Это мой ребёнок - Ирис Ленская

Сколько, оказывается, погибших! Пятьдесят три человека! Когда на экране появился длинный список, сердце сжалось от мрачного предчувствия. Не все тела были опознаны… Тринадцать числились пропавшими без вести.

«Дамир Юсупов… Дарья Вознесенская, Денис Скворцов…» — мой взгляд остановился на последнем имени, ногти больно впились в ладони.

И вдруг… вдруг я всё вспомнила.

Моментально. В одно мгновение. Как и предупреждал врач, память вернулась внезапно, будто и не исчезала никуда, а просто тихо дремала где-то глубоко в подсознании… Из приоткрытого окна подул прохладный ветерок, и всё вдруг встало на свои места.

Я Нина… Нина Одинцова, мне двадцать четыре года. И работаю я в экскурсионном бюро «Рамис». Через три недели мы с Денисом должны были пожениться…

Безумный смех вырвался из горла. Выжить, потерять память и… провести ночь с самим Максимом Батуриным, будучи беременной от Дениса Скворцова! Погибшего отца моего ребёнка…

Весь прошедший месяц — это сплошной обман, иллюзия? И не было никакого погибшего отца, просто умер совершенно незнакомый мне человек! И нет у меня братьев, и не было ночи любви? Или я присвоила её под видом Виктории?

Нет, этого не может быть! Это какой-то нелепый страшный сон, мне это только кажется…

Реальность обрушилась пульсирующей головной болью.

Или всё это происходит на самом деле?!

Денис погиб… его больше нет!

Я опрометью бросилась в ванную, склонилась над раковиной, не в силах сдержать рвотный позыв, и опорожнила туда содержимое желудка.

Меня трясло и знобило. Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я постояла пару минут — отпустило… Села на бортик ванны, закрыла глаза. В сознании, словно чёрные тучи, проносились обрывки воспоминаний о том, как мы стояли на палубе и как болезненно Денис воспринял новость о беременности. «Придётся сделать аборт, иначе ты потеряешь работу». Господи, он не хотел этого ребёнка! И словно в наказание за эти слова — катастрофа…

Нет. Я тряхнула головой. Как можно так плохо думать о погибшем? Если бы только он был жив, наверняка изменил бы своё мнение! Господи, а тётя Таня? Ведь никто не сообщил ей правду… Я подскочила, больно ударившись лбом о шкафчик. Скорее, нужно позвонить домой! Опрометью бросилась в комнату и только там вспомнила, что телефон есть только у Лёши. Скорее всего, только у него. Может, где-то всё же имеется стационарный?! Нет, вряд ли… Меня обдало холодом при мысли о том, что скоро придётся столкнуться с «братом». Ещё неизвестно, как он отнесётся к самозванке, занявшей место его любимой сестрички. Ведь настоящая Виктория погибла! По-другому не могло быть, иначе она бы давно объявилась. Вспомнилось красивое надменное лицо настоящей Батуриной. Я заняла её место совсем ненадолго, всего на несколько недель, но наверняка девушка пришла бы в ужас от мысли, что какая-то нищебродка может унаследовать всё её состояние.

А Макс?! О Господи… За что меня так наказала судьба-злодейка? Я замерла, вцепившись руками в занавеску. Макс ведь тоже узнает о подмене… Ему скоро всё станет известно… Перед глазами встало искажённое яростью лицо. «Лицемерка! Обманщица!»

Нет, он должен узнать об этом не от Лёши, а от меня!

С какой-то мрачной решительностью я вновь вернулась к ноутбуку и открыла ВК. Я напишу ему письмо прямо сейчас, он должен узнать правду первым. Найти профиль Макса не составило труда. Оттуда на меня смотрело красивое, до умопомрачения знакомое лицо жертвы моих юношеских фантазий, мужчины, в которого я была влюблена. Ещё недавно мне пытались внушить, что он отец моего ребёнка, но я до конца не верила… Где-то в глубине души поднималось нечто вроде протеста. Теперь же, когда он, наконец, узнает всю правду, между нами ничего больше не будет… Макс любил и до сих пор любит настоящую Викторию, а не меня!

Трясущимися руками я набрала пароль и вошла в систему. Стараясь справиться с волнением, открыла страничку своего профиля. Первым делом бросилась в глаза фотография Дениса и траурная надпись: «Дорогие, друзья и знакомые Дениса, похороны моего сына состоятся 2 июня на Южном кладбище в 11 часов утра».

Господи, помилуй! Слёзы снова брызнули из глаз. Сколько горя и страданий!

Всхлипнув, я нажала на свою страничку. Она пестрела сообщениями от подруг, коллег и даже соседей… «Нина, ты где? Нина, отзовись? Подружка, я не верю, что ты погибла! Нинок, мы обзваниваем госпитали Греции, никто не верит, что ты пропала без вести! Дорогие друзья, если вам станет что-нибудь известно о местонахождении Нины Одинцовой, звоните…»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Следующими шли личные сообщения. Руки мгновенно вспотели, я чуть не задохнулась от волнения. Первое было от Макса!

«Нина, дорогая, я только что узнал от своего детектива твоё настоящее имя! Тебе угрожает опасность! Немедленно беги от Алексея — любым способом. Если есть телефон, позвони мне, умоляю, я сразу же приеду в любое время дня и ночи куда угодно и заберу тебя. Если нет возможности позвонить, просто беги! Главное, возьми паспорт Виктории Батуриной, надеюсь, он у тебя с собой. Я выслал деньги на её имя через Western Union, сумма 10 000 $. Ты можешь получить перевод в любом отделении в рублях или валюте. Тебе хватит на первое время, чтобы добраться до дома. Прости меня за всё… Видит Бог, я ничего не знал… Но у меня есть оправдание — ты нужна мне! И я обязательно найду тебя, где бы ты ни была…»

Тяжело дыша, я откинулась на спинку стула. Сердце стучало громче барабана. Он всё знает! И ждёт нашей встречи. Почему-то это послужило небольшим облегчением. Эти деньги?.. Зачем столько?

Я не какая-нибудь содержанка… Господи, какой стыд! Беременная от другого мужчины и провела ночь с совершенно посторонним человеком. Даже если Макс мне всегда нравился, это недопустимо! А потом он предлагает мне деньги. Да никогда в жизни я их не возьму! Уж лучше сдохнуть с голоду…

Но Макс прав в другом — мне нужно бежать отсюда и как можно скорее.

Схватив с кресла шаль, я осторожно выскользнула в коридор.

Алексей

Алексей отъехал ненадолго, всего на полчаса, чтобы забрать со строительной базы ведро шпаклёвки. По пути назад он намеревался заехать в цветочный магазин, но вспомнился позавчерашний разговор, когда Нина упомянула, что больше всего на свете любит полевые цветы. Дескать, синие васильки, растущие на обочине дорог, ей куда милее, чем пышные голландские розы.