Джек Абсолют - Крис Хамфрис

Лица подчиненных Арнольда посуровели, голоса их зазвучали глухо и угрожающе. Обе стороны рьяно выслеживали шпионов, а когда отлавливали, разговор с ними был коротким. И сводился к веревке, перекинутой через ветку. Джек понял, что пора высказаться.

— Сожалею, генерал Арнольд, что лишен удовольствия быть представленным вам в мундире моего полка. Ибо он был похищен у меня негодяями, бросившими меня в лесу, приняв за мертвого.

— Ваше имя, сэр? Ваше звание и полк?

Джек говорил голосом на тон выше своего естественного, ибо взял за образец манеру речи своего друга Сэнди Линдси, графа Балкарраса. Решение было принято инстинктивно: Джек чувствовал, что правда является далеко не лучшим путем к спасению. И кроме того, смутно припомнил некоторые слухи, ходившие о допрашивавшем его сейчас офицере.

— Честь имею представиться, генерал Арнольд: лорд Джон Абсолют. Являюсь капитаном Двадцать четвертого пехотного полка его величества, временно прикомандированным к штабу полковника Сент-Легера.

Он почувствовал на себе несколько удивленный взгляд Ангуса, однако основное его внимание было сосредоточено на том, кто его допрашивал. Смутные воспоминания обрели четкую форму, и Джек понял, почему почти неосознанно представился лордом. Бенедикт Арнольд славился своей преданностью делу независимости колоний и доходящей до безумия отвагой, но, кроме того, слыл почитателем всего истинно английского, особенно аристократических титулов.

И действительно, слово «лорд» произвело прямо-таки магическое действие. Суровые серые глаза мигом потеплели.

— Генерал Бенедикт Арнольд, — представился он. — Рад знакомству, капитан... милорд... сэр... — Он слегка покраснел и сбился, ибо не был уверен в том, как следует обращаться к Джеку, чтобы не умалить своего генеральского достоинства и в то же время не погрешить против великосветского этикета. — Не соблаговолите ли вы с этого момента считать себя моим пленником, а не пленником Мак-Тавиша? Уверен, что смогу оказать вам более теплый прием. Этот головорез наверняка держал вас на овсяной похлебке с кровью, не так ли?

Арнольд повернулся к ближайшему кавалеристу.

— Сержант, предоставьте его лордству лошадь, мою запасную. Мак-Тавиш, ты можешь проверить, как дела в твоем хозяйстве и семье, а потом, если захочешь, присоединяйся к нам. А мы сейчас поглядим, прытко ли улепетывает Сент-Легер.

Послышались приказы, зафыркали, разворачиваясь, лошади. На весь этот шум накладывались далеко не для всех понятные, но прочувствованные ругательства шотландца, нацеленные исключительно вслед удалявшемуся синему мундиру Бенедикта Арнольда.

Джек, за период их краткого знакомства научившийся не только понимать некоторые из этих выражений, но и воспроизводить их, шепнул в огромное ухо Ангуса:

— Этот прятль тбе не по нрву, а?

Мак-Тавиш, привычно ухмыльнувшись, ответил Джеку нарочито отчетливо, старясь быть понятым как можно лучше:

— Да уж, не по нраву. У нас с ним вышла история, могу рассказать. Мы с ним соседи по усадьбам, да и воевали вместе. В семьдесят пятом я был с ним в Квебеке, а потом, когда британское ядро перешибло ему ногу, пер его на себе большую часть обратного пути. Он малый здоровенный, но ношу я бы сдюжил и не такую, а вот слушать его бесконечное нытье — лучше удавиться. Думаю, он так и не простил мне, что я был свидетелем его слабости. Нытье нытьем, а храбрости ему не занимать. Он отважен, как черт, и переменчив, как ветер. Так что, прятль, держи с ним ухо востро.

— До тебя дошло, чего ради я назвался лордом?

— А то нет! Чтобы с тобой тут носились, как с писаной торбой. Вижу, Джек Абсолют, ты не дурак: ничто не возвысит тебя в глазах этого сноба так, как титул. Мне вообще непонятно, как он, при его-то преклонении перед английской знатью, оказался не на вашей, а на нашей стороне...

Сержант подвел чалую кобылу. Перед тем как сесть в седло, Джек хотел было вернуть шотландцу его посох.

— Оставь себе, он тебе нужнее, — промолвил тот, покачал головой и, подмигнув, добавил: — Очень надеюсь, мы с тобой еще увидимся, милорд.

— Я тоже, Мак-Тавиш. Я в долгу перед тобой.

— Долг взаимный. Счастливо оставаться!

Ангус хлопнул огромной ладонью по конской шее, и животное, совершив прыжок, перешло на легкий галоп. Лошадка была послушной, но небольшой, и Джек сомневался, чтобы слишком уж резвой. Во всяком случае, вряд ли она смогла бы ускакать от куда более рослого и ретивого мерина сержанта. Правда, довольно скоро она без понукания поравнялась с конем Арнольда.

— А, лорд Джон. — Генерал, как и Джек, старался говорить с изысканным выговором и тоном, отличным от того, который он использовал в общении с Мак-Тавишем. — Скажите, что за мерзавцы бросили вас умирать в лесу? Наверняка это были бесчеловечные дикари!

Джек уже слышал, как американец с нескрываемым предубеждением отзывался о шотландцах, и, предположив, что национальная неприязнь сноба может ими не ограничиться, решил сказать правду:

— Хуже, чем дикари, генерал Арнольд. Это были немцы.

Реакция оказалась именно такой, на какую и надеялся Джек. Арнольд передернул плечами и закатил глаза.

— Вот уж точно, и впрямь хуже! Если вы знаете, кто они и куда следуют, я с удовольствием организую на этих подлецов охоту.

Джек призадумался. Искушение натравить Арнольда с его огромными возможностями на фон Шлабена было очень сильным, однако Абсолют отказался от этой идеи почти сразу. Причин тому было две. Первая состояла в том, что если бы Джеку повезло и он захватил бы врага сам, то мог бы попытаться выудить из немца немало ценных сведений. Ну а вторая сводилась к тому же, из-за чего граф не рассказал Сент-Легеру о полученном ударе кулаком. Все-таки отмщение — дело сугубо личное.

— Мне тоже хотелось бы это знать, генерал. И я глубоко признателен вам за ваше великодушное предложение. Беда в том, что, не будучи джентльменами, они не сочли нужным представиться. Могу лишь сказать, что то были какие-то немцы, дезертировавшие из нашей армии.

— Немцы-дезертиры, то есть негодяи вдвойне. Не сомневаюсь, рано или поздно их постигнет заслуженная кара. Но сейчас, милорд, я, как водится между благородными людьми, должен просить вас дать мне слово не пытаться совершить побег. Это избавит меня от прискорбной необходимости держать вас под стражей.

Джек улыбнулся.

— Сэр, как благородный человек, обещаю вам это со всей возможной искренностью.

Генерал кивнул.

— И вот еще что, милорд. Не исключено, что я не смогу наслаждаться вашим обществом долгое время. Конечно, мы можем попытаться вас обменять, но, боюсь, события будут развиваться слишком стремительно даже для этого. Кампания близится к кульминации, сэр. Бургойн угодил в загон, и наши силы собираются вокруг него. Скоро конец игры.

— А позволительно ли мне спросить, генерал Арнольд, где находится этот загон?