Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни - Оливер Боуден

Замысел был таков: вчетвером атаковать караульное помещение, взяв в союзницы песчаную бурю.

Казалось бы, что могло пойти не так?

Мы покинули хозяйственную пристройку. Буря хотя бы избавила нас от необходимости передвигаться ползком. Мы снова оказались между слоями несущегося песка, мешавшего смотреть. Но и караульные, находись они сейчас снаружи, тоже ничего не увидели бы. И даже если бы они различили какие-то силуэты, то вряд ли смогли бы наверняка сказать, кто это – люди или животные. Согласно мнению Айе, внезапность атаки была нашим главным преимуществом. В конце концов, какой дурак будет нападать на храм в такую погоду?

Ветер выл еще неистовее, безостановочно обрушивая на нас колючие волны песка.

Нека разведал, что на бастионе караульного помещения днем и ночью нес вахту стражник, вооруженный луком. Мы держали это в памяти, однако сомневались, что кто-то способен устоять под шквалом ветра и песка. Чувство самосохранения заставит даже самого бдительного караульного прятаться за стеной бастиона. И даже если он рискнет высунуть голову, то все равно ничего не увидит.

А вдруг ветер неожиданно стихнет? Причем не на пару минут, а на более продолжительное время. Песок осядет, воздух снова станет прозрачным, караульный вспомнит о несении вахты и начнет смотреть по сторонам. Что тогда?

Мысль об этом не давала нам покоя. Мы сейчас были как на ладони. Проклиная жестокий и беспощадный ветер, мы отчаянно нуждались в нем и в песчаной завесе.

Наконец мы добрались до стен караульного помещения и позволили себе короткую передышку. Мы смотрели друг на друга. Никакая ткань не могла полностью уберечь наши лица. Воспаленная кожа саднила. Песок истрепал нашу одежду. Нека был предельно сосредоточен. Возражений как не бывало. Такой же сосредоточенной выглядела и Хенса. А Айю я впервые видел столь решительной.

Караульное помещение было выстроено из крепкого дерева. Оно имело двустворчатые ворота, достаточно широкие, чтобы через них могли въехать повозки и колесницы. В левой створке была дверца. Шум бури ощущался здесь по-другому. Песок с грохотом бил по деревянным стенам. Хенса оглядела нас, проверяя нашу готовность. Она видела лишь три пары глаз, но во всех них читалось одобрение ее дальнейших действий.

Прежде всего требовалось узнать, есть ли кто внутри.

Хенса постучалась в дверь. Мы ждали. Может, за воем ветра и грохотом песка стражники не услышали ее стука?

Оказалось, что услышали.

– Кто здесь, отвечайте! – донеслось изнутри.

Голос звучал глухо. Мы едва разобрали слова.

– Ради всего святого, откройте, – тонким голоском взмолилась Хенса. – Иначе кровь маленькой девочки будет на ваших руках.

– Куда тебя понесло в такую бурю? Совсем спятила, что ли? – сердито спросил тот же голос.

Хенса закатила глаза, но продолжала разыгрывать маленькую несчастную путницу.

– Буря застала меня врасплох. Умоляю, господин, позволь мне переждать непогоду у вас. Я совсем худенькая, мне и щелочки хватит. Я мигом проскользну внутрь. Ты и глазом моргнуть не успеешь.

Словно помогая Хенсе, ветер взвыл еще сильнее. Песок остервенело забарабанил по стене. Дверца закачалась на петлях.

– Ладно, сейчас отворю, – донесся изнутри сердитый голос, словно Хенса могла управлять стихией.

Заскрипел отодвигаемый засов. Я поймал взгляд Айи. Догадывалась ли она, о чем я сейчас думал? Конечно догадывалась. Я думал о том, что совсем скоро увижу отца. И не просто увижу, а спасу его из плена.

Но я ведь мог и ошибаться. Возможно, мысли Айи были заняты совсем другим и она продолжала доискиваться причин, почему мой отец позволил тупым и неповоротливым элефантинским караульным схватить его и посадить в яму.

И тут дверца караульного помещения открылась.

Мы устремились внутрь: четверо людей и буря. Хенса, ворвавшаяся первой, толкнула дверь в лицо тому, кто ей открыл. Он попятился, отчаянно размахивая руками. Схватиться за оружие караульный попросту не успел. В немом ужасе он смотрел на нас, пока новый порыв ветра не захлопнул дверь.

А за спиной Хенсы Нека уже вкладывал в лук стрелу. Его движения были головокружительно быстрыми, сливаясь воедино: натянутая тетива, вскинутый лук, мгновенное прицеливание. Караульный, который действительно прятался за стенкой бастиона и теперь высунулся, повалился вниз, кровавым месивом распластавшись на камнях.

Буря, ворвавшаяся во двор, где мы теперь находились, помогала нам не хуже десятка воинов. Мы с Айей приналегли на створки ворот и распахнули их, впуская ветер. Теперь он был нашим действенным союзником. Мы даже не представляли, какое впечатление это произведет на стражников. Раздался крик, и из темноты на нас выскочил еще один караульный. Этот был вооружен.

Покончив с караульным, открывшим нам дверь, Хенса метнула копье в нового противника. Он упал, не успев добежать до нас. Нека поторапливал нас и напоминал об осторожности. Он знал примерное местонахождение ямы, однако в нынешнем хаосе мы были вынуждены продвигаться почти на ощупь. Сквозь клубящиеся песчаные вихри пронеслась стрела. Чувствовалось, стреляли наугад, не очень-то рассчитывая поразить цель. Стрела упала где-то позади. Предосторожность заставила нас дальше ползти на животе. К нашему удивлению, у самой земли было гораздо тише и спокойнее. Мы продолжали искать вход в яму.

Сзади слышались крики. Похоже, охрана стягивалась к караульному помещению, пытаясь сообразить, кто же их атаковал. Из песчаного тумана вылетела еще одна стрела. Противники готовились дать отпор. Мы дурачили их, как могли: шумели, кричали, стараясь показать, что нас не четверо, а несколько дюжин. Рев ветра нам в этом помогал.

Наконец мы добрались до края ямы. Опираясь о него, я заглянул вниз. Яма показалась мне бездонной пропастью.

– Отец! – крикнул я.

Внизу кто-то шевельнулся. Я заметил блеск глаз. Буря, позволившая нам прорваться сюда и завывавшая вокруг, вряд ли ощущалась на дне ямы.

К нам подполз Нека с мотком веревки.

– Спасибо караульным. Избавили нас от необходимости искать веревку, – улыбаясь, сказал он.

Рядом с ямой торчал столб, не оставлявший сомнений в его предназначении. Нека набросил на него веревочную петлю и швырнул другой конец веревки в яму.

– Я вас прикрою, – пообещал разведчик и исчез.

– Отец, хватайся за веревку, – крикнул я в черную дыру.

А вокруг раздавались крики караульных – солдаты силились найти нас, но пока сражались с ветром и песком.

Времени у нас было в обрез. Нека доставал из колчана стрелу за стрелой. Я слышал гнусавое пение тетивы его лука и даже в сумраке видел напряженное, сосредоточенное лицо нубийского разведчика. Стрельба против ветра требовала особых усилий. Сейчас Нека заменял собой целый отряд. А мы втроем, упираясь ногами в землю, обдирая веревкой кожу на ладонях, упрямо тащили пленника ямы наверх. Медленно, с трудом, кряхтя от натуги. Однако наши усилия с лихвой компенсировало пьянящее чувство победы. Еще немного, и наша миссия завершится. Мы едва верили, что вчетвером осуществили столь дерзкий план.