги в широко раскинувшемся шумном городе на дорогу поуже, пронеслась по ней, потом вывернула на площадь перед мечетью; за рулем, как обычно, был Мохаммед, его палец практически не отрывался от кнопки клаксона. Дождь заметно поутих, но день оставался все таким же пасмурным и тоскливым. Минору дремал на заднем сиденье, держа на коленях запасную рацию. Скраггер рассеянно смотрел вперед: столько всего нужно было обдумать, планы, условные коды, и как быть с Эрикки? Вот бедолага! Но уж если у кого и получится выбраться из этой передряги, так это у него. Готов Богом поклясться, что Эрикки как-нибудь да вывернется. А если не вывернется или Энди не станет жать на кнопку, чем ты тогда будешь заниматься? Об этом я стану беспокоиться на следующей неделе.

Он не видел, как из-за угла вылетела полицейская машина, пошла юзом на скользкой от дождя дороге и врезалась в них сзади. Мохаммед никак не мог избежать столкновения, и скорость полицейской машины, добавившаяся к их собственной, швырнула их боком через дорогу на уличную лавку и толпу пешеходов, убив одну пожилую женщину, оторвав голову другой и многих ранив; их машина провалилась колесами в джуб, по инерции перекувыркнулась через бок и со страшным металлическим скрежетом врезалась в высокую стену.

Скраггер инстинктивно прикрыл лицо руками, но от последнего удара его голова ударилась о боковое стекло, и его на мгновение оглушило; пристегнутый ремень спас его от по-настоящему серьезной травмы. Водитель вылетел в лобовое стекло и теперь лежал наполовину внутри, наполовину снаружи машины, он сильно пострадал. Сзади сиденья защитили Минору, и он первый пришел в себя, по-прежнему бережно прижимая к себе рацию. Среди воплей и сумятицы он с трудом открыл свою дверцу и выбрался наружу, сразу очутившись в толчее прохожих и пострадавших; никто не заметил его как пассажира: японцы из «Иран-Тода» были обычным явлением на улицах города.

В этот момент к ним подбежали люди, сидевшие в полицейской машине, которую при столкновении развернуло так, что она теперь стояла поперек дороги со смятым передом. Полицейские протолкались через толпу к «универсалу», бросили один взгляд на водителя, потом со скрежетом открыли боковую дверцу и вытащили Скраггера наружу.

Раздались злобные крики «Американец!», шум усилился, послышались новые вопли; Скраггер стоял все еще полуоглушенный.

– Спа… спасибо, я… я в порядке… – но его крепко держали и кричали на него громко и озлобленно.

– Ради бога… – охнул он, – это не я был за рулем… что, черт возьми, происхо… – Вокруг него бушевала буря криков на фарси, паника и злоба, и один из подошедших полицейских защелкнул на его руках наручники, его грубо потащили ко второй машине, запихнули на заднее сиденье и сели в нее сами, продолжая осыпать его проклятьями. Водитель завел двигатель.

На другой стороне дороги Минору безуспешно пытался пробраться сквозь толпу, чтобы помочь Скраггеру. Он остановился в отчаянии, когда увидел, как машина с ним понеслась по улице прочь.

Недалеко от Дошан-Таппеха. 15.30. Мак-Айвер ехал по дороге, тянувшейся вдоль забора из колючей проволоки, окружавшего военный аэродром. Крылья и бока его машины были сильно помяты, вмятин и царапин было гораздо больше, чем раньше. Одна фара была разбита и кое-как залеплена скотчем, сзади с одного бока красный тормозной фонарь отсутствовал, но двигатель работал по-прежнему уверенно и чисто, и зимние шины хорошо держали дорогу. По обочинам поднимались сугробы снега. Солнце не пробивалось сквозь плотные облака, висевшие в каких-нибудь трех с половиной сотнях метров над головой и застилавшие все, кроме предгорных холмов на севере. Было холодно, и он опаздывал.

С внутренней стороны ветрового стекла был прикреплен большой зеленый пропуск, и, увидев его, пестрая группа «зеленых повязок» и охранников аэропорта, стоявшая у ворот, замахала руками, пропуская его, потом опять сгрудилась у открытого костра, чтобы как-то согреться. Он направился к ангару S-G. Прежде чем он до него добрался, Том Локарт вышел из боковой двери, чтобы перехватить его.

– Привет, Мак, – сказал он, быстро усаживаясь в машину. Он был одет для полета, со своей дорожной сумкой и только что прилетел из Ковисса. – Как Шахразада?

– Извини, что так долго, ужасные пробки.

– Ты видел ее?

– Нет, пока не видел. Извини. – Он заметил, как Локарт мгновенно напрягся. – Сегодня рано утром я опять туда ездил. Слуга открыл мне дверь, но, похоже, не понимал меня. Я отвезу тебя туда сразу же, как только смогу. – Он отпустил сцепление и развернулся к воротам. – Как все прошло в Загросе?

– Отвратительно, расскажу тебе обо всем через секунду, – торопливо проговорил Локарт. – Прежде чем мы сможем уехать, нам нужно встретиться с начальником базы.

– О? А зачем? – Мак-Айвер нажал на тормоз.

– Они не сказали. Оставили записку у клерка, чтобы ты зашел к начальнику базы, когда приедешь сегодня. Какие-то проблемы?

– Никаких, о которых мне было бы известно. – Мак-Айвер отпустил сцепление и круто повернул руль. Что там на этот раз? – думал он, пытаясь унять поднимающуюся внутри тревогу.

– Это могло бы быть связано с НВС?

– Будем надеяться, что нет.

– Что с твоей «Лулу»? Попал в аварию?

– Нет, просто какое-то хулиганье на улице, – ответил Мак-Айвер, думая о НВС.

– С каждым днем ситуация все напряженнее. Есть новости от Эрикки?

– Никаких. Он просто исчез. Азадэ просиживает у телефона в офисе все дни напролет.

– Она живет у тебя?

– Нет, в субботу она вернулась в свою квартиру. – Мак-Айвер направлялся к зданиям по другую сторону взлетно-посадочной полосы. – Расскажи мне про Загрос. – Он слушал, не прерывая, пока Том не закончил свой рассказ. – Ужас, кошмар какой-то!

– Да, но Ничак-хан так и не подал знака, чтобы нас сбили. Если бы подал, я думаю, он бы сумел отвертеться. Чертовски трудно опровергнуть историю про «террористов». Как бы то ни было, когда мы добрались до Ковисса, выяснилось, что Дюк и Энди поимели крупную ссору с Мастаком. – Локарт рассказал ему о ней. – Но хитрость, похоже, срабатывает: вчера Дюк и Папаша перегнали 212-й к Руди, а сегодня утром Эхо-Танго-Лима-Лима прибыл, чтобы забрать тело Джордона.

– Ужасно. Я чувствую себя таким виноватым за старика Долбаря.

– Наверное, у нас у всех такое чувство. – Впереди появилось здание штаба базы с часовыми снаружи. – Мы все вышли проводить его, когда гроб грузили в самолет, юный Фредди сыграл похоронную на своей волынке, вот, собственно, и все проводы, что еще тут можно сделать. Любопытно, что полковник Чангиз прислал почетный караул из состава ВВС и дал нам нормальный гроб. Странный народ эти иранцы, очень странный. Они выглядели так, словно им было по-настоящему жаль, что он погиб. – Локарт говорил автоматически; все эти задержки сводили его с ума – сначала в Ковиссе пришлось ждать, потом по дороге сюда служба управления воздушным движением без конца его доставала, потом выяснилось, что нет транспорта, и он бесконечно долго ждал, пока приедет Мак-Айвер, и вот теперь новая задержка. Что случилось с Шахразадой?