Врата судьбы - Агата Кристи

Женщина повернулась и пошла к ним навстречу.

– Миссис Бересфорд, если не ошибаюсь? – сказала она, глядяна Таппенс.

– Да, – ответила та.

– Я… вы меня, наверное, не знаете. Я невестка Айзека. Былазамужем за его сыном Стефаном. Стефан… он попал в аварию на дороге и погиб.Столкнулся с грузовиком. Знаете, эти громадные машины. Это произошло на дорогеМ-1, как мне кажется. М-1 или М-5. Нет, не М-5, наверное, М-4. Во всякомслучае, он погиб. Пять или шесть лет назад. Я хотела… Я хотела с вамипоговорить. Вы… вы и ваш муж… – Она посмотрела на Томми. – Это вы прислали напохороны цветы? Он ведь работал у вас в саду, верно?

– Да, – подтвердила Таппенс. – Он работал в нашем саду. Какужасно то, что с ним случилось.

– Я пришла вас поблагодарить. Такие чудесные цветы. Замечательные.Просто редкостные. И такой большой букет.

– Мы это сделали от всего сердца, – сказала Таппенс, –потому что он постоянно нам помогал – ведь когда въезжаешь в незнакомый дом,возникает уйма разных дел. Нужно знать, где что хранится, где что можно найти.И еще он мне часто помогал в саду… рассказывал, что когда следует сажать и такдалее.

– Да уж, это все он знал. Землю копать он особенно много немог, стар был и не очень любил нагибаться. У него часто болела спина – онстрадал люмбаго и поэтому не мог работать столько, сколько бы ему хотелось.

– Он был очень славный человек, всегда готовый помочь, –решительно сказала Таппенс. – И очень многое знал обо всех здешних делах и олюдях. Он постоянно мне обо всем рассказывал.

– Что верно, то верно. Много всего знал. И отец и дед – всяего семья работала в этих краях. Они издавна здесь жили и знали все, чтопроисходило в старые времена. Не все, конечно, знали сами, многое только порассказам. Что ж, мэм, не буду вас задерживать, я просто пришла сказать, как яблагодарна вам за цветы.

– Это очень мило с вашей стороны, – сказала Таппенс. – Спасибо,что пришли.

– Вам, верно, теперь придется искать кого-нибудь другого дляработы в саду.

– Ну конечно, – сказала Таппенс. – Сами мы не очень-тогодимся для такой работы. А вы… может быть, вы… – Таппенс колебалась, опасаясьсказать что-нибудь не к месту и не ко времени. – Может быть, вы знаетекого-нибудь, кто хотел бы у нас поработать?

– Сразу, пожалуй, не скажу, но буду иметь это в виду. Ктознает, что подвернется. Когда что-нибудь узнаю, то пошлю к вам Генри, это мойвторой сын. А пока до свидания.

– Как была фамилия Айзека? Я не могу припомнить, – сказалТомми, когда они шли к дому.

– Айзек Бодликот, как мне кажется.

– Значит, это миссис Бодликот, верно?

– Да. Кажется, у нее несколько сыновей и дочь, и все ониживут вместе. Знаешь, этот маленький коттедж на полпути к Марштон-роуд. Как тысчитаешь, она знает, кто его убил?

– Не думаю, – сказал Томми. – Судя по тому, как она себяведет, ей это неизвестно.

– Ну, не знаю, как в таком случае себя ведут, – сказалаТаппенс.

– Мне кажется, она просто пришла поблагодарить за цветы. Онане похожа на человека, который таит мстительные замыслы. Мне кажется, этокак-нибудь проявилось бы – в словах ли, во взгляде…

– Может быть, так, а может быть, и нет, – сказала Таппенс.

В дом она вошла с весьма задумчивым видом.

На следующее утро Таппенс была вынуждена прервать свойразговор с электриком, который пришел, чтобы устранить оплошность и недоделки всвоей работе.

– К вам тут пришел мальчик, – сказал Альберт. – Желаетговорить с вами, мадам.

– Как его зовут?

– Я не спрашивал. Он просто ждет снаружи, у дверей.

Таппенс схватила шляпу, нахлобучила ее на голову испустилась по лестнице.

У дверей стоял мальчик лет двенадцати-тринадцати. Он явноволновался – шаркал от волнения ногами, никак не мог стоять спокойно.

– Надеюсь, это ничего, что я пришел, – сказал он.

– Позволь, позволь, – сказала Таппенс. – Ты Генри Бодликот,правильно?

– Точно, – подтвердил мальчик. – Это был мой… вроде как мойдядюшка, я хочу сказать, тот, про кого вчера было дознание. Раньше мне недоводилось бывать на дознании, никогда, право слово.

Таппенс прикусила язык, чтобы не спросить: «Ну и как, тебепонравилось?» У Генри был такой вид, словно он собирался в подробностяхрассказать об этом интересном развлечении.

– Это такая трагедия, – сказала Таппенс. – Все оченьсожалеют.

– Но ведь он был такой старый, – сказал Генри. – Ему всеравно оставалось недолго жить. Осенью он всегда ужас как кашлял. Никому в домеспать не давал. Я просто пришел спросить, не нужно ли чего сделать по дому. Какя понял – это мать мне сказала, – вам требуется проредить грядку салата, таквот, не могу ли я сделать это для вас? Я знаю, где она находится, потому чтоприходил сюда иногда со стариком и мы с ним болтали, пока он работал. Я могупрямо сейчас, если вам удобно.

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала Таппенс. –Пойдем, я тебе покажу.

Они вместе отправились в огород и прошли к нужной грядке.

– Вот здесь. Понимаешь, его посеяли слишком густо, и теперьнужно проредить, чтобы между кустиками было необходимое расстояние. А лишниерастения, те, что уберешь, нужно перенести вот сюда. – Таппенс указала, кудаименно, и продолжала: – Я не слишком много понимаю в салате и вообще в овощах.Вот цветы немного знаю. А брюссельская капуста, горошек, салат – все это для менятемный лес. Ты не хотел бы поработать у меня садовником?

– Да нет, я ведь все еще хожу в школу. Потом разношу газеты,а летом работаю на сборе фруктов.

– Понятно. Ну, если услышишь, что кому-то нужна работа искажешь мне, я буду очень рада.

– Обязательно это сделаю. До свидания, мэм.

– Ты мне только покажи, что будешь делать с салатом. Мнехотелось бы научиться.

Она стояла рядом, наблюдая за работой Генри Бодликота.

– Ну вот, теперь все в порядке. А какой отличный салат наэтой грядке. Это ведь «Уэбб превосходный», верно? Довольно поздний сорт.

– А тот, что ты только что обработал, это «Том самбc», –сказала Таппенс.