Погоня - Эль Кеннеди

– Ты только послушай, – весело говорит ему Саммер, – я принесла шесть пакетов с одеждой для Фитца. Ну, для завтрашнего собеседования. Он примерил только один наряд. – Она указывает на сочетание Форда и Сэн Лорана. – И подумал… – Она выглядит так, словно вот-вот взорвется от смеха. – Подумал, что на этом все.

Я ожидал, что Хантер не поймет, в чем прикол. Но мой товарищ по команде начал смеяться, явно забавляясь шуткой.

– Наивный ублюдок. – Хантер входит в комнату и растягивается на кровати.

– Повеселимся, – подмигивает он Саммер. – Приведи Холлиса. Скажи ему, пусть сделает попкорн.

– Бегу. – Она бросается к двери и кричит: – Майк!

– Предатель, – ворчу я на Хантера.

Тот лишь усмехается.

– Ты разрешил богатой наследнице из Коннектикута выбрать тебе одежду для собеседования. Неужели считаешь, что я пропущу такое шоу?

Вздыхаю. Я мог бы настоять на своем и объявить, что цирк окончен, но Саммер явно весело, а Хантер в первый раз за несколько дней ведет себя непринужденно. Может, его отчужденность мне только показалась, и ему плевать на поцелуй.

– Слушай, насчет тебя и Саммер, – наклоняется ко мне он.

Похоже, я поторопился с выводами.

– Она сказала, ты помогаешь ей готовиться к экзамену.

– М-гм. Помогаю. – С преувеличенным вниманием я разглядываю левый рукав свитера, словно в нем заключены все тайны вселенной.

– И потом, в воскресенье был… э-э-э… поцелуй.

Краем глаза я замечаю, как он проводит пальцами по темным волосам.

– Так что я спрошу прямо. Между вами что-то есть? Вы трахаетесь?

– Не-е-е, не трахаемся. – Боже, этот рукав чертовски очарователен. – Мы просто друзья.

– Ты уверен?

Я заставляю себя прекратить ребячиться и посмотреть ему в глаза.

– Если ты забыл, я вообще шел мимо по своим делам, когда бутылка на меня показала. Мы оба не хотели целоваться, помнишь?

– Правда, – медленно кивает он. – Вы, ребята, выглядели очень смущенными.

Неужели?

Стараюсь не хмуриться. Мне помнится, ее губы разожгли во мне огонь. Я помню, как языки переплелись, посылая электрический разряд прямо в яйца. Я помню, как вдыхал ее притягательный запах и почти терял сознание от желания.

Но Хантер увидел, что мы испытывали неловкость. Интересно.

Может, поэтому Саммер ни разу не начинала разговор о поцелуе с тех пор, как все случилось? Черт. Она действительно записала меня в друзья?

– Я считаю ее потрясающей, Фитц, – пожимает Хантер плечами. – Я не шутил, что застолбил ее, когда мы вернулись из Вермонта. Я влюблен в нее.

Он бросает взгляд в сторону двери, как будто боится, что там может стоять Саммер, но расслабляется, когда снизу доносится их с Майком смех.

– И думаю, что она влюблена в меня, – продолжает он и снова пожимает плечами. – Я хочу сказать, мы же целовались на Новый год. Спали в обнимку.

Они спали в обнимку? Не ожидал, что укол ревности будет таким болезненным.

– Я собираюсь пригласить ее на свидание. – Он наклоняет голову, внимательно наблюдая за мной. – От тебя ведь не будет возражений?

Что, черт возьми, я должен на это ответить? Да, возражения будут? Допустим, скажу. Что тогда? Нам придется драться на дуэли из-за Саммер?

– Я уже говорил тебе, когда мы обсуждали ее переезд к нам, что, пока это не влияет на наш договор аренды, ваши отношения меня не интересуют.

Мне очень, очень сложно произнести эти слова, но в противном случае будут проблемы, к которым я на данный момент не готов. Если бы Саммер сорвала с себя одежду и умоляла меня трахнуть ее, возможно, мой ответ был бы другим.

Но она так не сделает.

Я вырос в пригороде Бостона, поэтому шансы когда-либо увидеть торнадо были равны тому, что мои родители снова сойдутся.

Сегодня утром я наконец-то стал свидетелем одного катаклизма.

Торнадо зовут Камаль Джайн. Размытое серо-черное пятно врывается в бар отеля, мелькают белые зубы, смуглая кожа и короткие пальцы, которыми он походя машет официантке. Вихрь рассеивается, открывая взгляду невысокую, крепко сбитую фигуру, и я с большим трудом скрываю изумление, обнаружив, что в его одежде нет серого и черного цветов.

Саммер охарактеризовала бы эти оттенки как синевато-серый и древесного угля.

И его гребаный наряд точь-в-точь копирует тот, что я примерил прошлым вечером. Точнее, первый вариант, от которого Саммер посоветовала мне отказаться в пользу нынешнего: темно-синие джинсы от Ральфа Лорена, рубашка без галстука от Марка Джейкобса и коричневые мокасины от Гуччи. Саммер могла бы мной гордиться, ведь я запомнил имя каждого дизайнера и к чьей именно коллекции каждый предмет одежды принадлежит.

Слава Богу, что я не остановился на первом варианте, иначе собеседование выглядело бы несколько странно.

– Колин! – Камаль с энтузиазмом трясет руку на протяжении приветствия. – Так приятно познакомиться! Ну ты и великан! На фотографии ты кажешься намного меньше. А в жизни гигант!

– На фотографии? – недоумеваю я.

– Мой помощник отыскал в сети твой снимок из хоккейного портфолио. Это же называется снимок? Понятия не имею. Какой у тебя рост? Сто восемьдесят пять? Сто восемьдесят семь?

– Сто восемьдесят семь…

– По-любому сто восемьдесят семь. Мой рост сто семьдесят два сантиметра, этакий маленький парень с большим банковским счетом, да? – Он хохочет над собственной шуткой. – Присядем?

– Конечно, – отвечаю, хотя сомневаюсь, что он меня слышит. Похоже, Камаль Джайн в основном разговаривает сам с собой, а собеседник ему нужен для компании.

Бар в отеле «Ритц» напоминает сигарный клуб для джентльменов из кино. Вдоль одной стены расположены несколько круглых кабинок, но большую часть помещения занимают мягкие кожаные кресла, расставленные так, чтобы создать иллюзию уединения для завсегдатаев. В камине даже полыхает огонь, настоящий, потрескивание которого слышно, когда мы проходим мимо вслед за официанткой.

Мы устраиваемся в креслах в углу зала. Камаль заказывает водку с тоником. Я никак это не комментирую, хотя сейчас половина одиннадцатого утра. Ни за что не стану критиковать утренний выбор напитков потенциального работодателя. Кроме того, я немного взволнован общением с такой знаменитой персоной, поэтому дар речи вообще возвращается с трудом. Я видел лицо этого человека на обложках журналов. Годами наблюдал за его карьерным взлетом. Возможность сидеть напротив кумира кажется сном.

– Спасибо, что проделали такой путь, чтобы пообщаться, мистер Джайн, – начинаю я.

– Мистер Джайн! Мы уже обсуждали это, парень… Называй меня Камаль или Кей-Джей. От «мистера» меня передергивает. Слишком авторитарно.