Мой неверный однолюб - Владимир Колычев

– Думаешь, Олесе нравится, что я сплю с тобой?

– Э-э… – Катя не знала что сказать.

Если Кирилл дает ей отставку, то зачем он приехал за ней? И почему везет к себе? Может, не все так плохо, как она может подумать?

– Расслабься, с Олесей уже все решено. Сегодня было в последний раз, – засмеялся он.

– Но не в первый, – робко заметила она.

– Не в первый, – кивнул он.

– И сколько еще будет таких Олесь?

– Не знаю.

– Как это ты не знаешь?

Если Кирилл хотел довести ее до нервной чесотки, то его можно было поздравить с успехом.

– Я не ищу красивых женщин. Мне вполне хватает тебя. Потому что ты не надоедаешь. Редкая способность, скажу я тебе.

– Ты можешь мне надоесть.

– Я же говорю, что не ищу женщин. Но они сами находят меня. А я не железный.

– Ты сволочь!

– И ничего не могу с собой поделать.

– Может, можно поделать что-то с твоей сволочью? Давай засушим, чтобы не билась об лед! Засолим, засушим, само отвалится.

– Ну вот, ты уже и шутишь…

– Я не шучу!

Секс для нее далеко не самое главное. И даже не из главных. Она легко могла бы жить с мужем-скопцом. Или не легко?..

– Шутишь… Потому что не все так страшно. Вот если бы я изменял тебе с мужчиной…

– Замолчи!

– В принципе, мы могли бы спать втроем. Я, он и ты.

– С ума сошел?

– Но я сплю с женщинами. А тут расклад немного другой. Я, ты и она.

– Останови машину!

– Ну хорошо, тебя мы вычеркиваем.

– Мы вычеркиваем ее! И всех!

Кирилл кивнул, будто соглашаясь. Но ничего не сказал. Как будто отказываясь соглашаться.

– Да, такая вот я эгоистка! И если тебе что-то не нравится…

– У меня тут один хороший мальчик появился, – перебил Кирилл.

Катя тихонько застонала, закатив глаза. Ну сколько можно! То гребля на байдарке, то секс втроем по двум схемам, теперь мальчики…

– Он пишет хорошую музыку. Я с ним договорился, он пообещал мне шедевр. Скоро будет.

– Шедевр или шлягер?

– Хит. Олеся ждет от меня стопудовый хит.

– Олеся?!

Катя вдруг поняла, что готова простить Кириллу все его мерзости, если он сделает из нее звезду. И дело здесь не в честолюбии. Она должна была доказать ему, что во сто крат лучше всяких Олесь. Должна и докажет. А Олеся пусть катится к черту.

Золото всегда в моде, но не везде. Золотые зубы уже не в почете, фарфор, оказывается, куда дороже. Ирка оплатила расходы, и Паша вставил новые зубы. А старые отбелил, и теперь у него настоящая голливудская улыбка.

Он стоял у зеркала над камином и растягивал губы в улыбке. И кто скажет, что он побывал в чеченском плену?

– Пойдешь по бабам, я верну все назад, – громко сказала Ирка.

Паша приложил палец к губам и взглядом показал наверх. Василиса успела заснуть, пока мать истязала себя в тренажерном зале.

– Ты меня понял?

Дом у них действительно большой, с отличным ремонтом и роскошной обстановкой. Видеодвойка чуть ли не в каждой комнате, был еще домашний кабинет с компьютером. Первое время Паша наслаждался комфортом, балдел, можно сказать. Но уже стало скучно, и его действительно тянуло по бабам. Но Ирка крепко вцепилась в его слово. И устроила в доме тренажерный зал. Диета, спорт… Она уже сбросила десять килограммов, говорит, что это только начало. И ведь сдержит свое слово. Как он тогда сможет подать на развод? Да и каково ему без дочери? Ирка уже успела предупредить, что в разводе Василису он не увидит.

– Я в душ… А потом в салон… Тебе какого вина, красного или белого?

– Сладкого.

– Ну, тебе можно, – вздохнула Ирка.

– Тебе тоже, – нахмурился он.

Она купит вина, ему полусладкого, себе – сухого. И пить будет почти без закуски. А потому быстро напьется. Вот тогда-то ее на сладенькое и потянет. Мало того, Паше придется взять инициативу в свои руки. Если не хочешь стать жертвой изнасилования, начни первым. А жертвой в этом доме он быть не хотел.

Ирка ушла в душ, а Паша собрался в тренажерный зал. Там его любимая груша, надо бы сбросить пар.

Он надевал перчатки, когда появился Алик. Паша скривился как от желудочных колик.

Алик сменил имидж. Золотая цепь осталась, но носил он ее теперь под белой рубашкой с галстуком. Он приватизировал комбинат, более того, занял кресло генерального директора. Но бандиты остались. И не только у него в голове. Его банда по-прежнему держит город под своей пятой, только главарь там новый. Но Алик все равно главней. Под ним в этом городе все. В том числе и человеческие судьбы. На Пашу он иначе как на свою собственность не смотрел. Только вот эту собственность он беречь явно не желал. И не стеснялся сожалеть о том, что вынужден был помочь сестре. А надо было, говорил он, оставить Пашу на съедение волкам. Ирка тогда наорала на брата, назвала его бездушным козлом. Алик даже не обиделся. Потому что идиот.

И сейчас у него за пазухой какая-то гадость. Достаточно было посмотреть ему в глаза, чтобы понять это.

– Ты что, на грушу решил наехать? – глумливо спросил Алик.

– Ирка в душе, – Паша взглядом показал на второй этаж.

– Все правильно, груша сдачи не даст. И зубы не выбьет.

– Зубы надо беречь, – кивнул Паша.

– Особенно если они на чужие бабки вставлены.

– Зачем ты это сказал? – Паша снял одну перчатку, занялся другой.

– Ух ты! За базар хочешь спросить? Нормально! – Алик снял пиджак. – Чужие зубы надо возвращать.

– Мои зубы остались в Чечне.

– Ну да, ты же герой. Только тебя никто туда не посылал.

– Я сбежал. От тебя.

– Можешь вернуться.

– Может, и вернусь, – кивнул Паша. – Я смерти не боюсь.

– Ух ты!

– И воевать умею.

– Тогда вперед! Только зубы оставь!

– Забирай.

Алик глумливо усмехнулся и резко замахнулся, собираясь ударить. Но Паша был к этому готов. И ударил на опережение. Без всякого страха и упрека.

Кулак угодил в подбородок, пробил сопротивление и двинулся дальше. Паша видел, как у Алика крутнулась голова. И как он рухнул на пол, ударившись головой о перекладины гимнастической лестницы.

Паша склонился над ним, влепил ему пощечину, Алик никак не отреагировал. Но пульс у него был. Паша метнулся на кухню, принес нашатырь. Он тоже был в шоке, поэтому и самому захотелось нюхнуть.