Не оборачивайся - Мишель Ганьон

Ее голос прозвучал жестко, и девушка уловила в нем отчетливую угрозу.

«Проклятье, — подумала она, — что происходит?»

Аманда никогда не видела свою начальницу в таком состоянии — миссис Латимар вела себя, словно ее застали за совершением ужасного деяния. Интересно, что там в этих папках?

— Хорошо, — сказала она, вымученно улыбнувшись. — Я все поняла. Ничего не случилось. Почему бы мне…

— Нужно проверить раздевалку, — сказала миссис Латимар самым обычным голосом, и Аманда мысленно улыбнулась — эту женщину она знала хорошо. — Не могла бы ты перед уходом навести там порядок?

— Конечно.

Аманда вскочила со стула — ей вдруг захотелось как можно скорее выбраться из комнаты. И хотя уборка раздевалок после дня посещения врача была не самой приятной работой, она с радостью за нее взялась. Что угодно, только поскорее покинуть офис, где вдруг стало трудно дышать.

Когда Аманда выходила в коридор, она увидела, что миссис Латимар склонилась над столом, обхватив голову обеими руками. Ее плечи тряслись, а пальцы дрожали. Она плачет, потрясенно поняла Аманда.

Девушка застыла в коридоре, ей ужасно хотелось вернуться и успокоить миссис Латимар, но мешали воспоминания о холодном взгляде, которым она наградила ее всего несколько минут назад. Содрогнувшись, Аманда решительно повернулась и зашагала к раздевалке.

Питер с хмурым видом доедал суп. Ноа и Коди сидели напротив и изучали распечатки. Коди заявил, что не может долго читать с монитора. Его древний струйный принтер печатал документы целый час.

Коди попросил Ноа просмотреть фотографии и найти знакомых ей ребят. Когда Ноа концентрировалась на чем-то, она начинала жевать губу, и наблюдавший за ней Питер никак не мог решить — очаровательно это или вульгарно.

Файлы АФРМ все еще записывались на сервер, на который он их направил. Питер подумал, что при такой скорости он получит доступ к ним не ранее чем через несколько часов. Таким образом, сейчас ему было нечего делать.

Когда полчаса назад он пожаловался, что хочет есть, Коди сказал:

— На кухне есть лапша быстрого приготовления. — Он даже головы не повернул в сторону Питера.

— Наверное, я смогу с этим справиться, — проворчал тот.

В ответ Коди рассмеялся.

— Ну, раньше у тебя получалось.

Казалось, Коди не заметил его недовольства. Питер вздохнул, признавая, что Коди прав. Он приходил сюда довольно часто, насколько позволяло расписание молодого врача. Питеру нравилось проводить время у него дома. Конечно, обстановка здесь была не такой шикарной, как в особняке его родителей. Но Коди принадлежал к тем немногочисленным людям, которые относились к Питеру как к взрослому человеку. Черт возьми, как к другу.

Пока Джереми не умер, Коди был третьим сыном в их семье. Он появился в школе, когда Джереми перешел в десятый класс. Коди, единственный сын одинокой матери, работавшей помощником адвоката, получал стипендию. Из-за того, что дорога до школы занимала у него больше часа с пересадкой на трех автобусах, он часто приходил к ним посреди недели. Несмотря на разницу в пять лет, Джереми был отличным старшим братом и никогда не возражал, если Питер увязывался за ним. После школы они часами играли втроем в видеоигры.

Потом Коди и Джереми перешли в колледж. Они оставались неразлучными друзьями, и в Гарварде им даже удалось получить комнату на двоих. И хотя они часто приходили навестить родителей и Питера, многое изменилось. Питер стал чувствовать себя одиноким. Именно тогда он серьезно заинтересовался компьютерами и теперь уже не тратил время попусту, подолгу засиживаясь в Интернете. Обнаружил хакерские сайты и увлекся.

А потом Джереми заболел.

ЧУИМ редко атаковала в таком позднем возрасте, ведь Джереми было двадцать. Большинство подростков заболевали, когда им исполнялось лет пятнадцать.

Питер до сих пор помнил, как Коди в панике позвонил им домой. Его родители говорили по параллельным телефонам приглушенными голосами. Когда они повесили трубки, Питер спросил, что случилось, но они отказались отвечать.

— Нам нужно кое в чем помочь Джереми, дорогой, — сказала Присцилла. — Не уходи из дома.

Но Питеру хватило одного взгляда на лицо матери — и с тех пор у него начались кошмары. Он понял, что случилось нечто ужасное.

Они буквально сорвались с парковки возле дома, только шины завизжали. До рождественских праздников оставалось несколько недель. На деревьях возле дома уже висели фонарики, земля покрылась инеем. Питер, обхватив себя руками, долго стоял в дверном проеме и смотрел вслед огонькам исчезнувшего автомобиля.

Это была самая долгая ночь в его жизни. Питер проснулся на диване, где остался, чтобы не уснуть. Он не раздевался, и шея сильно затекла.

Не найдя сообщения ни на автоответчике домашнего телефона, ни на своем сотовом, Питер пришел в ярость. Неужели они о нем забыли? Что случилось?

Все утро парень бродил по дому, не зная, чем заняться. Он не мог сам добраться до школы, к тому же не был уверен, что ему следует туда идти. Родители не отвечали на его звонки, и это показалось ему самым страшным. Он был испуган и чувствовал себя брошенным.

Наконец, ко второму завтраку, домой вернулся Боб. Питер бросился вниз по лестнице, готовясь обрушиться на отца с претензиями, но, увидев его лицо, застыл на месте. Отец всегда уделял огромное внимание своей внешности. В семье шутили, что ему нужно больше времени, чем Присцилле, чтобы собраться.

Однако в тот день он выглядел ужасно. Постаревший, измученный, с торчащими во все стороны волосами и щетиной на щеках.

Боб слабо показал рукой Питеру, чтобы тот зашел в гостиную, словно у него ни на что не осталось сил. Когда они уселись на диван, отец сразу сказал:

— Твой брат болен.

Очевидно, Коди был так занят в колледже и на работе, что не сразу узнал симптомы. К тому моменту, когда он все понял, Джереми не посещал занятия уже три недели.

В ту же ночь его поместили в бостонскую больницу. Когда Питер навестил брата на следующий день, он едва не сказал родителям, что они ошибаются: это не мог быть Джереми. Изможденное тело, остекленевшие глаза. На лице застыло бессмысленное выражение, волосы сильно поредели. Казалось, он никого не узнавал.

Джереми привязали к постели, и это потрясло Питера.

— Так нужно, чтобы он себе не навредил, — объяснила Присцилла. Ее лицо оставалось спокойным, но стало неестественно бледным, голос заметно дрожал. — Врачи беспокоятся, что Джереми может вытащить иголку для внутривенного вливания.

С тех пор Питер каждый день после школы ходил в больницу. Врачи заставляли его надевать маску, чтобы уменьшить опасность заражения, но, как только медсестра выходила из палаты, Питер ее снимал. У него чесалось лицо, к тому же не было никаких оснований считать, что ЧУИМ передается воздушно-капельным путем.