Когда погоня близка - Блейк Пирс

Райли кивнула.

– Да. Пока что наш стрелок атаковал только по ночам, но он может адаптироваться и изменить тактику. Мы не можем исключать возможность убийства посреди дня. Вы должны быть максимально осторожны.

Ларсон добавила:

– Помимо вышесказанного, мы не хотим, чтобы на базе вершился самосуд. Мы понимаем, что вы испуганы и не доверяете друг другу. Постарайтесь не позволить этим мыслям перерасти в паранойю, не пытайтесь брать правосудие в собственные руки. Ситуация и без того достаточно опасна, не надо ухудшать её. Обо всём, что вызовет ваши подозрения, докладывайте напрямую мне.

Ответив ещё на несколько вопросов солдат, Райли сказала:

– Нам нужна любая имеющаяся у вас информация. Даже мелочи, которые в обычных обстоятельствах вы сочли бы незначительными. Сейчас важна любая деталь. Если у вас появится хоть самое лёгкое ощущение, что что-то не так, сразу обращайтесь к нам. Для нас особенно важно выяснить, какая связь между рядовым Бартоном и тремя другими жертвами. И если у рядового Бартона были личные проблемы или враги, нам это тоже интересно.

Райли знала, что не стоит надеяться, что сейчас появятся поднятые руки и солдаты начнут делиться идеями. Если повезёт, кто-то подойдёт к ним, чтобы поговорить тет-а-тет.

Но она хотела задать тот же вопрос, который только что задавала сержанту Уильямсу.

– Фраза «жить с волками» значит для вас что-то?

Солдаты стали переглядываться, многие качали головами. Райли старалась внимательно изучать их лица. Есть ли на каком-нибудь из них тени распознавания? Она не могла сказать точно, атмосфера и без того слишком напряжённая.

Райли повернулась к полковнику Ларсон и сказала:

– У меня больше нет вопросов.

Ларсон повернулась к сержанту Уильямсу и сказала, что собрание закончено, так что он распустил группу. Некоторые из солдат вернулись к своим баракам, в то время как другие остались возбуждённо толпиться на пласте. Райли и её коллеги подождали какое-то время, чтобы узнать, не захочет ли кто-нибудь поговорить с ними наедине. Подошёл один парень.

Он сказал:

– У нас в группе есть мусульманин. Его зовут Абдул Садик. Вы не хотите допросить его? Я про то, что это может быть исламским террором, разве нет?

Райли и её коллеги переглянулись.

«Надо было предвидеть это», – подумала Райли.

В конце концов, на базе 343 мусульманина – вполне естественно, что их начали подозревать.

Райли знала, что должна пресечь такие подозрения на корню.

– Мы ещё многого не знаем, – сказала она солдату, – но мы можем быть уверены, что убийца никак не связан с исламскими экстремистами. Он действует в одиночку, и мы ещё не знаем его мотивы. Скажите это всем.

Солдат ушёл, и Райли заговорила с Ларсон.

– Мы можем распечатать ориентировку, чтобы сообщить всем не подозревать мусульман? Если мы не проявим осторожность, может случиться непоправимое.

– Я займусь этим, – пообещала Ларсон.

Тут у Ларсон зазвонил телефон и она сняла трубку. В этот момент к группе подошёл ещё один молодой солдат.

Он сказал:

– Это может ничего не значить, но Кайл говорил мне, что у него проблемы дома. Он был немногословен, так что я не знаю подробностей.

Райли сомневалась, что это важно. С одной стороны, личные проблемы Кайла Бартона никак не связывали его с тремя другими убитыми сержантами. Тем не менее, она не могла ничего недооценивать.

– Спасибо, что сообщили мне, – сказала Райли солдату. – Пожалуйста, свяжитесь с полковником Ларсон, если вспомните ещё что-нибудь. Как я и говорю, важны любые мелочи.

Когда солдат ушёл, Ларсон повесила трубку.

Она сказала Райли и её коллегам:

– Я только что узнала, что вдова и дочь Бартона приехали на базу. Нужно пойти поговорить с ними.

Райли упала духом, когда они пошли к административному зданию.

Общение со скорбящими членами семей погибших были худшей частью её работы. Она боялась его больше, чем встреч с психопатами-убийцами лицом к лицу.

Когда Райли вместе с Биллом, Люси и полковником Ларсон прибыла в административное здание, её дискомфорт усилился. Она не могла представить, что скажет вдове рядового Кайла Бартона. Каковы они – правильные слова для молодой матери, мужа которой так внезапно убили? Его смерть казалась бессмысленной, но она не была несчастным случаем. Это было убийство.

Сотрудница персонала быстро проводила их в комнату для посещений, где их уже ждала семья. Девушка представила их друг другу и быстро вышла из комнаты.

Вдову звали Эллен, а её дочь – Шан.

Маленькой Шан было около четырнадцати месяцев. Веснушчатая девочка с золотыми волосами, казалось, только начала ходить, и её это сильно забавляло. Она радостно смеялась, шагая по комнате за большим сверкающим пластиковым шаром с колокольчиками внутри.

От звуков смеха и звона колокольчиков Райли вздрогнула. Такое невинное веселье казалось совершенно несвоевременным в такой ужасный момент.

Но, конечно, что маленькая Шан знала о смерти?

Райли почувствовала, что мать Шан, Эллен, тоже пытается осознать этот эмоциональный диссонанс. Как и у дочери, у Эллен были веснушки и золотые волосы, но её глаза были красными от слёз, а в глазах застыло выражение шока.

Какое-то время все глаза в комнате застыли на Шан. Никто не знал, что сказать, пока Шан играла в комнате. Потом Люси взяла девочку за руку и сказала:

– Пойдём поиграем с тобой в другой комнате.

Девочка хихикнула. Люси схватила шар и вместе с девочкой вышла из комнаты.

Когда Шан ушла, Эллен измученно выдохнула.

Райли облегчённо вздохнула, когда полковник Ларсон заговорила первой:

– Мы соболезнуем вашей потере, миссис Бартон.

Как и всегда, эти слова показались Райли совершенно неубедительными и неуместными не в меньшей степени, чем смех маленькой девочки.

«Но что ещё сказать?» – думала она. Если полковник не заговорила бы первой, Райли сказала бы то же самое.

Эллен Бартон кивнула, как будто не осознавая смысл произнесённых слов.

Тогда Билл начал беседу:

– Миссис Бартон, мы должны задать вам несколько вопросов. Мы постараемся не отнять у вас много времени.

Женщина снова кивнула.

– Хорошо, – прошептала она.

Райли была рада, что Билл взял на себя инициативу.

Билл спросил:

– У вашего мужа были враги, о которых вам известно?

Райли снова пришла в шок, когда губы Эллен рефлекторно растянулись в усмешку.