Крещение огнем - Анджей Сапковский

– Вот, прямо в самое суть попала птица, – протяжносказал Золтан Хивай, похлопывая по засунутому за пояс топорику. – Чтоб вызнали, мужики, у меня тоже не самое лучшее мнение о матерях тех типов, укоторых только и мыслей, как заработать, пусть даже на раздолбанной башкесородича. Двигайте отсюда, люди. Если уйдете немедленно, обещаю – гнаться нестану.

– Не хочите платить, дык пусть вас вышние власти рассудют.

Краснолюд скрипнул зубами и уже потянулся к топорику, ноГеральт схватил его за локоть.

– Спокойно. Так ты намерен разрешить проблему?Укокошить их?

– Почему сразу уж – укокошить? Достаточно порядкомпокалечить.

– Хватит, черт побери, – прошипел ведьмак, потомобратился к кмету:

– Кто у вас тут вышняя власть, о которой ты говорил?

– Староста наш лагерный, Эктор Ляабс, солтыс изпожженной Брэзы.

– Ведите к нему. Как-нибудь договоримся.

– Он таперича занятый, – сказал кмет. – Суд надчаровницей чинит. Вона, видите, какая тамотки толпишща, возле клена. Ведьмусхватили, котора с вомпером в сговоре была.

– Снова вампир, – развел руками Лютик. – Слышите? Ониопять за свое. Если не могилы раскапывать, так чародеек ловить, соучастницвампирьих. Люди, а может, вместо того чтобы орать, сеять и урожаи собирать, вамсподручней было б ведьмаками стать?

– Вам бы токмо, говорю, шутковать, – сказал кмет. – Дасмефуечки-смефуйки разводить! Жрец тута есть, а жрец – он повыше ведьмакабудет. Повернее. Жрец сказал, что вомпер завсегда на пару с чаровницей своидела обделывает. Чаровница призывает упыря и жертвы нему указывает, а всемглаза морочит, чтоб, значит, не видели ничего.

– И оказалося, что оно всамделе так и есть, – добавилвторой. – Промеж собой ведьму-предательницу вырастили. На своей груде. Но жрецее чары распознал, и таперича мы ее спалим.

– А как же иначе, – проворчал ведьмак. – Ну что, глянемна этот ваш суд. И поговорим со старостой о несчастье, приключившемся с дурнымЛаптем. Подумаем о подходящем решении. Правда, Персиваль? Ручаюсь, в одном изтвоих карманов отыщется еще какой-нибудь завалящий камушек. Ведите, люди.

Процессия двинулась к раскидистому клену, под которым, иверно, черно было от возбужденных людей. Ведьмак, немного поотстав, попыталсязаговорить с одним из кметов, у которого физиономия казалась более или менееприличной.

– Что за чародейка? Действительно занимается магией?

– Эх, господин, – буркнул тот. – Не знаю я ничего.Приблудная энто девка, чужая. По-моему, малость умом тронутая. Взрослая, а всес детишками малыми играла, и сама как дите, ее спросишь, а она в ответ ни бе ниме. Но я ничего не знаю. Навроде все говорят, что она с вомпером того, ну,трахивалась и волшебствовалась.

– Все, кроме нее самой, – тихо бросил шедший рядом сведьмаком Регис. – А когда ее об этом спрашивают, она в ответ ни бе ни ме. Такя думаю.

На более детальные рассуждения времени не хватило, потомучто они уже подошли к клену. Толпа пропустила их, правда, не без помощи Золтанаи его ясеневого дрына.

К обрешетке нагруженного мешками воза была привязана девушкалет шестнадцати, руки у нее были широко раскиданы. Девушка едва касалась землипальцами ног. В тот момент, когда они подошли, с ее худых плеч сдирали рубашку,на что связанная прореагировала вращением глаз и глуповатой смесью хихиканья иплача.

Рядом был разожжен костер. Кто-то заботливо раздувал уголья,кто-то другой хватал клещами подковы и аккуратно укладывал их в самый жар. Надтолпой носился возбужденный вопль жреца.

– Подлая колдунья! Безбожная женщина! Признай истину!Нет, вы только гляньте на нее, люди, упилась какого-то зелья! Взгляните толькона нее! У нее на лице так и написано чародейство!

Жрец был худ, лицо у него было сухощавое и темное каквяленая рыба. Черная одежда висела на нем, как на жерди. На шее посверкивалсвященный символ. Геральт не мог разглядеть, какого божества, впрочем, он вэтом и не разбирался. Быстро разрастающийся последнее время пантеон мало егоинтересовал. Однако жрец, несомненно, принадлежал к одной из самых новыхрелигиозных сект. Те, что постарше, занимались более полезными делами, нежелиловлей девушек, распинанием их на обрешетках телег и науськиванием суевернойтолпы.

– С первых дней истории женщина была и остается сосудомвсяческого зла! Орудием Хаоса, соучастницей заговоров против мира и родачеловеческого! Женщиной управляет только телесное сладострастие! Потому такохотно она демонам служит, чтоб можно было похоть свою ненасытную и свои натурепротивные вожделения ублажать!"

– Сейчас кое-что узнаем о женщинах, – буркнул Регис. –Это фобия в чистой, клинической форме. Святому мужу, видать, частенько снитсяvagina dentata.

– Могу поспорить, что все гораздо хуже, – проворчалЛютик. – Голову дам на отсечение, он даже наяву не перестает мечтать обобычной, беззубой. И семя ударило ему в голову.

– А заплатит за это недоразвитая девушка.

– Если не найдется кто-нибудь, – проворчала Мильва, –кто удержит черного дурня.

Лютик многозначительно и с надеждой взглянул на ведьмака, ноГеральт отвел глаза.

– А от чего же, как не от бабского чародейства, всенаши теперешние беды? – продолжал выкрикивать жрец, – Кто, как не чаровницы,предал королей на острове Танедд да покушение на короля Редании устроил? Кто,как не эльфская ведьма из Доль Блатанна, насылает на нас белок! Теперь-товидите, до какого зла довело нас цацканье с чародейками! Потакание ихмерзопакостным делишкам! Закрывание глаз на их самоуправство, зазнайство,богатства! А кто тому виной? Короли! Зазнавшиеся владыки отреклись от богов,отстранили жрецов, отобрали у них управление и места в советах, а омерзительныхчаровниц осыпали почестями и златом? И вот теперь пожинают плоды!

– Ага! Так вот где вампир зарыт, – проговорил Лютик. –Ты ошибся, Регис. Тут речь о политике, а не о зубастой вагине.

– И о деньгах, – добавил Золтан Хивай.

– Воистину, – надрывался жрец, – говорю вам, прежде чемринуться на борьбу с Нильфгаардом, надобно очистить от этих отвратницсобственный дом! Выжжем каленым железом эту язву! Очистимся огнем! Не позволимжить тем, кои занимаются волшебством!

– Не позволим! На костер ее! Привязанная к телегедевушка истерически захохотала, завращала глазами.