Благородство и страсть - Анна Кэмпбелл

– А теперь покажи мне все, на что ты способен.

Он тихо рассмеялся, и от этого смеха у Грейс по телу пробежали мурашки. Она снова ощущала возбуждение.

– Моя дорогая Грейс, ты должна довериться мне. Сейчас я продемонстрирую тебе все свои способности.

Мэтью заглянул Грейс в лицо. Она была очень красива, но в то же время сильно напряжена и все еще расстроена.

Он хотел исследовать чудесный мир, открывшийся ему так неожиданно. А она молила Бога, чтобы все это поскорее закончилось.

Но он не мог винить ее за это. Он вел себя как последний болван.

Близость с Грейс раздвинула границы его мира, в котором он так долго существовал в полном одиночестве. Раньше его уделом были лишь фантазии и мечты. Но фантазии и мечты не смогли подготовить его к действительности. Хотя на самом деле действительность оказалась во много раз лучше его воображаемых удовольствий. Близость с Грейс была потрясающей, восхитительной.

Ему казалось, что теперь эти пробудившиеся в нем чувства связали его и Грейс навеки.

Он стал другим.

Она нет.

Он допустил непростительную ошибку, хотя оправдание этой ошибки было так легко найти. Он просто опьянел от наслаждения. Неистовое желание, боль, отсутствие опыта – вот те причины, которые сыграли с ним недобрую шутку.

Он должен стать искусным в этой области, пробудить ее страсть, так, чтобы она могла найти для себя выход. Но сначала нужно было залечить раны, нанесенные ей Паджетом. Разумеется, Грейс не подвергалась физическому насилию, но ее исковерканная душа требовала куда большей заботы и внимания, чем тело.

Так что же ему следовало предпринять? Он новичок в подобных делах. И Грейс была даже в какой-то степени опытнее его. Но Мэтью прекрасно знал: Грейс ошибалась насчет того, что женщины не получают удовольствия от постели. Еще будучи мальчишкой, он понял, что многие женщины очень даже увлекаются «постельным спортом». Его приятели по школе рассказывали о девчонках, которые с радостью откликались на их заигрывания.

Конечно, подобные доказательства не являлись истиной в последней инстанции, и, тем не менее, заставляли сомневаться в том, что женщины ложились в постель лишь для того, чтобы продолжить род.

Он закрыл глаза и подавил готовый вырваться из горла стон. Красота Грейс дразнила его, подталкивала совсем не к тем действиям, которые он собирался произвести. Исходящий от нее аромат жасмина кружил ему голову. Его возбуждало даже ее быстрое поверхностное дыхание и тепло тела.

Господи, все в ней казалось ему восхитительным.

Теперь он должен сделать все правильно. Ради них обоих.

«Думай, думай, думай», – говорил он себе.

Грейс нравилось целоваться, ей нравилось, когда он трогал ее тело. Все шло хорошо до тех пор, пока он не раздвинул ей ноги.

Она сказала, что поцелуй – это хорошее начало. Наконец Мэтью открыл глаза и обнаружил, что Грейс пристально смотрит на него своими фиалковыми глазами, прикусив нижнюю губку.

Мэтью наклонился к ней и поцеловал в губы. Грейс попыталась было протестовать, издав тихий стон или всхлип. Что именно, Мэтью не разобрал.

«Она не должна бояться тебя», – сказал он себе.

Мысль, что теперь Грейс боится уже не своего мужа, а его, казалась Мэтью просто невыносимой.

Он был уже готов остановиться и вообще отказаться от своей затеи, но вдруг неожиданно почувствовал, что Грейс начала отвечать на его поцелуй.

Но если он будет правильно себя вести, если будет осторожен, если не потеряет головы, то все выйдет.

«Господи, сделай так, чтобы на этот раз все получилось».

Мэтью снова прижался губами к ее рту, теперь очень осторожно, без спешки, стараясь не причинить Грейс боли. Не прикасаясь к ней руками, он продолжал ласкать ее губы и вскоре почувствовал, как напряжение постепенно начало уходить из ее тела.

Мэтью уже знал, что все будет хорошо. Когда он отстранился на мгновение, она сама потянулась к нему губами. Какое-то время он продолжал ее целовать, ласкал ее губы легкими, едва ощутимыми прикосновениями своих губ. Наконец Грейс прилегла на спину, и Мэтью наклонился над ней. Казалось, они просто забавляются какой-то игрой. Если бы сейчас он снова подчинился той слепой страсти, которая владела им, то эта установившаяся между ними тонкая связь мгновенно была бы разрушена.

Когда Грейс начала с большим чувством отвечать на его поцелуй, Мэтью лег рядом. Обняв за плечи, он повернул ее к себе лицом.

Неожиданно она вдруг отшатнулась от него, и ее тело снова сделалось напряженным и жестким.

– Мэтью, я боюсь, – зашептала она, и ее горячее дыхание коснулось его лица. – Я не уверена, что смогу снова пройти через это. Даже ради тебя.

Он выругался про себя, проклиная свою неуклюжесть и торопливость.

– Я сразу же остановлюсь, как только ты попросишь меня. – Он очень сильно надеялся, что это было правдой. Постепенно его желание усиливалось, и контролировать его было все труднее.

Он снова поцеловал ее, а затем провел рукой по прямому и напряженному, как струна, позвоночнику. Его ладонь скользила вниз, затем поднималась вверх. Затем снова вниз, потом опять вверх. У Грейс была удивительно изящная и хрупкая спина; ее тонкие маленькие аккуратные мышцы делались твердыми от его прикосновений. Она все еще никак не могла расслабиться.

Зато он уже был полностью готов. И это пугало его, потому что могло снова все испортить. «Осторожно, Мэтью, – говорил он себе, – не торопись, только не торопись».

Он должен ласкать ее как самую редкую розу в своем саду. Он должен сделать все, чтобы эта роза распустила лепестки, чтобы раскрылась для него. Терпение всегда приносит свои плоды.

Наконец он почувствовал, что ее твердое тело постепенно начало приобретать восхитительную гибкость. В ее дыхании, легком, поверхностном и частом, уже ощущались признаки возбуждения. Только тонкая ткань ночной сорочки разделяла их.

Мэтью с трудом подавил стон. Господи, он просто был готов наброситься на нее сейчас и сорвать эту чертову сорочку. Но нет, надо держать себя в руках.

Когда Грейс прижалась животом к его напрягшейся плоти, он сразу понял, что сделала она это специально. И его охватила неистовая радость. Маленькая уступка с ее стороны. Первая из многих. Он научится быть осторожным. Он не допустит, чтобы пробуждающееся желание Грейс снова отступило, скрылось в раковину и захлопнуло створки. Не обращая внимания на потребности своего тела, он думал только о ее желаниях. Закрыв глаза, Мэтью продолжал целовать Грейс. Потом его язык скользнул внутрь ее рта.

Она застонала и, подняв руки, стала гладить Мэтью по голове, ее пальцы переплелись с его волосами. Теперь ее язык проник в его рот и стал осторожно исследовать теплую влажную полость, посылая волны дрожи по его телу.