Огонь испепеляющий - Александра Князева

Идти пришлось долго. В наступающих сумерках дорогу было плохо видно, но благодаря Каю, который тоже отправился со мной, я ориентировалась хорошо. Он давал мне идти впереди, но я иногда оглядывалась, и он едва ощутимо подталкивал меня, будто хотел сказать, что я иду правильно. Вскоре мы пришли на небольшую поляну, окруженную вековыми деревьями. В этой части тайги мне не приходилось еще бывать. Прислушалась к себе и поняла, что меня по-прежнему куда-то тянет. Прошла немного вперед и тут же остановилась, по ощущениям врезавшись в прозрачную стену. Ясно, значит дальше мне дорога закрыта. Огляделась, не понимая, зачем я здесь.

Боль напомнила мне об этом. Мне казалось, что это был приступ, мой приступ! Моей силы! Моей боли! Виски заломило, ноги ослабли, и я рухнула на траву, не в силах больше стоять. Судороги снова и снова накатывали, заставляя молить о забвении, что я и делала. Пальцы впивались в землю, и каким-то чудом мне удалось прикусить капюшон байки, в которой я была. Все, что угодно, лишь бы не кричать. Выгнувшись от боли, краем глаза успела заметить, как Кай уходит от меня, не оглядываясь. Этому я не поверила. Этот пес стал частью меня в день нашей первой встречи. Всегда рядом, всегда со мной. И опять разум подводит меня: он не мог оставить меня в таком состоянии, не пытаясь привести в чувство. Та прекрасная тьма, о которой просила, наконец пришла.

Но ощущения не исчезли. Меня бросало то в жар, то в холод, а перед глазами проносились воспоминания из прошлой жизни: отец учит меня кататься на лошадях, мама сшила зеленое платье, то самое, в котором я была в день, когда меня забрали маары…Первое осознание ведьмовской силы, первые советы родителей, признание стихии, а потом первый приступ, который заставил меня поверить, что я умираю. Дальше я увидела всех обвиняемых, смотревших на меня с немым укором: Радакай, оставивший свою дочь одну, Натар, скромный и тихий, Маррад, с которым нас связала кровь. Потом перед глазами всплыл и коаль, который выбрал меня своей хозяйкой. Но себя со стороны не ожидала увидеть.

Я сидела тогда в цепях в своей камере, стараясь вжаться в стену, доказывая стражнику, что она действительно теплая. Он проверил ее, но ничего странного не обнаружил и заставил меня подняться. Тогда он снял с меня цепи, но сейчас я почувствовала, как холодный обруч мягко обнимает шею, постепенно сжимаясь. Минута, две, три — и мне уже не хватает воздуха. Я кричу, но из горла не вырывается ни звука; я пытаюсь разжать его руками, но они не двигаются, будто я оцепенела. Когда воздуха совсем не стало, я вдруг рванулась, и перед глазами вспыхнул ослепительный белый свет, погасший через секунду. И тогда я ощутила, что железного обруча на шее больше нет.

Стая матерых волков любила эту тайгу: здесь всегда было много еды. У них были свои тропы для охоты, которые тянулись на многие километры. И никто не посмел нарушить эти границы, сделав эти угодья своими. Волки всегда нападали группами; иногда приходилось преследовать жертву весь день, но великий пир после этого того стоил. Но было в этой тайге одно место, которые даже они обходили стороной. Но так было не всегда. Пару лет назад один из молодых волков не послушался вожака и сунулся на ту поляну в погоне за косулей. Какая-то сила, живущая там, жестоко его покарала, лишив зрения. Его собраться нашли этого волка недалеко от этой поляны, когда он почти не дышал. Случилось чудо — и он выжил. Вожак не дал его убить, хоть некоторые члены стаи хотели избавиться от обузы. Молодой волк очень хорошо помнил тот день и дикую боль, которая сжигала его изнутри.

Но он никогда не думал, что эта сила позовет его туда вновь. Лапы перестали слушаться, и ему ничего не оставалось, как пойти на то место, куда он никогда бы не возвратился. По пути он встретил других своих сородичей; они рычали и скалились, но и их тело было им неподвластно. Только старый вожак, живущий на этом свете очень долго даже для волка, о чем говорили многочисленные шрамы, покрывавшую его шкуру, не рычал, а просто шел, ожидая всего, чего угодно. Плохое место, опасное. Но никогда не было такого, чтобы оно само звало его стаю или других животных.

Когда все волки собрались на поляне, они увидели лежащую на земле темноволосую девушку, которая металась и кричала. Глаза ее были закрыты, одежда разорвана, а руки покрыты кровью. Почуяв это, несколько волков потянулись туда, но невидимая преграда не пустила их, пригвоздив к месту. Их держало нечто, и они стояли, наблюдая за человеком.

Они появились из тьмы.

Медленно плыли навстречу зелёные огоньки глаз, постепенно превращаясь в крупного волка. Но он был не один, целая стая хищников медленно приближалась. Зачем они здесь? Слишком близко к человеческим поселениям, слишком смело даже для волков. Но они же свободны. Никто не может предугадать их действий. Тьма пришла неожиданно и резко. Казалось, она помогла им. Под её покровом они смогли прийти сюда по определённой причине. Зелёные огни…Что предвещают они? Какое будущее могут пообещать? О каких событиях прошлого могут напомнить? Стая была необычна. Никогда ещё мир не видел такой спокойной стаи. Она была живым существом, целеустремлённым и ищущим. Слаженные действия дополняли лишь этот образ. Это была стая без слепого подчинения вожаку, каждый волк играл свою роль и в обычной жизни стаи, и в момент охоты. Тёмно-серые сосредоточенные и бурые уверенные, светло-серые внимательные и чёрные, обладающие особой медлительной, казалось бы, силой, которая мгновенно превращается в несущую смерть мощь — все они были неотъемлемой частью стаи.

От волков нельзя бежать. Благородные животные не терпят слабости. Нельзя бежать. По неведомой причине не все огоньки были зелёными, были среди них и красные огни, непривычно яркие и завораживающие. Самым последним из тьмы вышел большой белый волк. Но его белый цвет смешивался с цветом крови на его шерсти. Он скалил свою окровавленную пасть, показывая бурые же от крови клыки. Задаёшь ли ты вопросы себе, откуда она? Нет. Ты чуешь силу, особую силу стаи волчьей и белого волка, которая сможет смыть потоки крови, сможет заживить раны и создать новую тропу жизни и будущего.

И ты смотришь в красные огоньки белого волка.

Ощущения… Страх? Может быть. Но вместе с тем некое чувство существует, родное, пришедшее вместе с ними из другого мира, мира дикого, жестокого, яркого, но справедливого. И чувство это постепенно крепнет, цепляясь своими нитями за инстинкты и реальность, заполняя всё вокруг.

Сказав своё слово, они ушли во тьму.

Я резко открыла глаза. Сначала просто дышала, позволяя легким наполняться кислородом, потом проверила руки и ноги — все было в порядке. Осознание того, что все закончилось, по крайней мере, на время, принесло облегчение. Руки вдруг коснулось что-то мягкое. Сфокусировав взгляд, я застыла, не решаясь пошевелиться: вокруг меня было семеро волков. Значит, они не ушли. Мне казалось, они просто дремали, лежа полукругом вокруг меня. Огромные, красивые, в этих животных чувствовалась та самая древняя сила, с которой все началось.

Но я не думала об этом. Даже дышать старалась как можно тише. Рука, которой я опиралась о землю, затекала, и я постепенно переставала ее чувствовать. Аккуратно пошевелила ей, и глаза белого волка тут же открылись. Он не рычал, не двигался, просто смотрел на меня, чего-то ожидая. Если бы стихия была со мной, я могла бы и не опасаться их. Но сейчас я была одна. Что случилось?! Я помнила, что Кай уходил от меня. Где Кай?! Тревога заставила меня вскочить, потревожив волков; некоторые из них недовольно зарычали. Я вглядывалась в тайгу в надежде увидеть знакомую фигуру, но никого не было видно. То, что происходит сейчас, было за гранью реальности: волки вокруг, Кая нет. И я уверена, что это не сон.