Лжепророк - Ричард Кнаак

В глубине яростно забурлило – так громко, что сын Диомеда решил, будто вот-вот оглохнет. Разжав запылавшие щупальца, демон замахал ими в тщетных попытках стряхнуть, погасить огонь.

Устремившись к поверхности, Ульдиссиан взглянул вниз. В отсветах сотворенного им волшебного пламени демон казался куда ужаснее прежнего. Куда ни взгляни – всюду щупальца, и половина из них горит. Огонь окружил жуткую тварь ореолом, что придавал бы противнику Ульдиссиана еще более устрашающий вид… будь он свойственен демону от природы, а не пожирал его тело.

Вновь подняв голову над водой, Ульдиссиан проморгался и устремил взгляд в сторону неяркого огонька впереди.

При виде подплывающего Ульдиссиана Кетхуус, успевший сотворить над собой новый светящийся шарик, пригнулся пониже и протянул ему руку. После недолгой заминки сын Диомеда решился принять помощь.

– Во имя семи! – выпалил темный, как сама тьма, кеджани. – Видывал я такое, от чего человечья кожа становится белее твоей, асцениец, однако подобного… подобного…

Не сумев подыскать подходящее слово, Кетхуус умолк.

– Это был демон, – выдохнул Ульдиссиан, выбравшись из воды и выплюнув изо рта зловонную жидкость. – Демон, а призвал его наверняка Малик!

– Даже не знаю, стоит ли верить сему последнему утверждению, однако убедительности твоим словам случившееся придает, это уж точно! – Качнув капюшоном, чародей изумленно крякнул. – И ведь ты сжег демона пламенем, не погасшим даже в воде! Выходит, все, что о тебе говорят, чистая правда!

Разумеется, почтение в голосе спутника Ульдиссиан отметил не без удовольствия, но в первую очередь его волновало совсем другое, а именно – поиски Малика.

Вода вновь забурлила. Устремив взгляд за спину Ульдиссиана, Кетхуус поднял руку и нараспев затянул заклинание.

Ульдиссиан обернулся, едва не поскользнувшись на мокром камне и снова не рухнув в воду, однако сумел устоять.

В следующий же миг по обоим хлестнул огненный шквал. Оборвавший горящие щупальца, демон швырнул ими в людей.

Сын Диомеда хлопнул в ладоши. Волна звука отбросила пламенеющие клочья щупалец прочь от него и от Кетхууса.

Но, стоило ему отразить удар, демон ринулся к Ульдиссиану сам. Округлое тело чудовища выпустило новое щупальце, куда короче других, и это щупальце стремительно потянулось вперед.

– Удар за мной! – воскликнул маг.

С этими словами он рассек воздух ладонью, и кривой, точно сабля, луч волшебной энергии отсек кончик короткого щупальца.

Щупальце безжизненно обмякло, однако отрубленный кончик продолжил полет. Ульдиссиан отмахнулся от него ладонью, и обрубок взорвался прямо у обоих под носом.

Кетхуус пронзительно вскрикнул. Вскрикнул было и Ульдиссиан, но боль тут же утихла. Мало этого: все тело его онемело, ноги подогнулись… Привалившись к стене, сын Диомеда обнаружил, что Кетхуус тоже больше не властен над собственным телом: маг мешком рухнул рядом.

Успевшее сделаться знакомым, привычным, бульканье зазвучало все громче и громче. В ноздри ударила вонь, не имевшая со сточными водами ничего общего. Чудовищная громада демона нависла прямо над ним.

Пара щупалец, обхватив Ульдиссиана поперек туловища, подняла его кверху, точно тряпичную куклу. Еще миг – и демон подтащил жертву поближе к себе.

Мысли затуманились. Хуже всего было то, что в поражении Ульдиссиану надлежало винить лишь себя самого. Он шел в ловушку Малика, твердо уверенный, будто сумеет перехитрить духа, и кто же в итоге оказался бо́льшим глупцом?

Одно только и оставалось загадкой: отчего Малик желает Ульдиссиану смерти, если уж нуждается в его теле? Верховный жрец Мефиса так стремился переселиться в Ульдиссиана… Неужто кого-то получше сумел подыскать?

Подняв Диомедова сына повыше, демон двинулся прочь от края канала. Ни малейшего интереса к Кетхуусу он не выказывал, и это не сулило Ульдиссиану ничего хорошего. Быть может, жуткая тварь волочет его к Малику? Да, это могло бы кое-что объяснить.

Но как только Ульдиссиан подумал об этом, демон опустил его ниже и сунул себе под брюхо. Тут сын Диомеда впервые смог разглядеть то, что, надо думать, заменяло чудовищу пасть. Посреди брюха демона отворилась овальная дыра, и, хотя изнутри демон был полон какой-то странной жидкости, наружу ее не пролилось ни капли.

Вблизи, при свете все еще мерцавшего над головой мага шарика, Ульдиссиан наконец-то увидел, что за штуковины плавают в этой жидкости. Все это были небольшие металлические вещицы вроде пуговиц или застежек от поясов.

Теперь-то он понимал, отчего искавшие Зоруна Цина не сумели найти его тела.

Пасть чудища оказалась у самого его носа. Стоит очутиться внутри – и демон начнет переваривать его заживо… Подобного ужаса Ульдиссиан не мог себе даже вообразить.

Подумав об этом, он что было сил принялся разгонять туман в голове. Наконец туман, пусть хоть самую малость, но поредел, и Ульдиссиан почувствовал, как к нему возвращаются силы. Раздумывать, что делать дальше, времени не было, а посему он, как делал уже не раз, целиком положился на собственные чувства. Вложив в удар всю свою боль, весь страх, все сомнения, Ульдиссиан устремил взгляд на туловище демона.

Тягучая жидкость внутри забурлила, вскипела. Демон пронзительно заверещал, а выпуклое, точно холм, тело чудища слегка побурело.

Вскинув Ульдиссиана вверх, демон ударил его о свод потолка. Страшный удар Ульдиссиан почувствовал, невзирая на онемение, сковавшее мускулы, однако атаки не прекратил.

Заверещав громче прежнего, чудовищная тварь снова швырнула жертву о каменный потолок, и эту новую боль Ульдиссиан тоже обратил к своей выгоде, прибавив ее к вложенным в атаку чувствам.

Тело демона побурело едва не до черноты. Зловещего вида жидкость внутри начала обращаться в пар. Под его натиском студенистая туша вздулась, и…

Демон лопнул.

В предсмертных конвульсиях он еще раз подбросил Ульдиссиана кверху. Не ожидавший этого, сын Диомеда с лету ударился головой о камень. Все вокруг завертелось в бешеном хороводе.

Облепленный клочьями шкуры демона, Ульдиссиан рухнул в воду, попробовал оглядеться, но…

Онемевшее тело камнем пошло ко дну.

– Ратма!

Ответа на зов дракона не последовало. Как и на целую дюжину прежних. Казалось, на Санктуарий набросили некую пелену, густую вуаль, укрывшую земли Кеджана почти от края до края, ну а столичный город с тем же названием, разумеется, оказался под самой ее серединой.

Но в одиночку Инарию подобного не совершить.

В одиночку… Инарию…

Нет. Судя по всему, что Траг’Ул хоть каким-нибудь образом чувствовал, пелену сию сотворила вовсе не пара ангелов. Подобного сочетания сверхъестественных сил Санктуарий не видывал с момента его сотворения.