Шелест. Гимназист - Константин Георгиевич Калбанов

появляться в Европе и довольно быстро завоевали популярность. Место, где можно выпить терпкий ароматный напиток со всевозможными сладостями, куда приходят не только с друзьями, но и с детьми. Не знаю, как в других странах, но в России алкоголь в таких заведениях подавать строжайше запрещено. И это несмотря на то, что «пьяные» деньги и в этой реальности составляют серьёзную статью дохода казны.

В Воронеже кофеен было две, ровно по числу кондитерских, потому как они при них и состояли. К слову, там же подавали и самое натуральное мороженое. Я был сильно удивлён тем фактом, что это довольно древнее лакомство. Правда, в привычном мне виде оно появилось сравнительно недавно, и на уличных лотках его не купить. Только на заказ или изготавливают с помощью домашних ледников.

Девушки устроились за столом, весело щебеча и всячески подбадривая Лизу, настроение которой постепенно улучшалось, и она даже пару раз улыбнулась. Очень надеюсь, что сладости подействуют на неё благотворно. Хотя, конечно, когда рушится мечта, оно всегда неприятно.

Я сделал заказ, серьёзно превысив двухрублёвый лимит матушки. С одной стороны, я и сам ни разу не дурак поесть сладкого, с другой, это дарит атмосферу радости, ну и, с третьей, я решил припарадить сестре коробку с пирожными, чтобы она угостила весь класс. Заказал с запасом так, чтобы непременно досталось всем.

Вскоре подружки Лизы оставили нас, убежав по делам. Отметить инициацию подруги хороший повод, чтобы пропустить уроки, а потому нужно использовать его в полной мере. Девушки хотели сходить на представление бродячего театра, три дня назад установившего сцену на краю Конной площади. Обычно там торгуют лошадьми, но место проходное, а потому знающие город выбирают именно его, а не центр, делая ставку на массовость, а не на чистоту публики.

Вообще-то, князь уже начал строительство театра, но когда ещё тот будет завершён. К тому же черни тех представлений не увидеть, если только купцы да мещане где-нибудь на галёрке, остальным же вход будет заказан. Впрочем, при театре планируется создать свою труппу, так что это будет не вместо бродячих актёров, а новым этапом.

— Мария Ивановна, я благодарю вас за помощь и возвращаю вам ваш кулон и серьги, — когда мы остались одни, я подвинул по столу кожаный мешочек.

Пришлось постараться, чтобы придать серьгам прежний вид, благо я не курочил металл, а достаточно аккуратно извлёк камни. Не в расчёте на то, что смогу восстановить, а просто потому, что не видел смысла ломать то, что можно сохранить без особого труда.

К слову, амулеты «Панцири» я подарил матушке и батюшке, чем сильно их озадачил. За малым батя, который, конечно же, батюшка, не снял ремень, чтобы вызнать, где я, гад такой, раздобыл это богатство. Спасибо Рябовой, которую я попросил присутствовать при этом разговоре. Ей поверили и подарки приняли.

А что такого? Не чахнуть же мне над ними, как царь Кощей над златом, если это может принести пользу матушке, которой ещё год на границе жизнью рисковать, да и отец регулярно участвует в патрулировании. Впрочем, уверен, что эти камни вскорости сменят хозяев и окажутся в распоряжении Игоря и Веры. С чем я был полностью согласен.

Себя я тоже не обидел, оставив десятикратник. Портал мне без надобности, поэтому я выковырял камень из амулета и изготовил другой, на который попросил Рябову нанести плетение «Панцирь». Тысяча люм! Да в меня теперь можно из пушки садить, я только соринку с рукава кафтана стряхну.

Правда, ножичком поддеть можно без проблем, от холодного оружия он не защитит. Но с другой стороны, я пока варежку не ловил, даст бог, и дальше не поймаю. А защита родным не помешает, не все о себе думать

— Это был подарок, — зарделась от неудовольствия великая княжна.

— Мария Ивановна, вы действительно хотите иметь друзей, а не купить их? — поинтересовался я, отправляя в рот ложечку мороженого.

Между прочим, уже четвёртая порция. Ну о-о-очень вкусно. Ничего не могу с собой поделать. Я, конечно, мясоед, но это ведь не еда, а удовольствие.

— Да, я хочу иметь друзей, — медленно кивнув, подтвердила она.

— Я не знаю, с чего вы решили, что именно я смогу им стать, но пару правильных шагов вы уже сделали. Пришли нам с Лизой на помощь, предоставив мне амулет и серьги. Они реально помогли. Но теперь нужда в них отпала, а для подарка это слишком дорого. Возьмите их обратно, примите мою искреннюю благодарность и заверение в том, что этого я никогда не забуду.

— А какой второй шаг?

— Вы пришли поздравить Лизу, и вот уже два часа пытаетесь взбодрить мою повесившую нос сестру. И я вижу, что вы делаете это не для того, чтобы получить очки в наших глазах, а чтобы искренне поддержать её. Хотя бы потому, что сами недавно прошли через то же самое.

— С чего вы это взяли? Потенциал восьмого ранга это хороший результат, — вскинулась Мария.

— Но не с вашей наследственностью, которая могла подкинуть даже третьего ребёнка до одиннадцатого.

— Жалеете меня?

— Вовсе нет. Объясняю, отчего верю в вашу искренность. Всё ведь познаётся в сравнении. Вы надеялись на кровь, которая не вода, и были разочарованы, что катастрофически недотягиваете до уровня своей семьи. Лиза понимала, что будет бесталанной, но рассчитывала быть огневиком или водником, но получила, на её взгляд, бесполезную стихию. Так что уровень ожиданий у вас разный, а разочарование одинаковое.

— Ну что, подруга, выпьем с горя вина? Нам в отличие от твоего братца уже можно, — убирая мешочек с украшениями в карман, предложила Мария.

— Когда это его останавливали запреты, — с грустью улыбнулась Лиза.

— Тогда предлагаю переместиться в трактир.

— Сударыни, уверены, что не станете буянить? — поочерёдно посмотрев на девушек, поинтересовался я.

— Как пойдёт, — пожала плечиками великая княгиня.

— Тогда нам не мешало бы переодеться. В трактире не станут интересоваться, одарённые вы или нет, просто не пустят в гимназических мундирных платьях.

— Не хочу идти в гимназию, — вздохнула Лиза.

— И не надо. Идём ко мне домой, найдём, во что тебя обрядить. А братец твой и так не пропадёт.

— Это аргумент, — хмыкнув, согласился я. — Любезный, — подозвал я полового. — Заказанные мною пирожные готовы?

— Не извольте беспокоиться, господин, всё уже готово и, как вы сказали, уложено в коробку.

— Принеси мне перо, чернила и лист бумаги, а после нужно будет доставить коробку в гимназию в выпускной класс.

— Сию минуту, — парень поклонился и отправился выполнять распоряжение.

— Значит так, Елизавета Анисимовна, сейчас вы напишите своим одноклассникам, как у вас всё замечательно, что вы желаете всем приятного дня, а сами отправляетесь кутить в трактир. Но дабы подсластить им горькую пилюлю, предоставляете им коробку с пирожными. Только без упадничества и язвительности, а лишь восторг, — воздев палец, закончил я.

— Было бы чему завидовать, — фыркнула Лиза.

— Вообще-то, в Московский университет набирают только родовитых дворян и представителей старинных благородных родов с высоким потенциалом. Так что поверь, завидовать они будут, — возразила Мария.

— Ну вот. А я о чём, — слегка разведя руками, поддержал я Долгорукову.

— Но я ещё не решила… — начала было Лиза.

— Так решай, — отмахнулась великая княжна.

Половой принёс бумагу, перо и чернила, после чего мы втроём засели за послание «турецкому султану». Получилось довольно весело и громко. Я даже пару раз оглядывался по сторонам, не слишком ли мы шумим. Зато девчата даже не заморачивались по этому поводу, хотя в нас и стреляли неодобрительными взглядами. Впрочем, дальше дело не шло, похоже, уже знали, кто устроился за дальним столиком.

К слову, моя инициатива, Мария порывалась устроиться на самом почётном месте, у окна. Но мне как-то не улыбалось сидеть у всех на виду вместе с потенциальной мишенью. Её компаньоны и вовсе мышей не ловят. Эта сладкая парочка устроилась за соседним столиком и так же попивала кофе с пряниками. Телохранители итить их в душу мать нехай!

— Так, Пётр, тебе направо, нам налево, как переоденешься, подходи к нашей усадьбе, — когда мы наконец оказались на улице, решительно произнесла великая княжна.

— Не согласен, — возразил я. — Чего мне понапрасну ноги бить. Как переоденетесь, подходите к моей съёмной квартире. Лиза знает где. Там же неподалёку есть приличный трактир.

— Лень это грех, Пётр Анисимович, — назидательным тоном произнесла Мария.

— Знаю. Но ничего не могу с собой поделать.

— Значит, договорились, ожидай на своей квартире, — подытожила великая княжна.

Показалось или девица слегка обрадовалась возможности взглянуть на мою берлогу. Мелькнуло эдакое лёгкое