Фурии командира - Джим Батчер

Сирил, если у меня все получится, у нас появится шанс закончить войну. Полагаю, три легиона пригодятся нам гораздо больше, если нанесут фланговый удар по Калару, чем если будут болтаться в долине.

– Тебя обвинили в измене, – спокойно сказал Сирил. – Если я тебя отпущу до того, как ты предстанешь перед трибуналом, для меня это будет смертным приговором. Я уж не говорю о том, что тебе самому не избежать казни.

Тави прищелкнул языком:

– Всегда есть…

Сирил прервал его, резко взмахнув рукой.

– Ладно, – сказал он. – Все идет паршиво, но могло бы обернуться хуже. Сейчас нам нужно позаботиться о снабжении легионов. Потом мы подумаем, как построить твою защиту на суде.

Тави покачал головой:

– У нас нет времени. Слишком многое поставлено на карту.

– Да, – резко ответил Сирил. – Однако ты проиграл. Теперь Короне нет от тебя никакой пользы.

– Это не так, – тихо возразил Тави. – Позвольте мне кое-что организовать. Вина не падет на вас.

Сирил покачал головой:

– Сципио, я солдат и слуга Короны. И всегда был. А сейчас закон гласит, что ты должен находиться под стражей до того момента, когда соберется трибунал. В последние два года мы успешно работали вместе. Мы знаем друг друга, заслужили взаимное доверие. – Он со значением посмотрел на Исану и снова повернулся к Тави. – Но сейчас ты должен понять, где я провожу черту.

Тави заметно помрачнел. Он уже не мог скрывать с прежней эффективностью разочарование и дурные предчувствия.

– Я знаю, – тихо сказал он.

– Тогда ты должен понимать, что я не стану идти тебе навстречу относительно планов твоего побега. – Он сурово погрозил ему пальцем. – Я больше не могу участвовать в сражениях, но я устал от людей, которые постоянно нарушают законы нашей страны. Оскверняют их, как Арнос. Я не могу их остановить, но не намерен участвовать в этих безобразиях. И я буду рад тебе помочь – любым законным способом, который есть в моем распоряжении.

– Если бы вы получили приказ от Короны, – спокойно сказал Тави, – то могли бы это сделать.

– Но я его не получил, – заметил Сирил.

Сердце Исаны вдруг очень громко застучало в груди.

Тави посмотрел в глаза Сирила и все так же спокойно сказал:

– Вы его получили.

Перед глазами Исаны вспыхнули звезды, и она изо всех сил сцепила руки.

Сирил удивленно посмотрел на Тави.

– Что? – спросил он.

Тави криво улыбнулся:

– Перестаньте, Сирил. Со дня нашей первой встречи вы знали, что меня зовут вовсе не Руфус Сципио.

Сирил нахмурился еще сильнее.

– Я решил, что ты один из курсоров Короны, который помог одержать победу в битве за Элинарх. Да и потом ты сделал немало.

– Так и есть, – сказал Тави. – Но это еще не все. До вас наверняка дошли слухи о моем телохранителе, Арарисе. – Тави немного помолчал. – Арарис. Арарис Валериан.

Сирил смотрел на Тави, слегка раскрыв рот.

– Вот почему я попросил ее прийти сюда, – сказал Тави, указывая на Исану. – Почему говорил при ней так открыто.

Тави повернулся к Исане, и она почувствовала его страх, разочарование, гнев и что-то еще, нечто глубинное, мощное и ужасное, для чего не существовало слов. «Нечто удивительное, – ошеломленно подумала она, – радость и одновременно ужас».

Очень давно Исане довелось испытать что-то похожее, и ее ослепили слезы, когда к ней вернулись яркие воспоминания.

«О, Септимус, как мне тебя не хватает! И как бы ты сейчас гордился своим сыном!» – подумала она.

Она повернулась к Сирилу и сморгнула слезы. Сирил, разинув рот, продолжал смотреть на Тави широко открытыми глазами. Недоверие сменилось пониманием, тревога – внезапной надеждой. Его руки сжались в кулаки.

– Как тебя зовут? – дрожащим голосом спросил он.

Тави медленно поднялся на ноги и вздернул подбородок.

– Меня зовут Гай Октавиан, – спокойно сказал он, шагнул вперед и опустился на одно колено перед Сирилом, и их глаза оказались на одном уровне. – Дон Сирил, я вам верю. Вот почему я сейчас вручил вам свою жизнь – и жизнь, – он кивком показал на Исану, – моей матери.

Сирил, смертельно побледнев, смотрел на Тави. Беззвучно пошевелив губами, он повернулся к Исане:

– Так вы… его мать?

Исана сглотнула. Теперь она поняла, почему Тави попросил ее прийти, – он нуждался в ее поддержке. Пожалуй, она осталась почти единственным живым свидетелем тех событий.

Панический голос в ее сознании просил все отрицать. Без ее подтверждения история Тави останется дикой, отчаянной и невероятной ложью. Она должна его спрятать, должна защитить. Она должна…

Исана заставила умолкнуть голос страха.

Пора прекратить лгать. Прекратить прятаться.

Исана молча потянулась к тонкой цепочке, которую носила на шее с тех пор, как годы назад покинула долину Кальдерон и отправилась в столицу Алеры. Она расстегнула замочек и сняла цепочку. Изящное серебряное кольцо с алыми и лазурным камнями, идеально прилегающими друг к другу в центре, поймало луч света, и разноцветные огненные сполохи побежали по письменному столу Сирила.

Исана аккуратно положила кольцо на стол и опустила руки на колени.

– Кольцо дал мне мой муж, принцепс Гай Септимус, – спокойно заговорила Исана, – во время нашей свадьбы, за десять месяцев до его смерти. – Она встала, подошла к Тави, посмотрела на Сирила и гордо вздернула подбородок. – Это наш сын, Октавиан. Он родился в ночь Первой кальдеронской битвы. В ту самую ночь, когда погиб его отец.

Сирил посмотрел на нее, потом перевел взгляд на кольцо, протянул руку и дрожащими пальцами взял его.

– Его печать в виде кинжала выгравирована внутри, под камнями, – продолжала Исана. – Он оставил мне еще и кинжал. Он лежит в сундуке у меня в комнате.

Кольцо выпало на стол из рук Сирила, и он тряхнул головой.

– Н-но к-как такое возможно? – запинаясь, спросил он.

Тави, все еще стоявший на одном колене, повернулся, чтобы посмотреть на Исану. На мгновение она снова увидела мальчика, которого охраняла, кормила и любила. И которому лгала. Да помогут ей великие фурии, если бы она могла сделать больше, чтобы его спрятать, она бы так и поступила.

Арарис был прав. Он заслужил знать правду.

Исана встретила взгляд сына.

– Лишь немногие знают, – сказала Исана, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно, – что на Септимуса дважды нападали убийцы за два года до его смерти. Он не сумел узнать, кто их нанимал. Когда он возглавил Коронный легион, чтобы подавить мятеж во время битвы у Семи холмов, еще один убийца так сильно ранил его, что даже со своими навыками целителя Септимус едва выжил. Именно поэтому Первый консул послал Коронный легион к самым дальним границам страны – в долину Кальдерон. Официально для того, чтобы оправиться от потерь, понесенных в Семи холмах. Лишь его телохранители и Секстус знали, что только так Септимус получал шанс полностью восстановить силы в уединении. – Она поморщилась. – Септимус хотел вернуться в столицу, чтобы посмотреть, дерзнут ли его враги снова на него напасть, и выяснить, кто за этим стоит. Но Секстус приказал