История инквизиции - А. Л. Мейкок

Возможно, не будет преувеличением сказать, что Бернар Гуи был человеком, который нанес смертельный удар по альбигойской ереси. Во время его борьбы с нею Лангедок оставался главным полем сражения, а Тулуза сильнейшим форпостом ереси и центром всего еретического движения. Позднее, в начале XIV века, разразились кризис и кульминация конфликта с альбигойцами. Когда в 1307 году Бернар Гуи принял на себя руководство Святой палатой, ситуация была критической. В Альби и Каркассоне проводились мощные еретические демонстрации, направленные против французского короля. Филипп Справедливый не смог справиться с ними. Францисканский монах Бернар Делисье, яростно выступавший против папства и Святой палаты, был весьма уважаем; огромное количество еретиков, изгнанных из Лангедока суровой инквизицией, возвращались в страну из Италии.

За годы бытности инквизитором, то есть с 1307 по 1323 год, Бернар Гуи провел восемнадцать аутодафе и объявил 960 приговоров – в среднем по пять или чуть больше в месяц. О его железном характере мы можем судить, сравнив деятельность Гуи с последующей деятельностью инквизиции Лангедока. С 1326 по 1330 год аутодафе проводились в Нарбонне, Памьере, Безьере и Каркассоне. Одно аутодафе было в Каркасоне в 1357 году, в Тулузе в 1374 году, наконец, одно в Каркассоне в 1383 году. Вот и все. Это достаточный комментарий к работе Бернара Гуи. Ни один инквизитор не был так безжалостен к еретикам, не прилагал столько усилий к тому, чтобы совладать с ересью. Под его руководством инквизиция, пользуясь всеми положенными привилегиями, действовала с силой хорошо отлаженного механизма. Публичные церемонии проводились с мрачной торжественностью. Опираясь на почти вековой опыт, вся процедура инквизиции демонстрировала терпеливую тщательность мельничного жернова с гибкостью голодного осьминога. Атакованная Бернаром Гуи, альбигойская ересь стала отступать, а потом и вовсе заглохла.

Чрезвычайно важно обратить внимание на то, что в документах инквизиции, касающихся тулузских трибуналов, мы можем увидеть полный список тех самых 930 приговоров, которые Бернар 1уи вынес с 1307 по 1323 год. Ниже мы вкратце приводим этот список:

Дон Бриаль в предисловии к раннему изданию «Recueil des Historiens des Gaules» в томе XXI говорит, что Бернар Гуи сжег 637 еретиков. Это ошибка: число 637 – это общее количество людей, представших перед трибуналом Бернара Гуи. Ту же ошибку, взятую у Дома Бриаля, повторяет М. Молинье в книге «L'Inquisition dans le midi de la France», с 207. Всего по приказу Бернара Гуи было сожжено 42 человека.

Мы увидим, что чаще всего наказанием становилось тюремное заключение; из 307 приговоренных к нему еретиков 139 были отпущены до приведения приговора в действие. По словам мсье Ланглуа, 19 человек из общего числа осужденных были приговорены к «muras strictus», которое подразумевало одиночное заключение в кандалах.[129] Интересно также заметить, что 17 из 42 лиц, переданных в руки светских властей, были приговорены к аутодафе 5 апреля 1310 года; за последние 11 лет работы Бернара 1уи было рассмотрено 715 дел, а 19 еретиков, не желающих каяться, было приговорено к сожжению на костре. Из всех 930 приговоров 89 касалось уже умерших людей, 49 беглецам приговоры были вынесены в их отсутствие, а также двое людей, виновных в лжесвидетельствах, были осуждены.

Особенно важно обратить внимание на относительно большое количество разнообразных наказаний. Из общего числа вынесенных приговоров 271 человек были помилованы, так что осуждающих приговоров остается всего 659. Из этого числа 307 были приговорены к тюремному заключению, а 143 – к ношению крестов. Совершенно ясно, что при режиме Бернара Гуи это были наиболее распространенные наказания. Перед тем как перейти к более подробному рассмотрению различных наказаний, хочется еще раз подтвердить то, о чем мы уже говорили: деятельность Бернара Гуи показывает средневековую инквизицию в расцвете ее деятельности. Ее действенность проявляется в относительно небольшом количестве неудач – то есть в передаче дел в руки светских властей. Тщательность ее работы подтверждает большое количество приговоров, а также последующий ход событий в Лангедоке.

Обычная форма, по которой упорный или раскаявшийся, но вернувшийся к ереси еретик, передавался в руки светского правосудия, гласила: «Мы отпускаем тебя с нашего церковного форума и передаем тебя в руки светских властей. Но мы умоляем светский суд вынести приговор таким образом, чтобы избежать кровопролития или угрозы смерти».

Сейчас трудно понять, отчего использовалась именно такая форма. В раннее время, разумеется, еще до официального указа Иннокентия IV применять в виде наказания за ересь смертную казнь, та форма еще имела смысл.

Однако позднее она стала лишь пустыми словами – видимо, ее использовали по привычке, как дань обычаю. Если бы светские власти показали малейшее желание понимать ее буквально, они бы быстренько обратились к властям церковным. На самом деле, и это было указано многими канониками, именно неспособность государства привести в исполнение приговор в течение пяти дней после вынесения его Святой палатой должна была заставлять власти выносить судебный приговор. Теоретически инквизиторы должны были присутствовать при исполнении смертного приговора. Однако они, как и все остальные, знали, что передать еретика в руки светских властей было равносильно приговору к сожжению на костре. Когда, много лет спустя, знаменитый доминиканский инквизитор Спренгер искренне говорит в своей книге «Malleus Maleficarum» о «тех, на кого мы навлекаем смертную казнь путем сожжения», то он выражает мнение, которое могли бы высказать большинство средневековых инквизиторов. Со стороны де Местра было абсурдно заявлять, что «всему жестокому и ужасному, особенно смертному наказанию, этот трибунал обязан государству… И, напротив, все милосердие исходило от Церкви». Такое заключение – это грубое преувеличение фактов.