Кочевники поневоле - Майк Гелприн

– Кто это «мы»? – Курт озадаченно посмотрел на девушку.

– Мы с тобой. Жить здесь вместе. Я нарожаю тебе детей. Буду заботиться о них. И о тебе. Я… я легка нравом, хороша собой и непорочна. Когда ты появился у нас, я… Я сразу поняла. В тот же миг, когда впервые тебя увидела. Поняла, что ты мой.

Запрокинув голову, Габриэла обхватила Курта за шею, прижалась к нему, ожгла взглядом чёрных, ставших вдруг влажными глаз.

– Возьми меня, – прошептала она едва слышно. – Я хочу тебя, милый.

У Курта закружилась голова, зашлась в нём и окатила волной желания мужская сила. Он подхватил Габриэлу, прижал к себе, запустил ладони в длинные шелковистые чёрные волосы.

В следующее мгновение он вспомнил о Снежане. Курт резко выпрямился, отступил на шаг, оторвал от себя тонкие девичьи руки.

Габриэла отпрянула, на глазах у неё были слёзы.

– Ты, ты, – прошептала она. – Ты не хочешь до свадьбы, да? Или просто меня не хочешь?

Курт потряс головой, приходя в себя.

– До свадьбы, – смалодушничал он. – Это нехорошо, если до свадьбы.

Габриэла шагнула к нему и уткнулась лицом в грудь:

– Я так и подумала. Спасибо, милый.

– Что-то здесь не так. – Джерри Каллахан в упор посмотрел на Патрика. – Декабриты расстреляли делегацию, а люди февраля дали вам уйти. Да ещё и предупредили о том, что случилось в декабре.

Патрик Каллахан потупился. Он приходился главе клана троюродным племянником. Дипломатическая миссия потерпела фиаско, однако его вины в том нет. Было бы верхом безрассудства остаться в феврале, чтобы разделить участь погибших родственников.

– Наши условия всё равно бы не приняли, – вступился за брата верзила Рич. – Нам ясно дали это понять. Не будь проводника, нас, возможно, тоже бы расстреляли. У него были приятельские отношения с одним из февралитов, ещё с тех пор, как проводились торги. Этот февралит как раз нас и предупредил. И посоветовал убираться.

– С проводником, говорите? – задумчиво повторил Джерри. – Брайан и Кен тоже брали проводника.

Отпустив братьев, Джерри проанализировал ситуацию. Патрик и Рич оставили в кочевье двух родственников, их места заняли апрельские проводники. Так же поступили Брайан и Кен в октябре, с той разницей, что проводник у них был один. Этот проводник вернулся, и по его словам выходит, что декабриты, расстреляв миссию, его решили пощадить. Он уже однажды бывал в зиме – в плену, и убрался оттуда невредимым. А теперь выпутался из переделки вторично. Уцелевшие члены декабрьской делегации, те, которые остались в октябре, уступив место проводнику, говорят, что тот вскоре после возвращения исчез из кочевья. Даже расспросить его толком не удалось. Вместе с ним исчезла семья – жена и двое детей. Курирующий кочевье священник уверяет, что проводник и раньше отлучался на длительные сроки. В частности, недавно его не было целый месяц, и это как раз тот месяц, когда был убит Джон Доу. И ещё, по словам священника, проводник водил дружбу с людьми, дважды приезжавшими из августа по его душу.

Картина получалась занятная, и, поразмыслив над ней ещё с полчаса, Джерри велел звать кузена Уэйна.

– Соберёшь информацию на одного октябрита, – приказал он. – Незамедлительно, в кратчайшие сроки. Зовут, – Джерри сверился с отчётом декабрьской делегации, – Мартин Бреме по прозвищу Железный Мартин. Есть основания полагать, что он сейчас движется из осени в август. Также есть основания полагать, что этот Мартин пользуется покровительством небезызвестного нам Ловкача. Отправь людей в август, пускай прошерстят академгородок. Если октябрит уже дотуда добрался – выкрасть его любой ценой и доставить сюда вместе с семьёй. Если не добрался – отследить его путь из октября, перехватить и также доставить. Сделать это будет довольно легко – с ним сейчас семья, а значит, он передвигается в солидном фургоне.

До заката Нце Джерри занимался делами. Складывались эти дела не лучшим образом. Через неделю прибудет торговый корабль «Галактико», а товара на обмен нет. Из декабря поступило две сотни шкур. От армейских, которые движутся сейчас через опустевшие зимние земли на запад и которых заставили по пути охотиться. Охотниками августовские стрелки оказались аховыми, а заготовителями совсем никудышными – половина шкур по пути через сентябрь пришла в негодность.

Впервые за полтораста лет существования республики она не сможет выполнить условия контракта. Джерри стиснул зубы. На заседаниях пятёрки он неоднократно предлагал хранить часть товара про запас – на экстренный случай.

Предложение неизменно отвергалось как нецелесообразное, четырьмя голосами против его одного. Запас означал, что придётся уменьшить объём текущего товарооборота, а значит, и объём текущих поставок. Что, в свою очередь, означало ущемление интересов власть имущих.

Закончив с делами, Джерри закурил, минут пять пускал в своё удовольствие кольца дыма к потолку и думал о Бланке. У него давно не было постоянной женщины, а такой, к которой бы испытывал что-то помимо физиологического влечения, не было, считай, с юности.

С Бланкой они стали близки через неделю после того, как он велел похитить её у Ригана. Эту неделю сентябритка прожила по соседству, в поставленном для неё миниатюрном бунгало. Охранялось бунгало всерьёз, однако попыток свести счёты Риган не предпринимал, а при единственной случайной встрече улыбался и раскланивался как ни в чём не бывало.

На восьмые сутки, под вечер, Бланка пришла с просьбой одолжить ей на ночь пару фильмов поувлекательней. Джерри принялся подбирать в фильмотеке подходящие, затем выяснилось, что посмотреть мелодраму-другую вдвоём – идея совсем недурная.

Совместный просмотр закончился у Джерри в постели, из которой, не сомкнув глаз, не вылезали всю ночь, а заодно и весь следующий день. Заснули они лишь под вечер, совершенно обессиленные.

Наутро Бланка упорхнула к себе, а Джерри ещё долго лежал расслабленный и вспоминал, что у них было, с удивлением убеждаясь, что не прочь это повторить, причём хоть сейчас.

Вечером Бланка пришла снова, и с тех пор ночи они проводили вместе. Чувство новизны вскоре сменилось привычкой и благодарностью, а за ней неожиданно пришла ревность.

– В сентябре у меня был парень, – поведала Бланка в ответ на прямой вопрос. – Недолго. Потом ещё один, и тоже всё быстро закончилось. Знаешь, мне казалось, когда занималась этим, что в любви есть что-то нечистое, постыдное.

– И что, до сих пор кажется? – улыбался Джерри.

– Что ты, милый. С тобой всё по-другому. Всё-всё.

– А с Риганом?

– У меня ничего с ним не было! – Девушку передёрнуло. – Клянусь тебе! Я бы, наверное, умерла от омерзения, случись у меня это с ним.

– А в августе? – полушутливо-полусерьёзно спрашивал Джерри. – Ты ведь провела неделю в августе, у этого, как его…