Говорящая с призраками. Дитя Ноктурны - Нина Линдт

Увидев, что Цезаря атакуют четверо, он спикировал на тварей и отсек головы трем из них, пронзив четвертую сразу двумя мечами.

— Граф! — Цезарь с благодарностью кивнул ему. — Их слишком много! Нужно отступать!

— Невозможно!

Самаэль резко развернулся и поразил насмерть тварь, похожую на многоножку. Она подыхала, визжа и истекая зловонной жидкостью. Через нее ползли новые твари. Демон бросился на них. Цезарь огляделся в поисках нового противника и кинулся в бой.

Серж подсек своего противника звездочкой, Итсаску выстрелила ему прямо в голову. Парень поправил очки и огляделся. Неожиданное сотрясение земли сбило его с ног.

Он развернулся и увидел, как Итсаску борется с тварью, чьи щупальца блокировали ее руки с пистолетами. Вампирша закинула ноги на шею твари и, используя блокированные руки как рычаг, сломала ей шею. Диего вырывался из когтей другого демона, а вот на Сержа надвигался ящероподобный демон с копьем. Парень дернулся к своим кинжалам, но рукава были пусты, он потянулся к оружию на голенях, но его руку пронзило копье. Он взвыл от боли, услышал яростный вопль Итсаску, но ее окружили, а противник Сержа ухмылялся, его раздвоенный язычок быстро мелькал, то высовываясь, то прячась в его рептилоидной пасти. Он достал нож и наклонился к Сержу с явным намерением отрезать ему голову и присоединить ее к высохшим головам, болтавшимся на его поясе. И тут он вспыхнул красным светом и с воплем сгорел. Серж оглянулся: позади него стоял акк с черепом на трости. Угли внутри черепа были красны, он прицелился и лазерным лучом прожег еще одну тварь, нападения которой Серж и не успел бы заметить.

— Уходите, — сказал череп.

Сержа два раза просить не надо. Выдернув копье из руки, он бросился на помощь к Итсаску, но та уже сама отбилась и с возгласом боли и страдания бросилась к нему.

— Все хорошо, все хорошо.

Она обняла его, а потом выстрелила в нападавшего на них демона за спиной Сержа.

— Надо отступать! — Диего, обернувшись в человека, бросился к ним.

Войска действительно отступали, не выдержав напора демонов. Настя и боги оказались отрезанными от своих основных сил, но боги держали оборону, пока Настя и Ноктурна сражались друг против друга.

Локи от злости рвал своих врагов на части, но он не мог пробиться к графу и бросить свой фланг. Агенты вокруг начали отходить. Упал Толя-громовержец, и Локи только успел отбросить голодных до крови и энергии демонов, подхватить его еще живого и оттащить в лес. Вслед стали подтягиваться и остальные.

Самаэль сражался как лев, его мечи сверкали без устали, а противников у него было больше десятка. У него не получалось пробиться к Люциферу или Ноктурне.

Они проигрывали. В тоске он огляделся, увидел отступление раненых и истерзанных агентов, гнев переполнял его и обида на то, что никто из ангелов не пожелал присоединиться к ним в этой битве. Даже демоны выбирали стороны. А ангелы просто равнодушно смотрели на все. Но он не сдастся, до последнего будет сражаться за то, что ему дорого. Сколько сил положено на создание этого мира! Разрушить его — какое тяжкое преступление, но еще больший грех — не сделать ничего, чтобы сохранить.

Он снова бросился в бой, пытался пробиться к Насте, но демоны волной встали на его пути. Он бился с каждым из них за то, что любил. Ярость давала ему энергию.

Весь в крови, он снова огляделся: почти все отступили. Дрогнули даже силы вокруг Насти: черное кольцо демонов сжималось.

Вдали он уловил полный торжества взгляд Люцифера и скрипнул зубами от ненависти.

На черном небе сгущались тучи, зарницы были все кровавей.

Бой скоро захлебнется.

«Что ж. Мы умрем, сражаясь!» — подумал он.

И тут белый свет озарил небо позади него и над ним. Он обернулся: к ним спускалось огромное белоснежное войско ангелов под предводительством Рафаэля.

Если бы Самаэль мог плакать, то ему бы перехватило горло от волнения. Он разделался с напиравшими противниками, и когда остальные при виде белоснежного и внушительного войска отступили, Рафаэль приблизился к нему:

— Мы пришли, чтобы воевать вместе с тобой и Матерью, Самаэль.

Самаэль пытался сохранить непроницаемое выражение на лице, но Рафаэль уловил золотой свет в его зрачках и с любовью добавил:

— Мы ждем приказа, брат.

Черное войско демонов с ужасом отступило: во главе армии из ангелов, созданий и людей шел прекрасный демон с раскрытыми крыльями, которые казались усыпанными звездами на черном небе. Темный демон, порождение тьмы, выделялся на светлом фоне вооруженных воинов света.

По его команде ангелы с прекрасным хоровым пением лавиной хлынули на демонов, и за ними последовало отступившее было остальное войско. И в этот раз силы сравнялись, а потом и вовсе перевес оказался на стороне войск Самаэля. Его воины словно обрели второе дыхание. Оставив раненых в лесу, все остальные бросились в драку с новыми силами.

С прибытием ангелов Наташа бросилась по освобожденной территории по направлению к Ноктурне, Габриэль и Ролан помогали преодолеть отдельные нападения демонов. В общем сражении они уже успели оценить силу Избранной и даже не заикались, чтобы увести ее. Ролан увидел, что мир действительно рухнет, если все они не сделают все от них зависящее, чтобы остановить Ноктурну. И поэтому последовал за балериной, защищая ее и помогая преодолеть путь.

Самаэль наконец смог пробиться к Люциферу, и оба падших ангела, так долго и безуспешно пытавшихся уничтожить друг друга, сцепились в смертельной схватке. Оба потеряли человеческие и звериные формы, став гигантскими крылатыми существами, столь огромными, что вокруг них не осталось сражавшихся. Внутри центра каждого из них горел огонь. У Самаэля будто текло золото, а у Люцифера — лава. Они дрались, отсекая друг у друга материю, скручиваясь и расплетаясь, от каждого столкновения их тел раздавался оглушительный гром.

Настя понимала, что сила, которая огнем течет по ее крови, огромна, но в то же время ощущала ограниченные возможности своего тела. Это было равнозначно тому, как если бы оставаться полноценным человеком умственно и находиться в парализованном теле. Ноктурна была в этом сильнее ее: несмотря на то, что она внешне практически не менялась, оставаясь все той же белой дамой с длинными волосами и почти бесцветными глазами, она не страдала, казалось, от ранений, была неуязвима, а магические потоки черной силы куда лучше подчинялись ей, чем энергия земли Насте.

Ненависть в глазах Ноктурны, казалось, режет по ней лезвием. Настя не сдавалась. Она просто знала, что сдаваться нельзя. Невозможно. От нее зависит жизнь, теперь она видела это ясно. И стала понятной цель демона. Цель Матери. Все стало вдруг понятным. Теперь в полную мощь осознала она вопрос Самаэля: «Каково быть богом?»

Она была повсюду. Ее сознание стало огромным, схватывало волю и движения всех вокруг, она видела все, даже если не смотрела по сторонам. Мозг от огромного количества поступающей информации сначала блокировался, но потом вдруг резко перестроился, и теперь, только теперь она ясно ощущала, что ее способности практически не ограничены. Только она сама может ограничить их неверием и недоверием. И она старалась не допускать их в мысли.