Шелест. Гимназист - Константин Георгиевич Калбанов

чтобы атаковать меня «Ледяным шаром». Уж лучше бы и впрямь в меня. Но он ударил мне под ноги, вздыбив мгновенно промёрзшую землю. Мою тушку отбросило назад, приложив о бревенчатую стену дома. «Панцирь» сработал должным образом, и я не пострадал. Разве только защита всё равно просела, а я на какое-то время оказался дезориентирован.

Воспользовавшись этим, волхв пустил в меня пучок «Ледяных стрел», и в этот раз я не успел увернуться, приняв на «Панцирь» всю мощь удара, лично мне никак не навредившую. Рассмотреть, сколько именно было «Стрел», у меня не получилось. Вот если бы он пустил веер, тогда можно было бы попытаться определить хотя бы примерный ранг противника. А так схватка продолжалась втёмную. И да, я понятия не имел, сколько ещё продержатся мои амулеты, потому что попросту не чувствовал Силу.

Я вновь рванул вперёд, намереваясь свести схватку к рукопашной. Но всё, что я успел, это убрать в кобуры бесполезные пистолеты и сделать пару шагов. Потому что в следующее мгновение в меня опять ударила «Ледяная плеть». Я попытался увернуться, но и противник учёл это, а потому сумел подправить направление атаки и захлестнуть-таки мою ногу. Боли от удара я не почувствовал, зато от резкого рывка болезненно хрустнуло колено. Вряд ли что-то серьёзное, но вот от такого амулет уже не защищает.

Удерживая ногу в захвате, Седов протащил меня по земле, а когда остановился, то в мою тушку прилетело очередное «Ледяное копье». Бог весть насколько оно просадило мою защиту и сколько ещё у меня получится выстоять, но, похоже, я выбрал весь свой лимит удачи и боевых возможностей.

И так мне стало стыдно. Именно стыдно, потому что смерти я не боялся, так как по факту и не умру. Чего не сказать о сестре, которую я не смог защитить. Самоуверенный болван!

— Не понял. Ты кто такой? С пистолетами против одарённого? Серьёзно? — продолжая меня удерживать в захвате плети, недоумевал Седов.

Я дёргался, пытаясь освободиться, но у меня ничего не получалось. Избавиться от захвата «Плети» можно только тремя способами. Первый, это отпустит сам атаковавший, второй, у него иссякнет запас Силы во вместилище, откуда он постоянно её подпитывает, и третий, сбрасывающим плетением. Но никакая сила воли, решимость, ненависть или ещё что-либо помочь тут не способны. Иными словами, я был бессилен и обречён.

Однако имелся и положительный момент. Ногу пробирал холод, но не обжигающий и промораживающий насквозь, тут «Панцирь» держал исправно. Но вместе с тем повреждённую ногу заморозило, и боль отступила. Так себе аргумент, если честно.

Идиот! Какой же я идиот! Нужно было позволить ему войти в домик и атаковать в ближнем бою, тогда у меня был бы шанс, но я по обыкновению решил сделать ставку на огнестрел. А здесь его роль не так высока, как в моём родном мире. Там я никогда не доводил дело до рукопашной, здесь же она явилась моим единственным шансом против этой твари. И потом… если он снабдил амулетом своего подручного, то неужели не подумал о себе.

И тут по телу волхва пробежали огненные всполохи. Раз. Другой. Третий. А вот и кавалерия. Вообще-то, я не ожидал, что Рябова и Матвеев поспеют до того, как я закончусь. Что ни говори, а они были далековато от имения. Но, как видно, наложили на себя плетение «Скороход».

Причём бить по Седову они начали на бегу. Это ведь не огнестрел, плетение полетит туда, куда и задумано, со снайперской точностью. Если только хватит дальнобойности и атакуемый не станет уворачиваться. Первые атаки прошли внезапно, а потому попали по месту. Зато пучок «Огненных стрел» прогудел мимо и, достигнув предела дальности, истаял в воздухе.

Хозяин поместья отпустил меня и переключился на моих союзников, решив, что я для него сейчас представляю наименьшую опасность. В принципе, так оно и есть. Если только не сойдусь с ним в рукопашной, и если у меня хватит «Панциря», чтобы при этом остаться в живых.

А тем временем к хозяину на помощь бежали его крепостные. Хм. Или всё же боевые холопы. Причём и мужики и бабы, потому что приближающиеся со стороны деревеньки были вооружены фузеями с примкнутыми штыками и имели перевязи, на которых болтались тесаки типа моего и патронные сумки. Причём оружие в их руках вовсе не выглядело какими-то дубинками или вилами. Работавшие в поле также спешили на выручку господину, кто бегом, а кто намётом на лошадях, при этом грозно размахивая каким-то дрекольем.

Моя помощь Рябовой и Матвееву против Седова была более чем сомнительной, зато я мог сделать так, чтобы они меньше отвлекались на его подмогу. Выхватив из-за пояса двустволки, я упёр их курки в бока и толкнул оружие вперёд, взводя их и изготавливая к бою. Продолжая это движение, вскинул пистолеты на линию прицела и нажал на спуск.

Сорок шагов для пули с хвостовиком вполне приемлемая дистанция, и первым же выстрелом я свалил бегущего мужчину. Бил, как в тире, не спеша, выверенно и чётко, как метроном. Четыре выстрела, четыре убитых и раненых, тут уж кому как повезло. И тот факт, что одной из моих жертв оказалась женщина, которая сейчас каталась по земле, прижимая руки к животу, меня ничуть не смущал.

Ну, хотя бы потому, что до этого она бежала с фузеей наперевес и держала её вполне уверенно, а значит, полезла бы в драку. Даже если бы промазала, выстрелив из неё, вполне могла ткнуть штыком, а в умелой руке такая атака сродни ружейному выстрелу, в менее опытной сопоставима с длинноствольным пистолетом.

К тому же от холодняка «Панцирь» уже не помогает, тут нужно другое плетение «Кольчуга». Оба они в равной степени противостоят магическим атакам, но первое защищает ещё и от метательного и дробящего, а второе от колюще-режущего. Но количество активных и пассивных плетений ограничено рангом, как и объём разового лимита. А потому всегда приходится чем-то жертвовать.

Тем временем Рябова взмахнула рукой, и с неё сорвался веер «Огненных стрел», срезавших двоих набегающих со стороны поля, и ранив лошадь под третьим. Та полетела через голову, оглашая округу жалобным ржанием и подминая под себя седока. Сомнительно как-то, чтобы с ними проводили кавалерийскую подготовку, скорее всего, только пехотную.

Расстреляв заряды, я отбросил двуствольные пистолеты, потянул из кобуры длинноствольный, переломил ствол и, выбросив пустую гильзу, вогнал в патронник снаряжённый патрон. В домике карабин, но с одной стороны, я так доподлинно и не знаю, заперта ли дверь, с другой, получится едва ли быстрее, чем перезарядить этот.

Манипуляции с пистолетом я проделывал, не глядя, отточенными, выверенными движениями. Одновременно с этим контролируя обстановку. Рябова и Матвеев, сблизившись с Седовым, разошлись в стороны, раздёргивая его внимание и атакуя с двух сторон. Плетения на крестьян они больше не тратили, используя для этого огнестрел. И весьма удачно, надо сказать. Подпускали вплотную и били в упор.

Крестьяне, прежде чем бросаться в штыковую, так же стреляли по учителям, однако безрезультатно. В смысле от щитов что-то отъедали однозначно, но добраться до плоти их пули не могли. Впрочем, если долго мучиться, то что-нибудь получится, тем паче, что и сам хозяин поместья не отмалчивался, атакуя плетениями со скорострельностью… Ну, не пулемёт, конечно, но с учётом непременного отката очень быстро.

Вообще вот так взглянешь на поединок одарённых, и возникает ассоциация с каким-то световым шоу. И только когда плетения бьют не по щитам, осыпаясь красивыми и практически безвредными всполохами, а по не имеющим защиты людям или предметам, становится заметна мощь Силы, и появляется всеобъемлющее желание обладать ею.

Обо мне словно все позабыли. Крестьяне, как и их господин, сосредоточили всё своё внимание на одарённых. Перезарядив пистолет, я выстрелил в бегущего мимо мужчину, и дистанция в семьдесят шагов меня ничуть не смущала. Тот запнулся и растянулся на земле.

Наконец я решил воспользоваться тем, что выпал из поля зрения противника, и ринулся в атаку, стремясь свести дело к рукопашной. Но когда до волхва оставалось не больше пяти шагов, вдруг раздался хлопок, появилась вспышка, и я услышал знакомый свист с завыванием, а затем появилось завихрение молний в виде кольца. Портал! Этот ублюдок сейчас сбежит! Я оттолкнулся и пушечным ядром полетел вперёд.

Когда мои руки уже схватили волхва, земля под нами разверзлась, нас подкинуло и отбросило в сторону. Грудь обожгло холодом, словно там оказалось два обжигающих куска льда. Это разрядились амулеты, и я остался без защиты.

Голова пошла кругом, а тело охватила острая всепоглощающая боль. Однако я сумел купировать её и не только не провалиться в забытье, но и сохранить ясность ума. То есть