Огонь испепеляющий - Александра Князева

Казалось, древний дракон ни капли не удивился:

— Надо же, — усмехнулся он, — Тахой по-прежнему хочет что-то доказать мне, еще и сына своего впутал. Эван неплохой парень, отца уважает. Когда-нибудь это его погубит. Твои хорошо работают, молодцы.

— Что делаем? — сложил руки на груди начальник охраны.

Император недобро прищурился:

— Ничего, Адар.

— Как?! — не смог скрыть своего изумления дракон.

— Ничего. Пусть ищут. Они считают, что и петля, и отпечаток дали нам ложную информацию, а дознаватели плохо сделали свою работу. Так, значит.

— Но…

Корай попытался возразить, но замолчал, наткнувшись на ледяной взгляд правителя Арденны. Сейчас никто бы не сказал, что его стихия огонь: таким взглядом можно было убить. Покорно склонившись, Адар не мог отделаться от мысли, что случилось что-то, во что он не посвящен. И это терзало его больше всего. Прошло то время, когда ему надо было доказывать древнему дракону свою преданность; давным-давно на него стали полностью полагаться. Если сейчас этого не происходит, это значило лишь одно: невольным действием или словом Корай подорвал веру в себя, а Император больше не посвящает его в свои дела. И это резало больнее сотни мечей, ибо после исчезновения отца Адар равнялся именно на дэ’Нораана. Но начальник службы безопасности не занимал бы свою должность, если бы его так просто было взять. Он выяснит причину такого поведения Императора во что бы то ни стало. А пока пусть его люди продолжают наблюдение — лишним не будет.

Отец всегда учил Адара, что ко всему надо быть готовым заранее. Нельзя расслабляться. Молодой дракон не сразу понял всю мудрость этого, но со временем ему пришлось научиться жить в состоянии не покоя, а спокойной готовности ко всему. Теперь это качество стало частью его натуры. Древний дракон, увидев, что его приказ будет выполнен, покинул крышу замка, оставив своего подчиненного в гордом одиночестве.

Корай вздрогнул, ибо поймал себя на мысли, что вспомнил ведьму. Ту самую, что не побоялась при первой встрече прикоснуться к дракону. Тогда он ощущал ее тревогу и молчаливую уверенность в том, что ее вины в содеянном нет. Признаться, даже он тогда посчитал, что она не убивала мага, поклонявшегося Эране. Его родные давным-давно совершили погребальный обряд, но временами казалось, что его призрак все еще бродит по миру живых, не давая возможности себя забыть. У ведьмы был красивый голос; он помнил ту песню, что она пела в камере. Тогда Адар подумал, что слышал ее где-то, но память не позволяла понять, при каких именно обстоятельствах. В ней была выстраданная сила. Потом дракон увидит ее боль своими глазами, когда во время очередного приступа она позовет именно его, чтобы он спас остальных в камере.

Почему? Корай не знал. Когда отпечаток указал на Марику, дракон не поверил. Или не хотел верить. Он видел, какими глазами на него смотрел Айтар, его старый друг, с которым они многое прошли; до последнего момента ему казалось, что Император изменит привычный ход вещей, приказав палачу казнить убийцу. В Арденне никогда не было спокойно, и дракон-палач никогда не оставался без работы, но во главе всегда стояла справедливость. Его личный отряд проверят все и вся, прежде чем вынести обвинительный приговор. Да и дознаватели часто обращались к нему за помощью. Тар Дораим Адар Корай был жестким, но справедливым, внушая и страх, и уважение. За свое многовековую жизнь он впервые тогда поймал себя на мысли, что не хочет лишать ее жизни вопреки всему.

Причина? Палач не хотел думать об этом. Как начальник службы безопасности Императора, он привык доверять внутреннему голосу. Но тогда он молчал. И это настораживало дракона. Убийство Корна Эдари всколыхнуло империю, и теперь можно было всего ожидать. Абсолютно.

Этот дом не каждый мог увидеть. Расположенный в самой чаще леса, иногда даже для зверья, вольно бродившего здесь, он оставался незаметным. А его хозяйку и вовсе многие уже забыли. Во времена ее триумфа люди, оборотни выстраивались в очередь, чтобы получить помощь. Старая ведьма никогда не отказывала никому, невзирая на беды или происхождение. Когда-то давно она выбрала магию, принеся в жертву семейное счастье. Да, в тот момент у нее был выбор, и она его сделала. Прежние времена, когда магия означала проклятие, давно ушли, но она тогда родилась и не собиралась мыслить по-другому.

Шли годы, и прежде вытоптанная дорожка к дому ведьмы стала зарастать быльем. Ярона знала, что так будет, но не хотела верить. Да, магия даровала ей долгую жизнь, и кровь бурлила от силы, но женщина научилась ее успокаивать, поступенно убаюкивая. Обида на людей, что ее забыли, не лишила ее добра, но взрастила гордость. Ярона не пошла к тем, кто отказался от нее, так и оставшись в своем доме, который со временем стал центром чащи. Стены потемнели и покрылись мхом, но внутри по-прежнему было светло и тихо, пахло сушеными травами.

— Ярона, ты здесь? — мужчина прошел в дом, нечаянно стукнувшись головой о низкий потолок.

По привычке сев на свою любимую скамью, он стал ждать. Ведьма всегда была рада гостям; но спящая стихия влияла на ее разум, медленно затемняя его. Сила Адана своенравна, не любит, когда о ней забывают. И тут она схлестнулась с упрямством Яроны — и пока воздух выигрывал.

— Тут я, — тихий голос раздался сзади неожиданно, и опытный воин невольно вздрогнул. — Ты же не просто так пришел. Говори, что стряслось.

— Я знаю, что ты не любишь пустых гостей, — усмехнулся Ирхай.

— Все так, — не стала отрицать очевидного женщина, все еще оставаясь в тени.

— Тахой приказал разобраться с теми, кого обвиняли в убийстве мага, — без предисловий начал говорить воин.

Никак не ожидал услышать тихого смеха ведьмы:

— Джар всегда не любил сидеть на месте. Только в этот раз зачем это ему, он сам не знает. Эван, как и раньше, его поддерживает.

Ирхай кивнул:

— Как и всегда. Истинный сын своего отца.

— Я слышу здесь неодобрение? — женщина наконец вышла из тени.

Воин думал, что она постарела хоть немного с их последней встречи, но ошибся; только глаза, лучившиеся потусторонним светом, выдавали ее истинный возраст. Там же поселилось безумие, приступами отбиравшее у Яроны разум. Но пока оно спало. Она тем временем продолжала:

— Если твоего отца даже помнить не стоит, это не значит, что других родителей ждет та же участь. Джар стал хорошим отцом.

Ирхай попросил:

— Помоги мне! Ты знаешь что-нибудь?

— Знаю, — усмехнулась женщина и, опираясь на потемневшую от времени палку, подошла к своему столу. — У тебя один вопрос, воин. Не ошибись.

— Один? — разочарованно протянул мужчина. — Почему ты вдруг условия ставишь?

— Мне не понравилась твоя фраза про Эвана, — мотнула головой Ярона. — Какой твой вопрос?

— Убийца мага тьмы и света Корна Эдари мертв?