Дочка, не пиши! - Катерина Шпиллер

Вновь и вновь я продолжала убеждаться в том, что очень многие, несмотря на знание алфавита, слов, а иногда и русского языка, совершенно не способны понимать и анализировать прочитанное. Или того хуже – начинают бесстыдно домысливать то, чего в тексте и в помине нет. К примеру, почему-то именно сразу после смерти матери интернетовские «мудрецы» придумали некую гиперопеку, которой якобы окружали меня родители. Не встречать дочь-подростка в темном подъезде поздно вечером – это гиперопека? Не обращать внимания на ее страхи быть убитой и изнасилованной – это гиперопека? Или вот еще, забыла об этом в первой книге рассказать… Никогда не провожать младшеклассницу утром в школу, ни разу не приготовить ей утром бутерброд и не дать с собой в школу яблока – это тоже гиперопека? А у меня каждый день были голодные боли в желудке и очень рано начались голодные мигрени из-за этого.

Мне девчонки-подружки часто давали от своих любовно положенных в портфели их мамами завтраков откусить. Было неловко, стыдно, но отказаться я не могла – очень есть хотелось! Конечно, я сама была в этом виновата. Да-да, сама, надо было топать ногами и требовать в школу бутерброд, «как у всех». Ведь, по мнению предъявивших мне претензии умников, ребенок в семь-восемь лет сам должен о себе заботиться. Вот это и будет называться гиперопекой… хотя уже вроде и не родителей, а?

С раннего детства я никогда не получала поцелуя на ночь от мамочки, лишь равнодушное «спокойной ночи» в ответ на мое пожелание. Может быть, это называется гиперопекой? Или это свидетельство большой любви? Не стала бы ничего писать об этой чуши, если бы не группа читателей, которые «нашли» эту гиперопеку в моей книге. Думаю, что и в андерсеновской «Девочке со спичками» они смогли бы углядеть гиперопеку над героиней со стороны взрослых. Стыдно быть такими глупыми, господа. Опять мне начинает казаться, что отнюдь не всех стоит учить читать и писать.

Глупость несусветна и разнообразна. Приведу еще один пример. Некто, доказывая, что мама и папа пеклись обо мне день и ночь, якобы выискал в моей книге, что родители «пристроили» меня после 8 класса в элитную школу. Уж не знаю, какой части тела у этого читателя глаза передают информацию, но явно не мозгу. Я подробно описала, как сдавала экзамены в школу на общих основаниях, как мне повезло, и мое сочинение было отмечено высшим баллом, поэтому меня и приняли. А мои родители, между прочим, до выпускного вечера даже понятия не имели, где находится эта школа. Откуда читатель взял это «пристроили», совершенно не понятно. Наверно, у некоторых не совсем чистоплотных оппонентов есть такой прием: когда не можешь опровергнуть очевидного, придумай что-нибудь сам и сделай вид, что так и было.

Еще одно распространенное обвинение в мой адрес – пресловутый кусок мяса, который я пожалела дочери. Оно основано на невнимательном чтении книги. Информация почерпнута из той части моего опуса, который называется «Дневник нездоровой женщины». Уже само название указывает на мое болезненное, депрессивное состояние, в котором я вела записи. Понятливым читателям ничего объяснять не надо, а вот непонятливым пришлось рассказывать, как искривляется реальная картина мира в мозгу больного депрессией. В книге я много раз повторяла, что Алиса для меня самый дорогой человек. А это место дневника, которое мои «доброжелатели» ставят мне в вину, я специально вставила в книгу, чтобы показать, насколько разрушительно действует моя душевная болезнь, что я начинаю раздражаться пустякового желания любимого человечка. К счастью, у меня хватало сил не показывать окружающим, что приходило в мою больную голову. Именно поэтому, когда моя Алиска прочитала про пресловутый кусок мяса, она сначала долго морщила лоб:

– Мамусь, а о чем речь-то? Убей бог, не понимаю.

Я ей напомнила. И она расхохоталась.

– Господи, да я чего только не ляпала, ты ж меня знаешь! А ты-то чего раздула из мухи слона? Не припомню, чтобы я когда-нибудь голодала. Может быть, проголодалась, когда звонила тебе по телефону, а ты все так преувеличила.

– Я тогда из любой, даже крохотной мухи раздувала слона невероятных размеров. Я видела мир, как сквозь увеличительное стекло. Любой пустяк мне казался архиважной вещью. И считала, что ответственна за все на свете. Вот всего этого, с позволения сказать, читатели «не заметили», проигнорировали слово «нездоровая» и выдали на-гора свои «открытия».

– М-да… Удручает. Я имею в виду – количество дураков. А ведь взрослые люди! – пригорюнилась дочь.

– Взрослый – не значит умный, старый – не значит мудрый. Горбатого могила исправит. Пьяный проспится, а дурак никогда, – ответила я Алисе, собрав в пучок известные поговорки.

Ульяна:

Лучше бы бедная Галина Щ. вовремя сделала аборт, чем рожать психически больную, развратную, неблагодарную и безбожную дочь. Дети – самое лютое наказание…

Самый Русский:

Вы писали гадости про свою мать. И вы должны доказывать, что она была такой, и все написанное вами не есть бред и измышления больного человека. Вы должны доказать. А пока не доказано – это все ваши измышления.

Все, ушел. Нет, даже убежал.

Этот Самый Русский человек на свете много раз до и после этого заявлял, что уходит, убегает, улепетывает, но никак не мог уйти из моего форума.

Самый Русский:

Если бы ваша мама была жива и подала на вас в суд за клевету и если подал бы в суд кто-нибудь из упомянутых в мемуарах, вам пришлось бы доказывать все вами написанное. И отвечать по закону.

Аида:

Дамочке в Израиле скучно, вот она и решила поразвлекаться.

Самый Русский:

Я сейчас просто развлекаюсь…

Поразвлекаюсь – и пойду поработаю.

Татьяна:

А, так вы развлекались… Ну вот, а говорили, что руководствуетесь благими целями, защищаете доброе имя любимой писательницы. Грустно ей, наверное, было бы узнать, что ее защитники развлекаются за ее счет? Вам не кажется?

Странно, что после смерти Галины Щербаковой ее преданные поклонники выглядят как неотесанные хамы. Неужели других не было? Или они предпочли промолчать? Почему никто из них не в состоянии нормально дискутировать?

Во Какая:

Беда каждого в том, что он считает людей такими же, как он сам. Это и к тебе, Шпиллериха, относится. Слишком часто ты пишешь про зависть к тебе.

Элл:

Катя, вы – редкостная дрянь.

Соня:

Если эту книгу издадут в печати, я буду советовать не только ее не покупать, но и не прикасаться к ней – сплошная черная энергетика. Элл, я согласна с вами.

Елена:

Катя, побойтесь бога. Абсолютно отвратительно читать, открыла только потому, что нравятся книги вашей талантливой матери. На дочери талант отдохнул. И не только талант. Мне вас жаль.

Ilagri:

Знаете, если мне не нравится какая-то книга, какой-то автор, то я промолчу, никогда не пишу. Но здесь… Читая вашу книгу, как будто купаешься в дерьме. Ваше вечное нытье, недовольство, выворачивание себя наизнанку, чтобы показать, какая вы хорошая и какое дерьмо ваша семья. Мадам, вы больны на голову. Вам нужен психиатр, хотя не думаю, что он вам поможет. Вы – дерьмо. Вы можете забанить мой коммент, я сама сюда больше не приду, потому что, общаясь с вами, вдыхаешь ваши миазмы канализации. И я считаю, что вы ответственны за смерть Галины Щербаковой, которую наше поколение очень любило.