Мужчины любят грешниц - Инна Бачинская

– Значит, это вы его прислали. Как оно к вам попало?

– Так ли это важно?

– Для меня важно.

– Извольте. Письмо выпало из сумки Алисы. Она не заметила, а я подобрала… потом.

– Почему вы сразу не сказали? Кто вы? Что вас связывало?

– Ничего. Мы были просто знакомы.

– Вы сказали, что вы родственница!

– Я солгала.

– Что вам нужно?

– Расшевелить вас. Я всегда считала, что за все нужно платить. Все имеет цену, и надо успеть…

Она не договорила, но я понял. У нее не остается времени, а убийца ходит на свободе.

– Алиса… Эта девочка была необыкновенной! Она любила жизнь, а ее убили. Вы говорили с братом?

Я вздрогнул – она все знает, эта женщина. Я даже не стал спрашивать, что ей известно, просто сказал:

– Говорил. Он был там, но Алиса ему не открыла.

Она покивала – ее не удивили мои слова. Неужели знала?

– Вы ему поверили?

– Наверное, поверил.

Мы помолчали. Потом она сказала:

– Расскажите мне о том дне.

И я рассказал, как сидел в «Белой сове» и ждал Алису, а она опаздывала. Она была у экстрасенса, а потом зачем-то поехала домой. Причем очень спешила, как сказал Казимир. Никто не знает, когда она вернулась. Около девяти, скорее всего, так как сеанс закончился в половине девятого. А в девять двадцать три… люди во дворе услышали крик и увидели…

– А где был в это время ваш брат?

– Он вошел в подъезд сразу за ней, поднялся, стучал, но она ему не открыла.

– Зачем она поехала домой?

– Не знаю.

– Вы не допускаете, что ее могли там ожидать? Что она ехала на встречу с кем-то?

– Не знаю. Она встречалась со многими. Можно было встретиться в любом месте, необязательно приглашать домой.

– Она была с вами откровенна?

– Мне казалось, что да…

Я не стал рассказывать о Колдуне, которого Алиса посещала тайком. В этом было больше ребячества, чем умысла. Это я был виноват со своими дурацкими запретами. Никогда не знаешь, как отзовется впоследствии тот или иной твой поступок…

– В том, что мы знаем, смысла не так уж много. Спешила домой, не впустила вашего брата, упала с балкона… А вы не допускаете, что она пригласила этого человека домой, чтобы поговорить без возможных свидетелей? Зная, что вас нет?

– Вряд ли. Звать домой кого-то для разговора с глазу на глаз… Какие тайны? И потом, разве зовут домой опасного человека? Алиса была доверчива, неосторожна, наивна, но не до такой же степени.

– Возможно, она его хорошо знала и не верила, что он опасен. Ваш брат, например…

– Не думаю, что она стала бы встречаться с ним тайком. Не верю. Нет! Она не принимала его всерьез.

– У Казимира был ключ от вашей квартиры?

– Нет. Кажется, нет.

– А ключи Алисы…

– Ключи Алисы лежали на тумбочке в прихожей. Как всегда. В квартире, кроме нее, никого не было. Брат находился под дверью, никто не шел за ним следом. Он торчал в коридоре минут десять, колотил в дверь… – В голосе моем прозвучала досада. – И соседи никого не видели, кроме него.

– А его они видели?

– Видели.

– Возможно, она заезжала за чем-то… за какой-нибудь вещью. Вы сказали, ее мобильный телефон не отвечал. Она ведь могла позвонить вам и сообщить, что ей нужно домой, что она задержится.

– Могла, наверное. Но не позвонила.

– Почему? – Ольга, казалось, размышляла вслух.

Я не ответил.

– Тут может быть только одно объяснение – Алиса не собиралась задерживаться. Она не стала звонить вам, чтобы не терять времени. Она вернулась домой всего на минуту, скорее всего. Что вы собираетесь делать?

Я пожал плечами:

– Не знаю.

Мы молча смотрели друг на друга.

– А не мог этот… икс ожидать ее на площадке под дверью? Они договорились, он пришел первым, Алиса задержалась… И я думаю, это был достаточно близкий человек.

– Почему?

– Она не боялась, что их заметят входящими или выходящими из квартиры.

Я вздохнул. Может, да, а может, нет. Лиска вообще никого и ничего не боялась, ей нечего было скрывать. Или… было? Кто узнает сейчас, что там произошло?

– Я не верю, что Алиса пригласила его домой, – сказал я.

– Возможно, она не приглашала.

Я недоуменно воззрился на нее, и она сочла нужным пояснить:

– Он мог позвонить и сказать, что ждет… что он уже там!

– В квартире? – Я все еще не понимал.

– Необязательно! Около дома, на лестничной площадке, не важно! Он поставил ее перед фактом, понимаете? Сказал, что это важно… мало ли что. И ей ничего не оставалось… понимаете? Отсюда спешка – она даже не позвонила вам.

Я пожал плечами и промолчал. Да и что было говорить?

– Что вы собираетесь делать?

Я снова пожал плечами.

– Пусть мертвые хоронят своих мертвецов? – спросила она насмешливо.

– Послушайте, кто дал вам право?! – Злоба душила меня, но я понимал, что не одна Ольга вызывает эту злобу. Бессилие! Вот что приводило меня в отчаяние. Бессилие!

– Мне пора. – Она поднялась, не глядя на меня, и пошла прочь. Не попрощавшись.

А я остался. Она сказала – достаточно близкий… Необязательно! Это могла быть женщина. Лиска пригласила домой неизвестную женщину для разговора с глазу на глаз. Почему домой? Почему нельзя было встретиться в парке, кафе, редакции? В любом другом месте? Зачем нужно было лететь домой? Я вспомнил слова Ольги, что-то забрезжило как будто, хотя я понимал, что выдумать теперь можно что угодно. Но все же… все же. А что, если Ольга права, и этот человек… эта женщина позвонила Лиске и сказала, что ждет около дома, что это очень важно! Ну и что? Лиска вполне могла ответить – давай встретимся в городе! Зачем мчаться домой? Или была причина?

Во всем должна быть логика. Но отсутствие логики – тоже логика. Лиска – горячая, импульсивная, с вывернутой логикой. Молодая. Не умеющая отказать. Сколько раз на нее скидывали дежурство, хромающий отдел писем, любую подмену…

– Ты никому ничего не должна! – Я наставлял ее и учил уму-разуму. – Учись говорить «нет», а то заездят!

– Я не могу, – отвечала Лиска, глядя на меня виновато. – У нее заболел ребенок! У них свадьба! У него сердечный приступ! Как ты не понимаешь?