Камея римской куртизанки - Наталья Александрова

В этот момент с головы ее ветром сорвало платок, и Лебедкину на какой-то миг показалось, что перед ним не пожилая крестьянка, а женщина средних лет с властным и грозным лицом, а на голове… на голове у нее вместо волос извивались змеи!

Женщина поймала платок, покрыла голову – и тут же странное видение исчезло. Перед Лебедкиным снова была обычная деревенская тетка.

– Какая я тебе мамаша! – повторила она недовольно.

Лебедкин покрутил головой: примерещится же такое!

Тут из другого окна машины выглянула Дуся, улыбнулась и примирительно проговорила:

– Женщина, не сердитесь на него, пожалуйста, у него кот болеет, потому он такой раздражительный. А нам правда нужно Нижнее Коромыслово. Дело у нас там важное.

– Кот болеет? – старушка сочувственно взглянула на Лебедкина. – Нужно его в деревню привезти, на травку выпустить. Он травки поест и поправится. Коты, они знают, какую травку нужно есть. А в Нижнее Коромыслово – это очень просто, это вы сейчас направо поверните, потом прямо поезжайте до расколотого ясеня, возле него будет дорога налево, так вот вы по той дороге поезжайте, она прямо в Нижнее Коромыслово и приведет…

– Спасибо! – проговорила Дуся, и машина поехала направо.

– Ты запомнила, что она сказала? – спросил Лебедкин через минуту. – Куда теперь нужно ехать?

– Она сказала – до какого-то дерева расколотого… – пробормотала Дуся. – Только вот какого? До березы… нет, другое что-то… до ольхи?

– До ясеня, – впервые подала голос Калерия Васильевна, до этого она тихонько сидела сзади, шепча своему доберману что-то ласковое.

– О, точно, до ясеня! Знать бы только, как он выглядит, этот ясень! Береза – это понятно, клен – куда ни шло, но ясень…

– Ну вы, городские, даете! – усмехнулась почтальонша. – Ясеня в глаза не видели? Вон же он, ясень!

Впереди стояло расколотое надвое огромное дерево. И хоть ствол его раздвоился, видно было, что ясень не умер, а собирается давать листочки. Только попозже, когда уже окончательно тепло станет.

Около него Лебедкин повернул налево.

Клодия быстро шла по знакомым улицам, но сейчас, в опустившейся на Вечный город темноте, эти улицы неуловимо изменились, они стали незнакомыми и опасными.

Из переулков выглядывали какие-то подозрительные лица, мелькали темные приземистые фигуры, раздавались торопливые шаги и обрывки приглушенных разговоров.

Клодия шла, не оглядываясь по сторонам, и беззвучно молилась Гекате, владычице ночи, чтобы та оборонила ее от ночных опасностей и позволила благополучно добраться до дома.

Свернув в очередной проулок, который, как ей казалось, вел в нужном направлении, Клодия увидела вдруг большую группу людей, сгрудившихся вокруг чего-то распростертого на земле. Люди эти были одеты в черные хитоны, на лицах у них были маски сов и собак.

Клодия догадалась, что перед ней – поклонники Гекаты, страшной богини ночи. Она увидела, как в руке одного из служителей ночного культа сверкнул нож, и он воскликнул нараспев:

– Во имя нашей владычицы, повелительницы тьмы, блуждающей по дорогам ночи в поисках добычи, принесем эту невинную жертву…

Вдруг какой-то резкий голос выкрикнул:

– Здесь посторонний! Здесь чужой!

Клодия отступила в темноту, развернулась и бросилась бежать – прочь, прочь, как можно дальше…

Ее, к счастью, не преследовали, и она пошла медленнее, пытаясь узнать окружающие дома.

Вдруг из-за угла выскользнула фигура с накинутым на голову краем плаща, заступила Клодии дорогу, и хриплый голос проговорил:

– Куда ты спешишь, красавица?

Клодия попыталась обойти незнакомца, но он снова оказался перед ней и хищно ухмыльнулся:

– Не спеши, красавица! Лучше удели мне несколько минут своего драгоценного времени!

Клодия была девушкой решительной и смелой, она не раз оказывалась в затруднительном положении и никогда не теряла самообладания. Вот и сейчас она завлекательно улыбнулась незнакомцу и проговорила чарующим голосом:

– Разве я против? Провести время с таким красавчиком – да об этом любая девушка может только мечтать!

Незнакомец довольно ухмыльнулся:

– Давно бы так! Вижу, что ты – умная девушка!

Он потянулся к Клодии, но та, воспользовавшись паузой, достала из складок плаща мешочек с мелко помолотым жгучим перцем, который всегда носила при себе на случай нежелательных ночных встреч. Она встряхнула мешочек и высыпала щепотку перца прямо в лицо незнакомцу, прямо в глаза.

Тот охнул, закашлялся и закрыл лицо руками.

Клодия не стала терять время, она бросилась наутек и через несколько минут затерялась в узких переулках Эсквелина.

Шагов незнакомца не было слышно. Он либо отстал, либо все еще не пришел в себя после перца.

Клодия перевела дыхание и пошла медленнее, оглядываясь по сторонам и пытаясь понять, где оказалась.

Вокруг были темные приземистые лачуги, людей на улицах не было. Впереди показалось приземистое круглое здание.

Клодия вгляделась в него и испуганно попятилась.

Это была старая Мамертинская тюрьма.

Самое мрачное, самое опасное место в Великом городе.

Сюда и днем-то опасались заглядывать добропорядочные римляне, а о том, чтобы забрести сюда ночью, не могло быть и речи. Даже патрули Неспящих – отряда стражников, по ночам обходящих улицы Рима для поддержания порядка, – обходили этот квартал стороной.

Поблизости от Мамертинской тюрьмы селились бывшие каторжники, скупщики краденого, продажные женщины и другие темные личности. Здесь можно было найти приворотное зелье или колдовское снадобье, а можно было – и простой яд для устранения счастливого соперника, можно было нанять лихого молодца, который за несколько сестерциев готов перерезать кому-нибудь горло. А иной раз – под настроение – и даром.

Клодия повернула, чтобы как можно скорее покинуть это опасное место – и тут она услышала за спиной неотвратимо приближающиеся шаги.

В это время щербатый диск луны выглянул из облаков, и Клодия разглядела своего преследователя.

Это был тот самый человек, от которого она так ловко отделалась при помощи молотого перца. Но теперь он был разъярен, как испанский бык, которого Клодия видела на прошлогодних играх. Тот бык, прежде чем его убили, растоптал двоих гладиаторов и еще одного поднял на рога. Казалось, и этот человек готов растерзать ее.

– Думала, ушла от меня? – прохрипел преследователь. – Не родился еще человек, который смог бы убежать от меня в ночном Риме! Знаешь ли ты, кто я? Я – Сын Ночи, ночь – моя родная мать, она воспитала меня и выкормила своим черным молоком, я знаю ночной город как свои пять пальцев и найду тебя в любом его уголке!