Чертоги памяти - Седжвик Джулиан

– И уж тем более мне все равно, что вы думаете о моем присутствии здесь. Но не все равно, что труппа должна быть достойна всего того потрясающего и чудесного, чего мы уже достигли. Достойна самого лучшего! Что мы должны сохранить душу и сердце прежнего «Мистериума». И если кто-то тут хочет мне что-то сказать – сделайте одолжение, скажите прямо сейчас!

Мария и близнецы словно приросли к полу. Дарко и Роза шагают к мальчику, кивая в знак одобрения. Вверху на колосниках бесшумно аплодирует Фрэнки. Билли сидит на колонках, поглаживая бороду и поглядывая на Дэнни, а Герцог рысцой подбегает к мальчику и усаживается рядом точно в знак одобрения. Радуясь хоть такой поддержке, Дэнни треплет мохнатую голову пса, однако все еще смотрит на членов труппы пылающим взором. Ну вот, он высказался – и все в кои-то веки слушали, что он говорит. Грудь Дэнни раздувается от восторга.

– Браво! – говорит Роза. – Именно это я и пыталась сказать всю дорогу. А вам всем стоит прислушаться к мальчику! Может, Дэнни, ты и не участвуешь в представлениях, зато унаследовал дар отца вдохновлять людей.

Раздается нестройный рокот согласия. Лишь Аки и Джои молчат. Все так же стоят подле Син-Син, набычившись, воинственно напрягая руки и плечи. Да и Син-Син по-прежнему вызывающе задирает подбородок – она не намерена сдаваться:

– Все равно клоунам надо очень многое объяснить, Дэнни. Вот, скажем, этому попугаю. О чем это он шушукался в Берлине с Джимми Т.?

– А ты бы, милая моя, не лезла не в свое дело, – Роза, побледнев, трясет головой.

Однако Аки глядит на Син-Син во все глаза:

– Кто это тебе рассказал?

– Не важно, – отвечает за нее Дэнни, все еще ломким от напряжения голосом. – Тебя видели с Джимми.

Аки переводит взгляд на Розу, точно просит ее о поддержке:

– Да тебе хоть Роза подтвердит – я тут ни при чем! – Он с досадой поворачивается к Дэнни. – Я ж тебе, baka, помочь пытаюсь! Со всеми этими шифровками. И вот что могу сказать – семейной честью клянусь! – Джимми к пожару никакого отношения не имеет. Как и я…

Не имеет отношения к пожару, отмечает про себя Дэнни. Про порчу камеры Аки ничего не говорит. И все же мы продвигаемся – вот-вот грядет момент истины…

Из-за занавеса по другую сторону арены раздается громкий треск радиопомех, а потом искаженный голос разражается трескучей фразой на испанском.

Дэнни вихрем оборачивается в ту сторону и видит, что у входа на сцену стоят двое полицейских. Третий, в штатском, выглядывает у них из-за плеча.

Взгляды всех троих обращены на Дэнни.

Мальчик мгновенно догадывается, в чем дело. Наверняка их с Син-Син видели на месте убийства Хавьера. Возможно, связали и с взрывом на канатной дороге. Может, стоило выкинуть потихоньку тот спичечный коробок… да и записку из кармана Хавьера. И свой мобильник. На объяснения уйдет не один час, а нам же надо в парк Гуэля…

– Mama Mia, теперь-то что? – вздыхает Роза, надвигаясь на них, но старший из полицейских вытягивает перед собой руку, останавливая ее.

– Сеньора, нам надо поговорить с этими вот мальчиком и девочкой, – он показывает на Дэнни и Син-Син. – Пару минут, не дольше.

– Тут я главная, – заявляет Роза. – Со мной и разговаривайте.

– Ведется криминальное расследование. По поводу смерти сеньора Хавьера Луиса Тоскано. Возможно, дети были с ним в то время, когда…

– Они не имеют к этому ни малейшего отношения, – протестует Дарко.

– Они не сообщили о совершенном преступлении, – возражает полицейский. – И подозреваются в сокрытии улик. Нам надо допросить их в полицейском участке.

– Тогда с ними пойду и я, – заявляет Дарко, подходя ближе. – И покажите-ка мне ваши удостоверения.

Офицер отстегивает значок и протягивает Дарко.

– Можете подождать около полицейского участка на улице Розелло. С нами пришел специальный координатор, – он показывает на человека в штатском, – он будет следить, чтобы все происходило по правилам.

Роза подзывает к себе Дэнни и Син-Син:

– Все хорошо. Просто расскажите им, что видели.

Дэнни поглядывает на полицейских. Оба – крепкие парни с суровыми от дежурств на неблагополучных улицах лицами. На пристегнутых у бедра револьверах бликует свет. Координатор похлипче и посутулей, в толстом пальто. Он ободряюще улыбается Дэнни:

– Нам нужна ваша помощь. Ради жертвы. Ради его семьи.

– Никуда мы не пойдем! – заявляет Син-Син.

– Ах так! – рявкает полицейский. – Тогда вы арестованы.

Второй полицейский делает шаг вперед и стремительной скороговоркой зачитывает им их права по-испански, вытаскивая из-за пояса наручники.

– Не станете же вы на детей наручники надевать! – возмущается Роза.

– Таковы правила, – отвечает полицейский постарше. – При любом аресте.

– Да ладно, – вмешивается Дэнни. – Если это поможет поймать убийц Хавьера…

Он вспоминает жену несчастного и маленьких ребятишек. Как радостно они улыбались отцу – не далее как вчера. А сейчас, верно, никак не могут понять, что про-изошло…

Он протягивает руки вперед, подставляя запястья.

Молодой полицейский качает головой и, развернув мальчика, заводит ему руки за спину и застегивает наручники. Координатор подходит проверить, не слишком ли туго.

– Будет неудобно – скажи мне, – снова улыбается он.

– На меня вы эти штуки не наденете! – огрызается Син-Син. – Я требую адво-ката!

– Что толку спорить, – урезонивает ее Дэнни, уже внутренне смирившийся с потерей времени. – Давай поскорее разделаемся с этим.

У ступеней собора ждет белый автофургон. Дэнни и Син-Син усаживают на скамейку с одной стороны, а младший полицейский садится напротив. Дверь захлопывается. Полицейский достает пистолет и кладет к себе на колени.

– Мы поедем за вами! – кричит Роза в окно. – Не волнуйтесь!

За ней Дэнни различает Аки и Дарко – они идут через площадь, оглядываясь в поисках такси. Фургон срывается с места, задев бордюр. От тряски Дэнни и Син-Син валятся друг на друга. Очень трудно сохранять равновесие, когда руки у тебя крепко скованы за спиной.

– Не может быть, чтобы это все законно, – бормочет Син-Син. – Мы ж еще дети!

Полицейский напротив смотрит на нее и пожимает плечами.

– Эй вы! По-английски говорите?

– Un poccito[85]. – Он торопливо хватается за свисающую с потолка петлю, чтобы легче было удержаться.

Словно по этому сигналу, фургон круто заворачивает за угол и, набирая скорость, несется по переулку. Колеса глухо грохочут по булыжникам пешеходной зоны, подскакивают на лежачем полицейском. С чего бы вдруг такая спешка?