А в мечтах ты моя - Юлия Резник

– Тогда тем более сейчас он должен быть рядом. Когда завтра ты огласишь Кохману свое окончательное решение, пожалуйста, прими это к сведению.

Отец уехал, оставив после себя гулкую тишину, которую Дуне срочно нужно было чем-то заполнить. Она сверилась с часами, произвела в уме нехитрый подсчет, высчитывая разницу во времени, и набрала Быкова, который к этому моменту как раз должен был ознакомиться с предварительной сметой на строительство лашкшеки отеля у горячих источников. Сначала Роман долго не отвечал. Потом так же долго не мог понять, чего она от него хочет. Да и Дуня ведь тоже не сразу поняла то, что он чудовищно… пьян.

– Отель? Ик… А не будет никакого отеля. Я выхожу из проекта. Пусть дальше Юлия Александровна сама с этим… – грязное ругательство, слетевшее с его губ дальше, удивило Дуню едва ли не больше, чем все сказанное ранее.

– Эй, Роман, ты вообще как, в порядке? У вас все хорошо?

– У нас? У нас… – бестолково повторил он и пьяно рассмеялся. – А нет никаких нас! Мы разводимся.

Решение отправить Дуню в Берлин в сложившейся ситуации было единственно верным. Поэтому, наступив на горло собственным чувствам и нужде круглосуточно находиться при ней, Семен ее и спровадил. Чего ему стоило это решение? Нескольких лет жизни – так точно. Ведь не имея возможности самому контролировать происходящее там, он просто с ума сходил. Пожалуй, такого испытания его выдержка еще не знала. И в этом заключалась злая ирония – в том, что он, старающийся контролировать вокруг себя все и вся, в самом важном, ключевом вопросе, решающем всю его дальнейшую жизнь, был вынужден положиться на другого. Довериться судьбе, женщине. Позволить себе веру в то, что его, Семена Краснова, кто-то до такой степени любит, что ради него пойдет на все. И выступит против всех… Для человека, которого никто и никогда не любил, это означало так много!

Впрочем, все эти испытания были вынужденными. Сам себе Краснов мог признаться, что ни за что не стал бы так рисковать (мало ли, может, Дуня не настолько тверда в своих чувствах), если бы здесь ей не угрожала опасность. А ведь она угрожала. Он кожей чувствовал, что та история со сходом лавины была кем-то срежиссирована. И что человек, которого Дуня видела ошивающимся вокруг затерянного домишки Быковых, ей не привиделся. Пока Дуня закрывала вопросы по Берлину, Краснов носом рыл снежное крошево в попытке найти следы, которые вывели бы его на преступника. Проблема в том, что он сходу подумал не на того… Подумал, потому что все на это указывало. И мотив у человека был – зуб на Семена за то, что тот его выгнал, считай, с волчьим билетом, необходимые знания и навыки альпинизма. Грешил Краснов на своего бывшего инструктора. Того самого, что чуть не загубил его ребят в горах в ту ночь, когда он не иначе как чудом спас Дуню. У него неделя ушла на то, чтобы отработать эту версию. А она не подтвердилась. Что поделать, порой и на старуху бывает проруха. И ведь не сказать, что эта неделя прошла впустую. Все же Краснов был профессионалом и не отметал других версий совсем. Самой паршивой из них была, пожалуй, версия о том, что случившее берет начало в его прежней, связанной с разведкой, жизни. Он даже поднял старые связи (на это ушло еще пару дней), но оказалось, что и с этой стороны все тихо. Семен перевел дух и крепко взялся за еще одну версию. Ему не давала покоя мысль, что, вполне возможно, преступник, кем бы он ни был, покушался вообще не на них с Дуней. Почему нет? Владелец домика, у которого все и случилось, Роман Быков – парень непростой, богатый. А там, где водились деньги и сталкивались интересы большого бизнеса, ничего нельзя было исключать. Решив, что для начала ему стоит обсудить этот вариант с Романом, Краснов в тот же вечер ему позвонил. Но Бык не ответил. Ни на первый звонок, ни на второй… Когда Семену не удалось связаться с другом и на следующий день, он решил поймать того дома. Тем более что у него был для этого отличный повод – у Жучки, которая со щенками до сих пор оставалась у Быковых на передержке, заканчивался корм.

Семен припарковался у непривычно притихшего дома. Позвонил. Ворота открылись. Навстречу ему в шлепках на босу ногу выскочила Кира.

– Привет. Ты чего неодетая выбежала?

– Привет. А мама не с вами?

– Нет, – изумился Краснов.

– Ее до сих пор нет.

– А папа дома?

В глазах Киры блеснули слезы. Закусив дрожащую губу, она покачала головой:

– Папа уже два дня дома не ночует. Они с мамой сильно поругались.

– Так, иди в дом. Я со всем разберусь и позвоню, хорошо?

Кира с облегчением закивала. Вариантов, где мог остановиться Роман, было не так уж много. Семен нашел его в гостинице. Той самой, единственной в их деревне. Хотя и не без приключений – вышколенный персонал категорически не желал выдавать местонахождение босса. В общем, что называется, к телу Краснов добрался лишь после звонка администратора самому Роману. К телу – в прямо смысле. Потому как Бык был мертвецки пьян.

– О, какие люди! Ик… Заходи. Выпьем… Ты чего хочешь? Виски… Чего тут еще у меня есть? Ка-а-а-ажется, я все уже в одно рыло прикончил. Лена! – окликнул администратора.

– Я Катя.

– Ну да. Сгоняй в ресторан. Закуски нам и… Ты определился, что будешь пить?

Семен видел Романа в разных ситуациях, но никогда таким. Красные мутные от выпитого глаза, тремор в руках, явно несвежая одежда…

– Ром, сейчас не до этого. Катя, оставьте нас.

– Ну, ты че? Все же так хорошо было!

– Я к вам домой заезжал. Там Кира очень волнуется.

За спиной Краснова захлопнулась дверь – Катя все ж тактично удалилась.

– Кира? А чего ей волноваться?

– Юля до сих пор не вернулась домой и…

Договорить Краснов не успел, потому как Быков, пьяно покачиваясь, подлетел к нему и схватил за грудки:

– Никогда… Слышишь? Никогда при мне не произноси ее имя, – брызжа слюной, проревел тот.

– Да что с тобой не так? – изумился Краснов, разжимая пальцы Романа. – У вас там дети одни. И жена пропала. Я, между прочим, ей тоже не могу дозвониться.

– Ей не до этого. Она небось с любовником кувыркается… Тва-а-арь, ну какая же тварь!

– Стоп, Ром. Я не знаю, какого черта у вас произошло, да это и неважно… – и снова их разговор прервали. На этот раз – у Быкова зазвонил телефон. Черте что! Впрочем, могла звонить Юлька, поэтому Семен спросил: – Не хочешь взять трубку?

– Не хочу!

– А если это дети? – припер друга к стенке Краснов. Тот шумно вздохнул. Бросил на него злой взгляд из-подо лба, но все же поплелся к дивану, на котором и валялся всеми позабытый айфон.

– Сиваков? А ты какого черта мне трезвонишь? – Краснов насторожился. В отличие от пьяного в дым Романа, он соображал гораздо быстрей. И звонок начальника здешней полиции, в контексте всего происходящего, не мог его не насторожить. – Чего? Кто захватил? Кого захватили? Мою жену? У меня больше нет жены! Постой, что значит захватили?