Голубоглазый дьявол - Лиза Клейпас

Я подскочила, когда его рука обхватила моё бедро. Он целовал моё горло и говорил вещи, которые я слышала только наполовину, нежности, подбадривание, успокаивающие меня, пока он раздвигал мои ноги. Он коснулся меня, нежно открыл, его кончик пальца двигался по складкам плоти дразнящими кругами, сужаясь, пока он не достиг центра. Я беспомощно согнулась, когда он ласкал это пульсирующее местечко снова и снова, и каждый раз, когда мозоль на его пальце задевала влажную поверхность моего клитора, крик удовольствия поднимался в моём горле.

Я растекалась на нём, стонала, когда нужда в сексе, желание быть наполненной пульсировало во мне. Повернув к его рту свой, я позволила ему целовать меня так глубоко, как он хотел, приветствуя его агрессивные удары языка. Его рука приподняла меня, и он потянулся к застёжке на своих брюках… а потом ударила беда.

Когда я почувствовала его огромную и твёрдую плоть, прижимающуюся ко мне, всё удовольствие исчезло, как волной смыло. Внезапно всё, что я могла видеть, слышать, чувствовать, был последний раз с Ником, жгучая боль, жестокие толчки, облегчённые только влагой моей собственной крови. Моё горло и живот скрутило от тошноты, и мужское тело, прижимающееся к моему, стало отвратительным, его вес – невыносимым, и я начала бороться, не думая ни о чём.

«Нет», задыхалась я, извиваясь, яростно отталкивая его. «Нет. Я не хочу этого. Я не хочу этого. Я…», я оборвала себя, сильно прикусив себе губу, осознав, что мой голос усиливался резким эхом.

«Что с тобой?», услышала я вопрос Харди, его дыхание было неровным.

Я дрожала, враждебность кипела во мне, каждая моя клеточка включила свой инстинкт самосохранения. «Оставь меня одну», резко сказала я. «Убери руки от меня». Я неуклюже теребила платье, пытаясь вернуть его на место, мои пальцы жутко тряслись.

«Хэвэн», его голос был осипшим. «Я сделал тебе больно? Что с тобой?»

«Я не трахаюсь в публичных местах», сказала я холодно, продвигаясь к двери. Если бы он коснулся меня снова, я бы рассыпалась на части… Я бы сошла с ума. «Мне не нравится, когда меня принуждают».

«Чёрта с два я тебя принуждал. Ты хотела этого».

«Не льсти себе, Харди».

Он выглядел покрасневшим и угрожающе возбуждённым, и злым, как чёрт. Медленно он начал поправлять свою собственную одежду. Когда он снова заговорил, его голос был низким и контролируемым. «Есть слово, Хэвэн, для женщины, которая делает то, что ты сейчас сделала».

«Уверена, ты знаешь много интересных слов», сказала я. «Почему бы тебе не пойти и сказать их кому-нибудь другому».

И прежде чем он смог ответить, я бежала из лестничной шахты, как беглец из тюрьмы.

Каким-то образом, я нашла дорогу в модульный амфитеатр, звуки танцев и смеха окружали меня. Я была в ужасе от осознания того, насколько я была не в порядке, что я не могла вынести обычный половой акт с мужчиной, к которому меня влекло. И я испытывала унижение оттого, как я только что себя вела. Харди ничего не оставалось, как подумать, что я была сукой, которая динамила парней. Он больше никогда не захочет иметь дело со мной. Эта мысль была для меня как будто облегчением, но в то же время мне хотелось разразиться слезами.

Тодд нашёл меня мгновенно. Он разговаривал с каким-то парнем возле бара, а его взгляд неспешно бродил по залу, когда он увидел, как я вошла. Он подошёл ко мне, его взгляд задержался на моём бледном лице и губах, припухших от поцелуев. «Ты выглядишь так, словно только что пробила ряды Ковбоев из Далласа», сказал он. «Первую и вторую линии».

«Пожалуйста, ты не мог бы вызвать мне такси?», прошептала я.

Забота смягчила его голубовато-зелёные глаза. «Я отвезу тебя домой, дорогая. Давай, обопрись на меня».

Но я вздрогнула, когда он попытался обнять своей рукой мои плечи.

«Хорошо», весело продолжал Тодд, словно не заметил мою странную реакцию, «почему бы тебе не взять меня под руку, и мы выйдем через боковую дверь?»

Он отвёз меня на Мэйн 1800 в своём БМВ купе, не задавая вопросов, поддерживая уютную тишину, пока мы не добрались, наконец, до моей квартиры на седьмом этаже. Он декорировал её с эклектической смесью старинной мебели и парочки его собственных, ему не понадобившихся, предметов. Кремовые и белые оттенки уравновешивались тёмным, имитирующим старину, деревом. И Тодд добавил несколько штрихов причуды, покрыв, например, внутреннюю сторону моей входной двери древним бамбуковым щитом девушки хула.

Бросив один взгляд на моё несчастное лицо, Тодд потянулся к зелёной синели, брошенной на мой диван, и завернул меня в неё. Я устроилась в углу дивана, подтянув к себе ноги, чтобы дать ему место.

«Тот ещё, наверное, был танец», сказал Тодд, развязывая узел своего галстука. Он оставил его висеть свободно на шее, и расслабился на диване возле меня, грациозный, как кот. «Что случилось?»

«Мы не танцевали», сказала я беспомощно.

«О?»

«Он завёл меня в какой-то тёмный угол. Лестничный пролёт».

«Чисто для моего искупительного удовольствия, скажи мне… он хорош?» Я почувствовала, как моё лицо покраснело. «Так хорош?», спросил Тодд.

У меня вырвался дрожащий смех. Я не была уверена, что смогу выразить это словами. «Ты знаешь, бывает, что кто-то целует тебя, и ты можешь сказать, что он делает это, как шаг к чему-то ещё? Словно просто пытаются поскорее покончить с этим? Так вот, Харди целует так, словно это единственная вещь в мире, которую он хочет делать. Каждый поцелуй – это завершённый сексуальный акт». Я закрыла на минуту глаза, вспоминая. «И он не роняет достоинства».

«Мммм. Люблю это. Так что, кто-то из твоих братьев застал вас?»

«Нет, всё из-за меня. Это я всё свернула. Взбрыкнула на полпути».

Долгое молчание. «Как взбрыкнула? Что ты… Хэвэн, опусти руки и посмотри на меня. Это Тодд. Просто скажи это».

«Я испугалась. Больше чем испугалась. Я оттолкнула его и бежала оттуда так быстро, как только могла».

«Испугалась чего?»

«Я почувствовала его… ты знаешь, его…»

Тодд послал мне сардонический взгляд, пока я запиналась. «Что у него стоит?», подсказал он. «Что он упакован? Его инструмент? Давай, Хэвэн, не будем говорить об этом, как пара подростков»

Защищаясь, я нахмурилась. «Мои разговоры обычно не включают в себя обсуждение эрекции».

«Вот и плохо. Во всех самых лучших разговорах, она как раз и обсуждается. Давай, дорогая».

Я сделала глубокий вдох. «Когда мы целовались, я почувствовала его эрекцию, и всё желание тут же исчезло. Пуф. И нет. После того, через что я прошла с Ником, ощущение этого имеет совсем плохой подтекст для меня».

«Прошла через что?», тихо спросил он. «Ты никогда мне не рассказывала. Хотя у меня были подозрения».

«В ту ночь, когда я ушла от Ника», я отвела взгляд от Тодда, пока заставляла себя сказать это, «у нас был грубый секс».