Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни - Кеннет Уомак

Они под Йоко работают!» Он слушал эту группу «новой волны» и не мог сдержаться: «Мама будет в восторге! А то она вечно жалуется, что никто не воспринимает ее всерьез как рок-певицу. Мне не терпится ей рассказать, что это, наконец, произошло!» (195)

К тому моменту, как они покинули ночной клуб, Джон был основательно пьян. Следование здоровой диете привело к тому, что в сравнении с обильными возлияниями «потерянных выходных» он оказался в гораздо более «легком весе». Но у него была «миссия», и отступать он не собирался. Репортеру местной The Royal Gazette Джерри Ханту, заметившему его в «Диско 40», он сообщил, что «жена послала меня сюда в рабочий отпуск». Это было правдой – Джон полностью сосредоточился на том, чтобы доделать незавершенные «изделия», хранившееся в его вместительной сумке.

На следующее утро музыкант вылез из кровати и, мучаясь тяжелым похмельем, снова взялся за фрагменты Real Life и That‘s The Way The World Is. В итоге они были переработаны в более зажигательную композицию, которую Джон назвал I‘m Stepping Out. Он освежил текст, чтобы тот отражал его более позитивный настрой, отличный от мрачного взгляда на мир образца прошлой осени. А потом вооружился акустической гитарой Ovation, включил ZILBA’P и спел о том, как закурит и выдохнет свои «переживания в небо».

На следующий день, 22 июня, от похмелья не осталось и следа, зато энергия и вдохновение бушевали. Как автор песен, Джон, возможно, наслаждался самым продуктивным периодом за долгие годы. И он бы с удовольствием остался наедине со своей музой, но решил прерваться, чтобы угостить близких: Шона, Фреда, Уда-сана и Хелен, которая приехала накануне из Нью-Йорка, обедом в ресторане, расположенном в Ботаническом саду.

Ботанический сад в нескольких милях от Гамильтона, к северу от Хангри-Бэй, собрал флору со всего мира. Там же, среди ухоженных лужаек, находится Кэмден-хаус, красивый дом в георгианском стиле, построенный в начале XVIII века. Дом этот принадлежит правительству Бермудских островов и используется премьер-министром острова для проведения официальных мероприятий. В те дни, когда там был Леннон, в одном из коттеджей по соседству работал итальянский ресторан «Иль Кьянти». Джон вспоминал, что они пошли в «Иль Кьянти», «я – чтобы взять себе кофе, а Шон – какую-нибудь вредную еду». Посидев в ресторане, музыкант любезно раздал автографы официантам, а потом все отправились прогуляться по саду (196).

Вот тогда-то это и произошло. Джон посмотрел вниз и под кедром увидел крохотную табличку с надписью Freesia, Double Fantasy. Его это поразило. «Я просто подумал: Double Fantasy – это же грандиозное название[98]. В нем столько смыслов, что ты и не сообразишь, что это означает. Это означает все, что можно подумать. И это значит “двойная пара”». Он пребывал в таком волнении, что и не заметил, точно ли там было написано «фрезия». Скорее всего нет, поскольку растение в этот период не цветет. И это, вероятно, был гибискус, растущий на том же месте. «Гибискус Double Fantasy очень красив. Он большой, как блюдо», – объяснила Мэри Лодж, часто бывавшая в Ботаническом саду. Но фрезия или гибискус – едва ли это имело для Джона хоть какое-то значение. Его привлекло словосочетание «двойная фантазия»: «Сказано будто обо всем. Не говоря на самом деле ничего, это говорит все» (197).

Вернувшись на виллу «Андерклифф», Леннон устроил на застекленной веранде импровизированную студию. Оборудование студии составляли магнитофон ZILBA’P и драм-машина CompuRhythm. Джон опять съездил в Stuart’s Electronics и приобрел для записи еще один кассетник – National Panasonic RS-4360 DFT, а также чистые кассеты, пару наушников и микрофон. Второй магнитофон Джон планировал использовать для демозаписи на «двух дорожках». Основную дорожку – вокал и гитару – предполагалось писать на ZILBA’P, а потом проигрывать результат, записывая дополнительные инструментальные партии на Panasonic. Он хотел снова попробовать записать Darling Boy – песню, адресованную Шону, которую сочинил ранее в том году. Фред, получив инструктаж от шефа, готовился проявить себя в игре на бонго в стиле регги. Джон почувствовал, что от волнения нервы его помощника находятся на пределе. «Да ты просто импровизируй, Фред», – приободрил его Джон. Включив ZILBA’P, Джон представил песню, как «Darling Boy‘, ныне известную как Beautiful Boy». Для второго дубля Фреду снова пришлось взяться за бонго и исполнять свою партию, пока Джон оттачивал музыкальные тонкости. Включив запись, Джон объявил: «Фриц и Хайнц, дубль два исполнения колыбельных». Позже он попросил Фреда отстукивать основной ритм ручкой, а потом, в еще одном варианте записи, хлопать в ладоши в ритме регги. Как ни старался Фред, он нередко сбивался, но Джон не переживал. Его, несомненно, вдохновляли результаты, даже представленные в такой сырой форме (198).

Разные записи Beautiful Boy от 22 июня обнаруживают, что текст песни созревал, меняясь не разительно, а тонко, и становился более глубоким по сравнению с тем, что было раньше. В Beautiful Boy он поет о мимолетности природы человеческого существования. Вообще, максиму «жизнь – это то, что происходит, пока ты строишь другие планы» изначально опубликовал Аллен Сандерс в номере Reader’s Digest за 1957 год. И очень вероятно, что Джон, неизменно прожорливый читатель, наткнулся на эту строчку, причем относительно недавно, в романе Уильяма Гэддиса «Дж Р» (J R). Роман появился вскоре после 35-го дня рождения Леннона, и эту книгу с нетерпением ждала читающая нью-йоркская публика. Поскольку это была первая работа Гэддиса, опубликованная им после романа «Признания» (1955), ажиотаж по случаю выхода новой книги не мог пройти незаметно для Джона. В «Дж Р» Гэддис не оставляет от высказывания Сандерса камня на камне, характеризуя его как «бессмысленную жвачку», пригодную разве что для чтения на стене в приемной у стоматолога. Леннон же в Beautiful Boy решительно возвращает фразе Life is what happens to you while you’re busy making other plans ее значительность – у него она звучит с оттенком лиричности, и все вместе это создает эффект искренности и большой надежды. Хотя изначально Леннон использовал фразу, аккомпанируя себе на рояле во фрагментах My Life, именно в Beautiful Boy она оказалась на своем законном месте: это мудрый совет отца сыну о том, как расти и взрослеть (199).

Когда Beautiful Boy «встал на крыло», Джон на этом не остановился. Фред снова взялся за бонго, и музыкант вернулся к Borrowed Time. «А что, если чуть-чуть регги?» – говорит Джон, настраивая ZILBA’P. После пробной записи и этой песни на двух дорожках в его импровизированной студии на веранде Джон опять приступил к Dear Yoko: за эту