Война солнца - А. Дж. Риддл

– Я хочу драться. Но более того, я хочу, чтобы мои дети выжили. Или, по крайней мере, у них был бы шанс на это. На Земле таких шансов у них нет.

Григорий снова молчит.

– Ты подумаешь об этом?

– Да.

Волнения в бункере, похоже, растут с каждым часом. Теперь, когда мы вышли из Цитадели, дети начинают задавать вопросы – и на этот раз они настойчивее. Они хотят ответов. Они напуганы, как и взрослые. Это не просто ограниченное пространство. Неопределенность: вот что ест всех нас. Это проблема, которую мы должны решить – и как можно быстрее.

После того, как я прощаюсь с Джеймсом и наблюдаю, как отъезжает его конвой, я направляюсь в помещение оперативного штаба, где Фаулер, Гарри, Шарлотта, полковник Эрлс, Мин и я собираемся на наше утреннее совещание.

– Перепись? – спрашивает Фаулер.

– Сто шестьдесят два, – отвечает Мин.

– А вчера…

– Вчера сто шестьдесят шесть, сэр. – Мин смотрит на свой планшет. – Один из оставшихся в живых на поверхности скончался от травм, причиненных взрывом. Его привезли две недели назад. Идзуми была настроена оптимистично, но все повернулось иначе.

– А другие?

– Причина смерти еще… определяется, сэр.

Маловероятно, что Мин не знает, что убило человека. «Причина смерти определяется» стало настоящим кодексом самоубийц, и эта проблема все больше распространялась среди тех, кто потерял близких, а в некоторых случаях – вообще всех. Отчаяние – это вирус, распространяющийся почти так же быстро, как слухи о нашей отчаянной ситуации. Комбинация потери всего, ради чего они жили, и знания того, что они выжили только для того, чтобы замерзнуть до смерти, – это чересчур для некоторых людей.

– Хорошо, – тихо говорит Фаулер. – Шарлотта?

– Получение доступа к резервной копии АтлантикНета было весьма полезным для запуска образовательных инициатив. Еще раз спасибо, Гарри.

– Рад помочь.

– Мы используем стандартную учебную программу Атлантического Союза, – продолжает Шарлотта. – Очевидно, что размер классной комнаты невелик и в ней плохая шумоизоляция, поэтому дети отвлекаются, но это лучше, чем в Цитадели. Мы идем точно по расписанию.

– А если наоборот? – спрашивает Фаулер.

– В противном случае… у детей не все в порядке, честно говоря. Они ведут себя импульсивно, задают вопросы. Они злятся, чувствуют разочарование. И я думаю, что в глубине души они знают. Дети умнее, чем мы о них думаем. Они чувствуют, что это не просто временное событие. – Шарлотта кивает. – Я думаю, что поместить их в транспортники во время перевозки сюда было правильной идеей. Так можно быть уверенным, что они не увидят лагерь. Но я чувствую, что скоро им скажут правду.

– Согласна. – Теперь все глаза обращены ко мне. – И я думаю, что мы должны сказать взрослым, что у нас есть план. Или же мы увидим больше неизвестных причин смерти. Людям нужна надежда. Им нужно что-то, ради чего стоит жить.

– У нас есть план? – спрашивает Мин.

Я улыбаюсь.

– Конечно. Мы планируем выжить.

– Выживание потребует гораздо больше точностей в самом плане, – отвечает Мин тихим голосом.

– Это так. Но нам не нужно делиться им сейчас со всеми. В настоящий момент, я думаю, мы должны сказать им только, что у нас есть план и что мы будем обращаться к ним за помощью. Это даст им надежду и повод жить. Они поверят в это.

– Почему ты так уверена?

– Потому что они этого хотят.

Фаулер встает и начинает шагать перед экранами, висящими на стене.

– Давайте поговорим об этом плане. Ясно, что есть два варианта: остаться на Земле или покинуть ее. Я много думал над обоими – мне больше нечего делать, кроме как думать. Во-первых, я хочу услышать, каково ваше мнение по этому вопросу.

Никто не произносит ни слова, но я замечаю несколько молчаливых взглядов, брошенных на меня, и принимаю их как невысказанный вопрос.

– Мы с Джеймсом это уже обсуждали. Он считает, что без надежного источника энергии оставаться на Земле невозможно. Даже если бы мы могли решить проблему с питанием, мы всегда были бы уязвимы для «сборщика». Он предпочитает уходить. Я тоже.

– Я тоже пришел к такому выводу. Попытался было продумать превращение транспортников в колониальные корабли, но это выходит за рамки наших нынешних возможностей. Нам пришлось бы слишком во многом полагаться на Сеть – то есть на Артура. Для меня это самый большой риск.

– Я согласен, – говорит Мин. – Если мы сможем снизить риск диверсии против нас, то я предпочту вариант колонии.

Фаулер переводит взгляд на полковника Эрлса, который разводит руками.

– Послушайте, я офицер армии США, а затем Атлантического Союза. Моей ответственностью была Цитадель: ее защита, обслуживание и обеспечение. Честно говоря, мне платят за другое. Поэтому я поддержу любое принятое решение.

– На самом деле я не очень задумывалась над этим, – осторожно говорит Шарлотта. – И, на самом деле, я разделяю чувства полковника Эрлса. Планирование и технологии находятся за пределами моей компетенции. Но как антрополог я хотела бы поднять еще одну проблему: что мы найдем на этой новой родине? Яды. Возбудителей болезней. Неблагоприятные погодные условия. Если мы решим уйти, то должны быть готовы к любой обстановке, которую найдем на другой стороне. Наш новый дом может быть таким же враждебным, как и тот, который мы покидаем.

Фаулер кивает.

– Хорошая точка зрения. В своем мнении я согласен с Гарри и Мином. Я хотел бы сформировать рабочую группу, чтобы начать обсуждать все поднятые проблемы. В такую группу можем войти мы шестеро. Я пойму, если ты, Шарлотта, и вы, полковник Эрлс, решите отказаться.

– Это меня устраивает, сэр, – говорит Эрлс. – Я занят полным осмотром развалин лагеря.

– То же самое, – говорит Шарлотта. – Я сижу в школе. И если все в порядке, я бы хотела вернуться к вопросу разговоров с детьми.

– Конечно, – говорит Фаулер.

– Я предпочитаю общаться с ними один на один или в небольших группах. Родители ребенка – или ближайший к ним человек – вот кто должен это делать. – Она поворачивается к полковнику Эрлсу: – Вы все еще ищете выживших?

Эрлс качает головой.

– Нет. Над землей больше нет признаков жизни. Мы ищем еду и лекарства. Доктор Синклер также дал нам список деталей, которые нужно искать. – Эрлс смотрит на Гарри. – Я считаю, что они нужны ему для роботов. Или беспилотнков.

Гарри кивает, и Шарлотта продолжает:

– Я думаю, что команды должны потратить некоторое время на поиски памятных вещей для каждого ребенка. Игрушка из их дома, фотография их родителей. Все, что может успокоить их, когда мы им расскажем обо всем.