Врата судьбы - Агата Кристи

– Ну что ж, начало неплохое. Дело в том, что Джонатан Кейнжил там именно в то время. У него был коттедж недалеко от моря, оттуда он и велсвою пропагандистскую деятельность. Были у него последователи, которые считалиего необыкновенным человеком. Для них это был знаменитый К-е-й-н. Что до меня,то я писал бы его имя иначе: К-а-и-н. Оно подошло бы ему гораздо больше. Цельюего было разрушение и методы разрушения. Из Англии он уехал. Отправился, какговорят, через Италию в какие-то отдаленные страны. Не знаю, насколькодостоверны слухи, которые о нем ходили. Был как будто бы в России, был вИсландии, потом отправился на Американский континент. Нам неизвестно, где онбыл, куда ездил, кто ездил вместе с ним и кто его слушал. Но мы знаем, что унего был дар общения и он всегда готов был помочь любому, поэтому, как намизвестно, его любили соседи, они постоянно ходили к нему в гости и приглашали ксебе. Однако должен вас предостеречь: оглядывайтесь вокруг. Старайтесьразузнать все, что можно, только, ради всего святого, остерегайтесь,остерегайтесь оба. Берегите свою… как ее зовут? Пруденс?

– Никто и никогда не называл ее Пруденс. Только Таппенс, –сказал Томми.

– Верно. Так вот, берегите Таппенс или скажите ей, чтобы онаостерегалась. Следите за тем, что вы едите, что пьете, куда идете или едете,кто пытается с вами подружиться и с какой целью. А тем временем собирайтеинформацию, сколь бы незначительна она ни была. Все, что покажется странным инеобычным: и какая-нибудь история, относящаяся к прошлому, которая можетоказаться интересной, человек, который помнит что-то о своих предках илизнакомых своих предков…

– Сделаю все, что смогу, – заверил Томми. – Оба мы будемстараться. Однако я совершенно не уверен, что нам что-нибудь удастся сделать.Мы слишком стары. И мы слишком мало знаем.

– Но у вас могут появиться идеи.

– Да. У Таппенс уже есть идеи. Она считает, что в нашем домеможет быть что-то спрятано.

– Вполне возможно. Аналогичная идея возникала и у другихлюдей. Однако до сих пор ничего найдено не было, хотя, возможно, искалинедостаточно тщательно. Менялись дома, менялись владельцы – все менялось. Домпродавался, там поселялись другие люди, потом следующие и так далее.Лестрейнджесы, Мортимеры, Паркинсоны. В этих Паркинсонах нет ничегоинтересного, разве что мальчик.

– Александр Паркинсон?

– Значит, вы знаете? Как вам удалось о нем разузнать?

– Он оставил послание. В одной из книг Роберта ЛьюисаСтивенсона оказалось зашифрованное послание: Мери Джордан умерла не своейсмертью. Мы его нашли.

– Судьбу каждого человека мы повесили ему на шею – так,кажется, где-то говорится? Ну что ж, дерзайте, попробуйте обмануть коварнуюсудьбу, пройти через черный ход.

Ателье мистера Дарренса находилось примерно в серединедеревни. Оно располагалось в угловом здании, в витрине было выставленонесколько фотографий: свадебные снимки, голый младенец на ковре, бородатыемолодые мужчины со своими девушками, два-три снимка с изображением купальщиков.Снимки не отличались высоким качеством, некоторые из них потускнели и выцвелиот времени. Помимо фотографий, там было выставлено множество всевозможныхоткрыток. Внутри ателье поздравительные открытки занимали целые полки;поздравительные с днем рождения располагались в порядке семейной иерархии:«Моему мужу», «Моей жене» и так далее. Кроме того, здесь продавались записныекнижки и бумажники не слишком высокого качества, а также писчая бумага иконверты с изображением цветов. Коробочки специальной бумаги с нарисованными наних цветами и с соответствующей надписью: «Для писем».

Таппенс побродила вдоль полок, рассматривая выставленные наних предметы, в ожидании, когда хозяин освободится – он обсуждал с клиентомдостоинства и недостатки снимков, сделанных каким-то аппаратом, и давал емусоветы.

Других покупателей, с менее сложными и ответственнымизапросами, обслуживала седовласая пожилая женщина с тусклым взглядом. Главнымже продавцом был молодой человек с льняными волосами и чуть пробивающейсябородкой. Пройдя вдоль прилавка, он подошел к Таппенс, вопросительно глядя нанее:

– Чем могу служить?

– По совести говоря, – сказала Таппенс, – меня интересуютальбомы. Альбомы для фотографий.

– Это те, в которые наклеиваются снимки? У нас естьнесколько штук, но мало кто ими интересуется, теперь люди предпочитают слайды.

– Да. Я понимаю, – сказала Таппенс, – но я, видите ли,собираю старые альбомы. Я их коллекционирую. Вот такие, как этот.

С видом фокусника она вытащила альбом, который ей прислали.

– Да, очень старинный альбом, – оценил мистер Дарренс. – Ябы сказал, что ему лет пятьдесят, никак не меньше. Раньше альбомами увлекались.У каждого был альбом с фотографиями.

– А также книга дней рождения, – подхватила Таппенс.

– Книга дней рождения… да, припоминаю, было что-то в этомроде. У моей бабушки была такая книга. Помню, многие люди вписывали туда своеимя. У нас до сих пор продаются поздравительные открытки с днем рождения,только сейчас люди их не покупают. Больше покупают поздравления с Днем святогоВалентина и рождественские.

– Не знаю, сохранились ли у вас подобные альбомы. Те,которые никому не нужны. А меня как коллекционера они очень интересуют.Хотелось бы иметь разные образчики.

– Да, это верно, теперь люди коллекционируют все, чтоугодно, – заметил Дарренс. – Вы не поверите, чего только не собирают. У меня,пожалуй, не найдется таких же старинных, как этот. Впрочем, можно посмотреть. –Он прошел за прилавок и выдвинул ящик. – Тут много всякого добра, – сказал он.– Я все собирался кое-что выставить, однако сомневаюсь, чтобы нашелся спрос.Здесь, конечно, полно свадебных фотографий, но ведь они устаревают. Людяминтересно получить свадебную фотографию сразу после свадьбы, никому неинтересны свадьбы, которые состоялись в далеком прошлом.

– Вы хотите сказать, что никто к вам не приходит с такимивопросами: «Моя бабушка выходила замуж здесь, в вашей деревне. Не сохраниласьли у вас, случайно, ее свадебная фотография?»

– Не помню, чтобы кто-нибудь обратился ко мне с подобнымвопросом, – ответил Дарренс. – А впрочем, кто знает? Иногда требуются и болеестранные вещи. Приходят, например, и спрашивают, не сохранился ли негативфотографии их младенца. Вы же знаете, какие бывают мамаши. Они желают иметьфотографии своего ребенка, когда он был совсем маленьким. Качество этих снимковв большинстве случаев просто ужасно. А порой является даже полиция. Понимаете,им нужно установить чью-нибудь личность. Человека, который жил здесь в детстве,к примеру, и они желают знать, как он выглядит или, вернее, как выглядел тогда,и можно ли утверждать, что это тот самый человек, которого они ищут, потому чтохотят его арестовать за убийство или мошенничество. Должен признаться, это визвестной мере скрашивает наше унылое существование, – заключил Дарренс сдовольной улыбкой.